Валентина Андреева - Два крепких орешка для Золушки
За столом, едва выдерживающим изобилие готовых блюд, именуемых нарезкой и салатами, сидело три человека — двое мужчин и одна женщина. Плюс еще один, явно старший по возрасту, стоял к нам спиной и скорбно уговаривал всех смириться с потерей. Ни одного из них я не знала, но все они были похожи друг на друга выражением лиц. С открытым ртом на нас никто не глазел. Глазели с набитыми едой, а потому закрытыми. Все, кроме одного — занятого соболезнованиями. Кстати, когда он оглянулся, я всерьез испугалась, что его глаза выскочат из орбит и плюхнутся прямо в бокал, который он держал в руках.
Найд стал активно принюхиваться, после чего пару раз тявкнул и попытался выскользнуть из рук благодетельницы. Бедняжку колотила нервная дрожь. Ольга поняла щенка без слов, подошла к столу и, взяв пару кусков буженины, принялась ему скармливать. Незваные гости молча и без эмоциональной окраски отследили движение буженины.
— Что здесь происходит? — спокойно спросила Ольгуня, не глядя на участников застолья.
Ответом было молчание. Именно поэтому я и взяла на себя тяжкую миссию, сообщила Ольге Сергеевне об отмечаемом событии — ее поминках. Она благосклонно кивнула и, взяв еще пару лакомых кусочков, поинтересовалась, где ее кот. Уж на этот-то безобидный вопрос могли ответить. Ушел, мол, погулять и не вернулся. Но тут произошло чудо. Всклокоченный Дарик объявился сам — вбежал во входную дверь непонятно откуда, не иначе как на запах, и с жалобным мяуканьем принялся выписывать восьмерки между Ольгиными ногами. Петляя, она направилась к столу и, взяв всю тарелку с нарезкой, осторожно добралась до кресла, где со вздохом облегчения присела, скинув туфли. К моему удивлению, щенок и кот конфликтовать между собой не стали. Собственно говоря, правильно. Пока возмущаешься, противная сторона все слопает. А после сытного обеда и конфликтовать-то не хочется.
— Надеюсь, никто меня недобрым словом не поминал? — с удовольствием наблюдая за своими верными друзьями, ласково спросила Ольга поминальщиков. После этого вопроса в числе заседающих наметилось некоторое оживление. Человек, которого я определила в качестве Дармоеда, то бишь Ольгиного сожителя, проглотил все, что было во рту, и уставился на Ольгину фотографию. За неимением траурной ленточки или черной рамки, сбоку прицепили черную клипсу — дешевую бижутерию. Я тут же решила, что ничего страшного в этом нет. Сама фотография была сделана в школьные годы Оленьки, так что я сразу пометила для себя: траурный аксессуар касался ее безвозвратно ушедшей юности. А кто из нас о ней не скорбел?
Внешность у Дармоеда была неприметная. Увидишь мельком такое лицо и не вспомнишь его обладателя. Но если приглядеться, можно отметить общее приятное впечатление. Наверняка обманчивое. Успевший сесть худой, с редкими волосами сосед Дармоеда и женщины — очевидно, Пал Григорич — аккуратно выплюнул содержимое рта в салфетку, свернул ее конвертиком и, слегка склонив голову к правому плечу, задумался. Третий мужчина, обрюзгший, но, тем не менее, очень похожий на Ольгу, с открытыми глазами так и ушел под стол. Вернее говоря, съехал. Едва ли он вообще помнил какие-нибудь слова. Красавица Елизавета, сидевшая напротив Дармоеда, а это наверняка была именно она, сверкая бриллиантовыми сережками, пыталась доказать, что занята важным делом — жажда замучила. Склонившись к столу и прикрываясь фужером и крашенными в белый цвет волосами, еле заметными глотками вкушала непонятное содержимое. Я глаз не могла оторвать от длинных, покрытых разноцветным лаком, ногтей. Личико было недоступно взору. И тем не менее я поблагодарила ее за выполнение обещания — ключи мы и в самом деле обнаружили в почтовом ящике.
Лизавета поперхнулась. Не следовало ей произносить ответные, но невразумительные слова, не отрываясь от фужера. Все остальные члены компании с интересом следили за тем, как она мужественно борется с кашлем.
— Внимание, граждане! Прослушайте важную информацию…
Серьезность Наташкиного объявления никак не соответствовала ее легкомысленной позе. Привалившись одним боком к стене, заложив правую ногу за левую, подруга вращала на пальце свое обручальное кольцо и с интересом отслеживала это действо. Тем не менее все воззрились на нее в ожидании продолжения. С ним не заржавело. Наташка выпрямилась, сложила руки на груди и хорошо поставленным голосом режиссера гаркнула:
— Господа, всем спасибо, все вон!!!
Никто не сдвинулся с места. Только кот слегка прижал уши к голове. Наташка не верила своим глазам. А следом мы обе не поверили и своим ушам. Ольга Сергеевна поразила своим четким и выразительным выступлением. За столь короткое время так насобачилась огрызаться.
— Если через три минуты лица, сидящие за столом, не освободят помещение, звоним в милицию, в прокуратуру и вызываем скорую психиатрическую помощь. Последняя услуга — специально для братика. Напоминаю, я воскресла и теперь грядет время страшного суда для отдельной категории граждан.
Пал Григорич попробовал было реабилитироваться — один за всех, но Ольга выразительно посмотрела на настенные часы и напомнила, что время работает не на гостей. Стараясь не терять достоинства и благоухая крепким дезодорантом, он первым покинул общую компанию, на ходу выуживая из кармана черного пиджака пачку сигарет.
«Нервничает, — подумала я. — Сейчас в тайне от других постарается замаскироваться на кухне, куда зайдет якобы за спичками. Зажигалку либо потерял (в приснопамятном подвале), либо умышленно заныкал».
Наташка закусила губу, а заодно и «удила», спутав бывшему Ольгиному меценату и мне все планы. Ловко выхватив у него сигареты, задушевно ему поведала:
— Курение для вас как язвенника — слишком легкий способ уйти из жизни досрочно.
Бывший меценат испуганно шарахнулся в сторону, но сделал вид, что решил заглянуть в зеркало, поправил галстук и торопливо ушел, буркнув неизвестно кому: «Созвонимся».
Ольгин Дармоед буравил глазами Елизавету, которая продолжала что-то цедить из своего бездонного фужера.
— Пошла последняя минута! — жестко напомнила Ольга, заставив Дармоеда отвлечься от красотки и внимательно приглядеться к Ольге. — Сорок пять секунд, — бесстрастно напомнила она, и из-под стола выполз Владик. Он не стал терять времени на подъем, так и пополз на коленях к двери. Правда, пару раз заваливался на бок. Я лично проводила его до выхода, а чтобы не свернул куда ненароком! В прихожей он задержался, пытаясь уцепиться за висевшую на вешалке одежду, и сорвал вниз ветровку. Я ее отняла и легким пинком указала усталому путнику правильное направление. Прикрыв за ним дверь, выглянула в глазок — вдруг забудет про лифт и скатится с лестницы. Увиденное поразило. Владик быстро поднялся, встряхнулся, оглянулся на дверь, и я мигом от нее отпрянула, забыв, что меня не видно. Сообразив, что допустила глупость, повесила ветровку назад прямо за воротники снова прилипла к глазку, но Влада на лифтовой площадке уже не было.
Елизавета наконец оставила в покое свой фужер и легко выпорхнула, обдав меня облаком нежных духов. Она небрежно оттолкнула меня к вешалке, и я нечаянно сорвала с нее только что пристроенную туда серую ветровку. При этом Лизонька еще ухитрилась дать пинок Ольгиной сумке с вещами. Это помогло торбе занять более приемлемое место — опять-таки в моих руках. Несмотря на то что я чувствительно саданулась плечом и невольно уселась на полку, сумку поймала не хуже тренированного вратаря. Исчезла Лиза моментально, а я, отметив свою обстоятельность, поставила сумку на пол, повесила ветровку на вешалку все так же за воротник и вернулась в комнату. Незачем лишний раз испытывать судьбу в коридоре. Ольгин Дармоед по-хорошему тоже не уйдет.
Дармоед оглядел всех нас циничным взглядом, обозвал непонятным иностранным словом и, уложившись в последние десять секунд, вразвалочку покинул квартиру, громко хлопнув за собой дверью.
— Можно расслабиться и выпить за твое, Оленька, чудесное возвращение в свой домашний мир, — деланно бодрым голосом отрапортовала Наташка, закрывшая дверь на все замки. — Надо полагать, твои враги отчалили навсегда.
— Как бы не так, — вздохнула я, выдергивая нитки на концах неведомо как подвернувшегося под руки кухонного полотенца, очень похожего на мое собственное. — Если я хоть что-нибудь понимаю в этой ситуации, сейчас начнется поочередное возвращение каждого из соучастников поминок. Общая цель — выяснить, как Ольга ухитрилась выжить, а заодно оправдаться самому, очернив при этом других. Все участники поминок были уверены, что Ольга погибла. Но кое-кого из них вполне может интересовать ответ на вопрос: что Ольга помнит из своих дачных злоключений в пятницу? А возможно, мы имеем группу лиц, действующих по сговору. Честно говоря, не знаю. Напоминаю — она на своей даче до сегодняшнего дня не была. Такой ответ не только озадачит преступника, но в какой-то мере и успокоит. Внимательно следите за выражением лиц каждого слушателя. И еще один момент…
![Айрин Эльба - Лучшее впереди. Книга вторая [СИ]](/uploads/posts/books/5908/5908.jpg)