Лариса Соболева - Исповедь Камелии
Он не дал ей обойти себя, взял за плечи:
– Надин, ты вышла на улицу?! Как грязная девка?!
– А вы думали, я буду страдать и покончу с собой, когда вы меня бросили? – высокомерно вздернула нос она. – И разве не вы собрались воспользоваться услугами грязной девки? Чем же вы лучше меня?
– Вот почему ты отдаешься в темноте – чтоб тебя не узнали...
– Это было бы забавно: на рассвете ты обнаружил бы, что знаменитая кокотка – это я. Но ты, Орест, упустил свой шанс. С дороги! Теперь я тебя бросаю.
Неверов сильнее сжал плечи Надин, не отказавшись от необузданных намерений дикаря. Они одни – прислуга не в счет и не посмеет войти, что бы ни происходило в этой комнате. Надин попыталась высвободиться, тем самым подогревая его. Неверов грубо схватил ее, взвалил на плечо и понес к кровати.
– Пустите меня! – шипела Надин, брыкаясь. – Вы мне противны! Убирайтесь к своей Галицкой...
И кусалась, и била его, что не остановило Неверова, который стаскивал с нее одежду, не обращая внимания на боль, лишь крепче сжимая зубы. Надин выбилась из сил, а драка, в конце концов, переросла в обоюдную страсть...
Постельная баталия истощила обоих, они дышали так, будто весь день проработали в поле без отдыха и наперегонки. Но Оресту не хватало именно этой борьбы и строптивости, он был доволен, однако, растирая предплечье и грудь, проворчал:
– Ты оставила на мне следы своих зубов.
– Боишься, Галицкая призовет к ответу? – переводя дыхание после каждого слова, ядовито спросила она.
– Я никого не боюсь. К Вики ревнуешь напрасно.
– Мне решительно все равно, с кем у тебя очередная интрижка, – приподнявшись на локтях и заглянув ему в лицо, произнесла она.
– Ой ли? – не поверил он.
Поглаживая ладонью нагое тело Надин, Неверов думал, что ей удалось вернуть его довольно простым способом, сейчас нет никого милее и желаннее. А надолго ли она сможет удержать его?
– Ты для меня устроила маскарад? – спросил он. – Чтобы попасть в мою постель?
– Думай так, – презрительно фыркнула Надин, ложась на спину. – Не ставь меня на одну ступень с Вики Галицкой.
– Надин, ты опять ревнуешь. Она попросила меня об услуге...
– А ты потребовал расплатиться собою, – поддела его она.
– Да. Но Вики слишком пресная...
Надин неожиданно и быстро оседлала Неверова, приблизила губы к его губам:
– Что это за услуга?
– Не могу сказать, я человек слова...
Надин укусила его за грудь, он взвыл от боли, а она повторила:
– Что за услуга?
– Прекрати, Надин! Ты меня всего искусала! Где набралась подобных штучек, маленький зверек?
– На улице, Орест, на улице. – Она уже не кусалась, а ласкала губами его лицо и тело. – Так что за услуга?
– Не сейчас... – он входил в экстаз. – Позже...
9
Ну и темень! Фонари мало помогали, к тому же спуск в балку – трудно представить хуже: крутой, бугристый, с торчащими из земли сучками, присыпанными снегом. Когда София упала на пятую точку, ей предложил руку Вовчик, оба осторожно сползали вниз, тогда как Артем задавал вопросы оперу:
– Кто нашел его?
– Пацаны, еще когда светло было. Испугались и побежали домой, рассказали о находке родителям, те позвонили нам.
– Сколько примерно он пролежал?
– Пацаны говорили, вчера трупа здесь не было. Они каждый день в балке на картонках катаются, вниз съезжают.
– Что делали с трупом?
– Ничего. Увидели, что шея в крови, позвонили Денисовичу, похоже, убийство из серии. Но там натоптано, пацаны постарались, правда, клянутся, будто сами труп не трогали.
– Вспомни себя пацаном, – сказал Артем, – ты бы потрогал труп?
Внизу три человека курили при свете одного ручного фонаря, стоявшего у ног. Как только группа спустилась, зажгли еще один фонарь, осветив труп на склоне почти у дна балки. Это был крупный мужчина без шапки, его словно обваляли в снегу, натурально, как котлету в панировочных сухарях. Лежал он на боку, уткнувшись лицом в снег и упираясь животом в ствол тонкого деревца. Артем взял фонарь и посветил на склон, опер догадался:
– Его сбросили, катился вниз, пока не зацепился за дерево.
– Наверху следы от шин есть? – спросил Артем.
– Да там каких только следов нет, – махнул рукой опер.
– Место вроде безлюдное, жилые дома вдалеке от балки, снегу полно, – возразил Артем. – Откуда там множество следов?
– От пацанов. Они по этому же склону поднимались. Дорога идет вдоль балки, так что она утрамбованная, по ней транспорт ходит.
– София, снимай товарища, – приказал Артем.
Для удобства она сбросила шубку, отдала ее Вовчику, который проявил заботу:
– Не простудишься?
– Постараюсь...
Вспышка ослепила, затем вторая, третья... София фотографировала труп со всех сторон практически без указок, сообразив, что чем больше снимков будет сделано, тем лучше. Потом трупом занялся эксперт, София надела шубку, просмотрела кадры и осталась довольна собой. Труп, успевший на морозе основательно задубеть, с трудом перевернули – зрелище еще то, она все скрупулезно снимала на видео, затем сделала и несколько кадров, в общем, пошла работа. А самой, удивительное дело, эта работа... нравилась. Борька придет в ужас, если она расскажет, только бы инфаркт не получил, а то потом она будет казниться виной всю жизнь.
Эксперт не обнадежил: смерть наступила в результате удара в горло острым предметом, он добавил:
– Похожее убийство, очень похожее. Удар снизу, как и в предыдущих случаях. Завтра, если оттает, попробую посмотреть, что у него внутри.
К сожалению, документов не нашли, труп снова попался без опознавательных знаков.
– Что ж, придется второй раз пугать народ, – сказал Артем. – София, дашь информацию с фотографией на телевидение.
– Обязательно, товарищ капитан, – съязвила она, но не зло. Правда, Артем кинул на нее свирепый взгляд, а ей почему-то смешно стало, пришлось закусить губу и опустить пониже голову.
София чертовски устала, однако пара чашек крепкого кофе и – взрыв фантазии обеспечен, пальцы, бегая по клавиатуре, просто не успевали за мыслями. Хорошая штука – вдохновение, жаль, не каждый день приходит.
Ким Денисович вышел из своего шикарного «Лексуса», его встретил Артем с фотоаппаратом:
– Отойдите.
– Куда отойти? – растерялся тот.
– В сторону, елки-палки!
Он отошел, Артем принялся фотографировать внедорожник, тут только Ким Денисович вспомнил, зачем:
– А он не затребует мою машину?
– Каскадер? Надеюсь, соблазнится.
– И что потом?
– Я придумал финт, – подошел к нему Артем. – Если он соблазнится, я глубокой ночью – днем вряд ли Каскадер покажет адрес – перегоню джип, потом наши мальчики по вызову берут барыг, Каскадера, меня и сажают в одну камеру.
– Дурак, – подытожил Ким Денисович.
– Почему? – не оскорбился Артем.
– Потому что тебя раскусят и повесят в камере за... ты, надеюсь, понял?
– У меня есть второй вариант...
В двух словах он изложил суть, Ким Денисович не сразу ответил:
– Я подумаю.
– До вечера думайте. Ну, не найдем машины убитых, так хоть барыг загребем и показатели повысим, будет чем хвастать.
– Я подумаю, – повторил Ким Денисович, идя к зданию.
Артем забежал к Софии, она составляла текст для телевидения.
– В дурдом хочешь? – спросил он.
– Не хочу.
– А на экскурсию?
София оторвалась от компьютера, ведь предложение для начинающего писателя заманчивое – побывать в приюте душевнобольных.
– Посмотреть на Чешко?
– Ну, да. Посмотрим, как ей там живется.
– Конечно, хочу, только... Ты забросишь меня на телевидение и в редакции газет?
– После дурдома, – утвердительно кивнул Артем.
– Поехали!
София заметалась по маленькому кабинету то в поисках сумки, то ключей, то шарфа.
Раньше это была деревня, но на окраине построили психбольницу, и теперь деревня входила в черту города. Правда, место между деревней и городом полностью не застроили, так что пять километров ехали по абсолютно пустынному пространству. Оставили машину у ворот, потребовали аудиенции у главврача, а он заболел, заместитель согласился принять. Артем и София вошли на территорию больницы. Со стороны можно было подумать, что это дом отдыха – кустики подстрижены ровно, дорожки расчищены от снега, скамейки вдоль дорожек, деревья. Внутри двухэтажного помещения лично Софии показалось неуютно и пусто.
На двери висела табличка «Рябух Кирилл Викторович». Их принял довольно молодой доктор, лет тридцати пяти, сухощавый, сутулый, с постным лицом, но возможно, такое выражение ему придавали мелкие и невыразительные черты лица. Он сразу поставил посетителей в известность:
– Извините, у меня мало времени.
– Мы ненадолго, – сказал Артем. – Нам только посмотреть на Татьяну Чешко.
– Она в порядке, содержится в прекрасных условиях, через пару недель, надеюсь, выпишем.
– А что с ней?
– Фобия. Обычная фобия, но повторяю, состояние ее значительно улучшилось.
