Татьяна Полякова - Предчувствия ее не обманули
– Ты лучше скажи, зачем нам труп подменили? – грозно вопросила она. Я-то думала, Женька еще долго будет пребывать в ступоре, но, оказалось, напрасно. Ее переполняли эмоции, в основном возмущение. – Ну, менты… им что говори, что нет, ничего слушать не хотят.
– А что ты им сказала? – забеспокоилась я.
– Все. Про теткино наследство, про покупателей, которые под чужими именами прячутся, про кресты по всему дому… А они переглядываются и пальцем у виска крутят. Михалыча послушать, так записку дети подбросили, из озорства. Труп в подвал тоже дети сунули?
– Ты им и про труп рассказала?
– Нет, конечно. Какой в этом толк, если его у нас из-под носа увели?
– Женечка, что ты говоришь? Кому он мог понадобиться? – всерьез обеспокоилась я душевным состоянием подруги, хотя и самой было не лучше.
– Но ведь понадобился. Не сам же он ушел… хотя, может, и сам…
– Глупости не болтай. – Я плюхнулась в кресло напротив и задумалась. – Смотри, что получается, – заговорила я минут через пять. – Мы нашли его в подвале, так? Кто-то об этом узнал. Не спрашивай, кто, я понятия не имею. Но этот кто-то очень не хотел, чтобы труп оказался в милиции, то есть не хотел, чтобы там узнали, чей это труп. Соображаешь?
– Не очень, – вздохнула Женька. – Извини, Анфиса, но у меня от всех этих трупов…
– Ладно, не соображай, просто послушай. Я уверена, что за нами все это время следили. И то, что мы сразу о своей находке в милицию не сообщили, оказалось им на руку.
– Кому «им»? – встрепенулась Женька.
– Хорошо, ему или ей. И ночью труп убрали. Перепрятали. Точно. Не зря я видела свет в окне.
– Про свет ты мне ничего не рассказывала, – заволновалась она.
– Не рассказывала, чтобы ты опять не принялась болтать всякую чушь о привидениях. А на самом деле все просто. Когда-то здесь произошло убийство, труп спрятали в подвале, но после смерти хозяйки возникла опасность, что его обнаружат. Оттого дом и решили купить. Теперь понимаешь? Нет никаких сокровищ, а есть преступление, до сих пор не раскрытое, и убийца пытается замести следы. Дом продавать ты отказалась, да еще сюда приехала. Вот за нами и стали следить. А когда мы ночевали у Сергея, труп перепрятали.
– Гениально, – хмыкнула Женька. – Тот, кто за нами следил, он что, сквозь стены видит? Как он узнал, что мы мертвеца нашли?
– А он не знал. Просто воспользовался ситуацией. Не зря у меня вчера было чувство, что за нами кто-то наблюдает, когда мы у Сергея на веранде чай пили. Злодей понял, что мы остаемся ночевать у соседа, и спокойненько отправился в дом. А мы еще двери открытыми оставили. Заходи и бери что хочешь.
Женька потерла нос, готовясь возразить. Я считала, что рассуждения мои были безупречны и возражать что-либо можно только из вредности.
– Сергей, кстати, ночью слышал, как кто-то возле его дома бродит, даже выходил свою машину проверить.
– Допустим, все так и есть, – кивнула Женька. – Остается главный вопрос: чей это труп? Почему его надо прятать?
– А вот это нам и предстоит выяснить, – наставительно изрекла я.
– Что-то тут не так, – покачала головой Женька. – Спрятать труп в доме без ведома хозяйки совершенно невозможно. С этим ты спорить не будешь. Вчера мы решили, что мертвец – тетушкин муж, которого она по неведомой причине укокошила. Допустим, он просто попал ей под горячую руку. Она его тяжелым по голове хвать… а потом с перепугу в подвал. Но тетушка уже на кладбище, ее братец тоже, так кому какое дело до убиенного? Найдут его, и что?
– Выходит, убила его вовсе не тетушка. Убийца жив-здоров и боится, что о его злодействе узнают.
– О злодействе тетушке бы догадаться надо. Муж пропал, а ей и горя нет. И зачем, по-твоему, дверь в комнату заколотили? Нет, Анфиса, все она знала, оттого в дверь гвоздей набила и крестами весь дом украсила. Дверь мы открыли, и он… того.
– Давай я тебе все-таки валерьянки накапаю.
– Не надо мне валерьянки.
– Тогда глупости не болтай.
– Хороши глупости… Ладно, труп за забором откуда взялся?
– Парень стал ненужным свидетелем. Представь, некто перетаскивает труп, и вдруг этот парень…
Женька, подумав немного, кивнула.
– Допустим. Но я все равно не могу понять, зачем труп перепрятывать? Ну, выяснится, что это Патрикеев, неизвестно куда исчезнувший. Логично предположить, что тетушка его и убила. К примеру, он на дом претендовал.
– Кстати, – озарило меня. – Он ведь действительно имеет право на наследство.
– С какой стати? – возмутилась Женька. – По завещанию дом принадлежит мне.
– Конечно. Но он, как муж, вполне может оспорить завещание.
– Этого только не хватало.
– Надо звонить Задорнову. Возможно, ему что-то известно о муже твоей тетки. Должна она была объяснить, куда он делся.
– Давай телефон, – кивнула Женька.
Задорнов нашему звонку обрадовался, спросил, где мы находимся, а узнав, что в деревне, вроде бы удивился.
– Вчера мне звонили из агентства, спрашивали, не хотите ли вы сдать дом на лето, – сообщил он.
– С удовольствием, – буркнула Женька. – Предложите им встретиться и все обсудить. У меня к вам вопрос: несколько лет назад тетушка вышла замуж. И куда делся ее муж?
– Насколько я помню, они разведены, и он не имел к ней претензий, то есть не требовал своей доли имущества.
– А поточнее нельзя узнать? Когда именно они развелись?
– У нотариуса, оформлявшего завещание, должна быть копия свидетельства о разводе. Я свяжусь с ним, все узнаю и сразу же перезвоню.
– Свидетельство о разводе должно быть в доме, – заметила я, когда Женька простилась с Задорновым.
– Ага. Только где его искать?
– Скорее всего, в комнате тетушки.
Мы направились в спальню тетки и огляделись, стоя на пороге. Входить в комнату почему-то не хотелось. Я кивнула на высокий комод в простенке между окон.
– Думаю, документы там. – И решительно направилась к нему.
В верхнем левом ящике лежала коробка из-под печенья, открыв ее, я увидела, что она доверху набита бумагами. Свидетельство о разводе я нашла почти сразу.
– Вот, – протянула бумагу Женьке, она неохотно подошла, и мы вместе стали читать документ. Итак, тетушка развелась с Патрикеевым три года назад. – А можно получить развод, если муж, к примеру, против? Или необходимо согласие обоих супругов и их присутствие на суде соответственно? – озадачилась я, ничегошеньки не зная о разводах.
– Ленка Голованова со своим разводилась, когда он был в командировке. Это я точно помню, – ответила Женька. – Она написала в заявлении, что они уже год фактически живут врозь, ей дали время подумать и через месяц развели. Хотя ее придурок был уверен, что без его согласия она развод не получит. Это что же получается, – нахмурилась Женька. – Тетушка мужа укокошила, потом, выждав время, спокойненько подала на развод и его получила?
– Зачем ей это понадобилось, если он к тому моменту был мертв? Лишний раз внимание привлекать к его отсутствию?
– Не скажи. Спросят ее, к примеру, где же ваш супруг, Дарья Кузьминична, а она им «понятия не имею, развелись давно, и писем он мне не пишет».
– Все-таки трудно поверить, что мужа она убила, – вздохнула я. – Пожилая женщина… как-то на роль убийцы она не очень… кстати, а ее брат когда умер?
– Не помню. Надо у соседки спросить.
– Если выяснится, что сначала пропал муж, – сказала я, – а уж потом умер брат, логично предположить, что как раз брат его и убил. Поссорились двое мужчин и… такое бывает.
– Точно. Он спрятал труп в подвале, дверь заколотил, а тетке соврал, что там пол провалился… А тетка такая дура, что мужа искать не стала, – усмехнулась Женька.
– Неизвестно, что ей наплел братец.
– Ага. Потом брат умер, тетушка получила развод, сославшись на то, что муженек попросту сбежал, а мы сдуру вырвали гвозди из двери, и он сбежал по-настоящему.
– Если не прекратишь болтать чепуху…
– Ладно, – кивнула Женька. – Пусть будет по-твоему, он не сбежал, труп перепрятали. Вот только кто, если убийца у нас либо тетка, либо ее брат и оба они покойники?
Я и сама понимала, что это слабое звено в моих умозаключениях, но ничего стоящего в голову не приходило.
Пока мы спорили и рассуждали, перезвонил Задорнов. Выяснилось следующее: тетушка вышла замуж три с половиной года назад, незадолго до этого события оформив дом на брата (после смерти матери дом принадлежал им обоим в равных долях). Через несколько месяцев с Патрикеевым Дарья Кузьминична развелась. Претендовать на часть дома он не имел права, раз тот принадлежал брату. После смерти Льва Кузьмича дом отошел тетке.
– Так что вам беспокоиться не о чем, – закончил объяснение Задорнов. – Дом она получила по наследству уже после развода, и если ее супруг явится с претензиями, их сочтут необоснованными.
– Как же, явится, – пробормотала Женька, захлопнув крышку телефона. – Хотя… один раз уже явился. Ты что-нибудь понимаешь во всей этой галиматье? – повернулась она ко мне.
