Дарья Донцова - Новогодний детектив (сборник)
– Телефон, говорю, возьми! – повторил тот.
Было в его голосе что-то, не терпящее возражений. Андрей подчинился.
– Доброе утро, господин Гансовский, – проворковал знакомый голосок. – Ваш заказ исполнен. Нам было приятно работать с вами! Компания «Острые воздействия» желает вам счастливого Нового года!
Андрей нахмурился и посмотрел на Рафика. Потом на Егора и Кристину. Все трое широко улыбались. Их глаза светились от удовольствия.
– Ну как? Встряска что надо? – хохотнул Рафик.
– Больше я в таком не участвую, – поднял руки Егор, а затем опустил их на узел галстука и расслабил его. – Я еле текст запомнил, да и актер из меня никудышный.
– Милый, но тебе-то как, понравилось? – Кристина – с совершенно сухими, блестящими глазами, воздушная и благоухающая – обогнула стол и села к нему на колени. Нырнула пальцами в его волосы, любовно их ероша. – Менеджер сказал, что, основываясь на заполненной тобой анкете, это именно то, что заставит тебя встрепенуться и вновь почувствовать вкус к жизни.
Внутри перекатывалась горячая, обжигающая волна. Она поднималась от кончиков пальцев ног к животу, подступала к горлу. И вот уже горит лицо и щиплет глаза – так сильно, что хочется их закрыть, словно ты очутился в раскаленной, удушливой сауне.
Андрей поморгал, прогоняя непрошеные слезы.
– Как… – он не мог подобрать слова, чтобы озвучить рвавшиеся наружу вопросы. Рафик понял его без слов, будто мысли прочитал:
– Ты же заполнял в анкете все данные о друзьях… Контора связалась со мной, едва ты покинул их офис. Менеджер спросил, могу ли я и кто-либо из твоего близкого окружения поучаствовать в «операции». Я, разумеется, согласился. И Кристинку с Егором привлек.
Руины его личной вселенной, на которых он еще минуту назад собирался оплакивать свою судьбу, таяли в воздухе, как мираж. Андрей посмотрел в окно на высокое голубое небо и понял, как же он бесстыдно, непростительно счастлив.
– Какие же вы сволочи, – тихо пробормотал он, потянулся к краю стола и поставил упавшую елочку.
Марина Крамер
Формула Нового года
31 декабря 201… года
Скользко… ой, мамочки, как же тут скользко, оказывается… Нужно было что-то на резиновой подошве надевать, а не эти ботинки модные… какая разница, в чем на тот свет отходить?»
Я осторожно спускаюсь назад с каменного выступа, хватаюсь руками за обломанный шест чьей-то антенны и прижимаюсь к нему всем телом. Крыша гудит под ногами, поблескивает инеем, как стразами. Там, подо мной, люди готовятся к Новому году. Я же готовлюсь совершенно к другому празднику… Ровно год назад, всего лишь год – или уже год?..
Год назад
Да, год назад… Город точно так же готовился к празднованию последней ночи декабря, все суетливо бегали по магазинам, закупая недостающие продукты для стола или просто мелкие сувениры на случай неожиданных гостей, кто-то даже елки покупал – а что, есть любители наряжать ее за два часа до Нового года. И только мы с Вовой не участвовали во всеобщей предпраздничной истерии. Мы вроде бы тоже бродили по расцвеченному иллюминацией городу, взявшись за руки, но цели у нашей прогулки не было. Это был наш последний вечер вдвоем. Правда, я этого еще не знала – как не знал этого Вова, мой умный, прекрасный, восхитительный, самый лучший на свете Вова…
– Ты что сегодня такая тихая, Инуся? – он обнял меня за плечи и чуть прижал к себе. – Праздник же.
– Что-то не празднично мне, – призналась я со вздохом. – Камень какой-то на душе, да и в горле ком, дышать прямо мешает.
– Ничего, пойдем с тобой к Кастетычу, там компания, весело, ты встряхнешься, расслабишься – и все пройдет.
Не то чтобы меня это убедило… Кастетыч, или просто Коля Кастенков, работал вместе с Вовой на радиостанции, занимался новостями, в то время как мой молодой человек слыл преуспевающим экономическим обозревателем. Для его тридцати лет это было просто небывалым достижением, успешным карьерным ростом – и как там еще это принято называть. Я очень гордилась Вовой и в разговорах со своими девчонками на работе всегда по сто раз упоминала о том, какой мой Вова знаменитый, образованный и грамотный. Это, к счастью, не воспринималось в нашем салоне красоты как хвастовство или зазнайство, во многом еще и потому, что Вова, заезжая за мной после работы, частенько привозил тортик, любезно довозил до дома кого-то из девчонок, а на праздники непременно ходил со мной на все наши салонные посиделки. Словом, он был в глазах моих сотрудниц идеальным, просто ангелом с крыльями, под одним из которых уютно устроилась я. И это не вызывало зависти или неприязни – наша любовь была чем-то чистым, светлым, к чему по удивительной причине не липнет никакая грязь. Кто бы знал, что случится потом…
31 декабря 201… года
Шорох, донесшийся откуда-то слева, заставил меня оторваться от воспоминаний и вздрогнуть – я-то думала, что одна на этой крыше. К моему глубочайшему изумлению, из люка соседнего подъезда вдруг появился человек в ярко-салатовой куртке, поставил на крышу небольшую спортивную сумку, а потом вылез и сам. Это оказался довольно высокий худощавый мужчина лет тридцати, без шапки, с чуть растрепанными рыжими волосами. Он прошелся туда-сюда вокруг люка, огляделся, но меня, к счастью, не заметил. Подобное соседство меня совсем не устраивало – оно мешало моим планам на этот праздник, но не скажешь же незнакомому человеку – «уходите, это моя крыша, хочу прыгать с нее в одиночестве». Зачем он здесь?
Человек, меж тем, подошел к краю и лег, свесившись над козырьком квартиры девятого этажа почти по пояс. Что он там высматривает? О боже – он спустился на козырек! Ситуация складывалась трагикомическая – завтра утром люди, очнувшись после празднования, обнаружат на земле два трупа… Нет, мне не нужна компания. Однако мужчина вновь залез на крышу и вынул из сумки черную шапочку, натянул на лицо, и это оказалась маска, скрывшая его вместе с подбородком. Совсем интересно… похоже, он не самоубийца, а квартирный вор – иначе к чему эта маскировка? А что, отличная идея – высмотрел квартиру, в которой нет света, и теперь спокойненько спустится и вынесет все, что захочет – никто в праздничном шуме и не услышит. Но странный вор не торопился – ходил туда-сюда по крыше, что-то бормотал, размахивал руками. Внезапно в той стороне, где находился люк, из которого он вылез, раздался грохот, и мужчина бросился туда, принялся дергать крышку, но она, видимо, не поддавалась. Выругавшись, он кинулся ко второму подъезду, затем к третьему – но и там люки оказались закрыты. Я об этом знала – готовилась долго, а потому выяснила, что на ночь все люки, ведущие на крышу, запирает на висячие замки председатель жилищного кооператива. И это значит только одно – мужчине придется выходить с добычей из дверей квартиры, а не через крышу, как он рассчитывал. Но я-то зачем об этом думаю? Он мне мешает… Я облюбовала этот дом давно, с него хорошо просматривался весь город, а кроме того, с него была видна радиостанция, на которой работал Вова. Так что это моя крыша, и сосед мне не нужен.
Год назад
Вова пропал тридцать первого декабря утром. Мне позвонила его сестра и поинтересовалась, не у меня ли ее братец. Но мы расстались с ним накануне вечером – как обычно, Вова проводил меня домой, выпил чаю и поехал к себе, мы договорились встретиться ближе к вечеру, немного посидеть у меня и потом поехать к Коле. Звонок Дашки меня насторожил, и я, рассказав ей все, что мы делали вчера, сама набрала номер Вовы. Телефон был отключен, и я, начав волноваться, оделась и поехала к нему. Вова снимал квартиру недалеко от радиостанции, не хотел жить с сестрой, уступил ей жилье, оставшееся от матери. Я долго звонила в дверь, но никто так и не открыл, пришлось воспользоваться ключом. В однокомнатной квартирке, всегда идеально убранной и чистенькой, царил хаос – вывернуты все ящики комода, разбросаны диски и книги, Вовины вещи валяются там и тут, а в кухне даже посуда перебита. Это испугало меня, и я позвонила в полицию. Сбивчиво объяснив, в чем дело, я услышала:
– Девушка, нет оснований. Сколько прошло с момента исчезновения?
– Ночь…
В ответ заржали:
– И что? Мужик гульнул, с кем не бывает. Трое суток пройдет – тогда и приходите.
– Да как вы не понимаете?! В квартире разгром!
– Ну и что? Он мог напиться и сам буянить.
– Но он не пьет!
Тут сотрудник устал и заявил:
– Так, все! Хватит мне голову морочить! И так в праздник дежурю. Через три дня не объявится – приходите, заявление примут. Счастливого Нового года! – и брякнул трубкой.
Совсем растерявшись, я позвонила Дашке. Та, выслушав пересказ диалога с полицейским, решительно заявила:
– Ты, Инка, погоди волноваться, может, на самом деле вчера с кем-то выпил? А теперь ему стыдно, и он по городу мечется, подарок тебе извинительный ищет.
– Даша, да какой подарок! – завопила я. – Ты же знаешь Вову лучше других – когда-нибудь видела у него в квартире бардак и битую посуду?
