Лариса Соболева - Оберег от порочной любви
– Это никого не касается, – отрубил он.
– Извини. Кости вам все равно моют...
– Чище станем, – закрыл он тему.
В то же время Роберт не выдержал и подкатил к Тори. Его раздирали полярные чувства: и за волосы оттаскать хотелось прилюдно, и вернуть домой, и досадить каким-нибудь поступком, и попросту удавить в тихом уголке да закопать, чтоб ни одна живая душа ее не нашла... всего не перечесть.
– Ну-с, дорогая, что будем делать дальше? – спросил.
– Я подала на развод.
– Вот как! – Он надеялся, она одумается и станет проситься назад, Роберт, так и быть, простил бы, а потом задал бы ей жару. Но показать разочарование... много чести. – Значит, разводимся.
– Да. Наш брак был ошибкой.
– И дети ошибка? О них ты думаешь?
– Хочешь прочитать мне назидательную мораль? Роберт, я тебя предупреждала: еще раз узнаю – расстаемся. Согласись, я долго терпела и была выставлена тобой не в лучшем свете, кстати, терпела из-за детей. Если б ты дорожил нами, то остановился бы вовремя, но этого не сделал, поэтому все претензии можешь предъявить одному человеку – себе.
– А у меня к себе нет претензий, – рассмеялся Роберт, показывая, как она ошибается на его счет. – Я хотел знать, что ты надумала, теперь удовлетворен. Твоим решением удовлетворен.
– И прекрасно, значит, мы оба стремимся к одному и тому же.
– Да, – бравировал Роберт. – Я собираюсь привести в дом молодую женщину... она моложе тебя на десять лет. Ну, ты видела ее... Мне бы не хотелось, чтоб ты, вдруг вернувшись домой, попала в неловкое положение, когда пришлось бы тебя попросить уйти.
– Ценю твою заботу, – улыбнулась Тори самой доброжелательной улыбкой, к которой не придерешься. Змея умеет быть ласковой. Перед укусом. – Мы с Брасовым обязательно пригласим вас на наше бракосочетание.
Роберт скрипнул зубами, судорожно сжал кулаки и процедил сквозь стиснутые зубы:
– Брасова я раздавлю как собаку. Запомни.
Сорвалось. Нечаянно слетело с языка то, что сверлило мозг, правда, вторую часть он не договорил, а она бы прозвучала так: затем тебя растопчу.
– Поосторожнее на виражах, – предупредила Тори, хищно прищурившись. – Запомни: либо оставишь нас в покое, либо пожалеешь.
– Запомнил.
Роберт вернулся к пустовавшему столу, за себя не ручался, позвонил, Нелли не ответила. Он набрал SMS-сообщение: «Я развожусь. Ответь мне». Выждав паузу, снова позвонил. Наконец-то:
– Роберт, что это значит? Очередная твоя уловка?
– Нет, дорогая, это правда. Я сейчас у друга на даче, примерно через пару часиков приеду к тебе.
– Меня нет в городе.
– А где ты находишься?
– У дедушки, он приболел.
– Надеюсь, твой дед быстро поправится, – сориентировался Роберт, так как заметил, что Тори слушает, стоя неподалеку. – Когда вернешься?
– Послезавтра.
– Я встречу тебя. Где и когда?
– На железнодорожном вокзале. Поезд приходит в три...
– Угу, угу, – кивал он. – Давай так, к трем постараюсь освободиться, но если запоздаю, то немного, жди меня на площади перед вокзалом у парковки. Да... поедем сразу ко мне домой, так что настрой себя на перемены. Я скучаю.
– Ты... – Нелли явно разволновалась. – Роберт, ты серьезно?
– Не сомневайся. До встречи послезавтра в три. Целую.
А теперь Тори пусть вообразит во всей красе, как ее кроватью, кастрюлями, зеркалом, всем домом будет пользоваться другая. Ее в любом случае будет корежить и поделом. Но подоспела первая партия мяса...
17
Последними уезжали Брасов, Тори и Наталья, которые задержались из-за водителя, заплутавшего в темноте. Женщины курили на террасе, мужчины решили пройтись по дорожке сада, заросшего сорняками.
– Не ругай водилу, – сказал Глеб, – здесь трудно найти участок, никаких надписей, ориентиров. И постройки к тому же на один манер – экономный.
– Да я не в претензии, хоть выдалась минута в тишине побыть, место здесь чудное. – Брасов остановился, поднял лицо к небу. – А дождь собирался и не полил... Надоела мокропогодица.
– Роб нервничает, это очевидно.
– Не жалей его. Никого не стоит жалеть. Что бы с нами ни происходило, мы не заслуживаем жалости. Все до одного. А знаешь, почему? Тот, кто оставляет за собой право на заведомую ошибку, не должен рассчитывать на сочувствие.
– У, какие выстраданные слова, – хохотнул Глеб. – Тебе жилось трудно?
– Мне хорошо жилось, но от этого не легче.
– Ты говоришь о том, чего я не понимаю. У тебя неприятности?
– Как раз сейчас у меня пик приятностей, но знаешь... страшно. Страшно потерять все это и снова войти в прежнее русло. Ай, не обращай внимания, это я так... поумничать потянуло. По большому счету, я ведь торгаш, только очень крупный, а иногда поумничать и торгашам охота. Ты надолго?
– Задержусь дней на десять, мои старики скучают, да и дачу надо помочь привести в порядок.
– А как им Элла?
– Они уже дошли до той стадии, когда какую б невестку я ни привел, она заранее им нравится.
– Неужели женишься?
– Так ведь пора. Только одну работу закончу... Поживу на этой даче без цивилизации, соберусь с мыслями, одновременно займусь физическим трудом. Едет твой водила.
– Тори! Наташка! – позвал Брасов. – Карета подана.
Тори задержалась у ограды, прощаясь с Глебом и Эллой:
– Прекрасно провели время, спасибо. Надеюсь, еще увидимся?
– Непременно. Как надумаете, приезжайте.
И Наталье надо было сказать последнее слово:
– Осталось много продуктов, все не поместилось в холодильник, я коробку поставила на подоконник.
– Не переживай, раздадим соседям.
– Девочки, поехали, – подгонял Брасов, стоя у раскрытой дверцы.
Автомобиль с трудом развернулся и медленно заскользил по размытой дороге, проваливаясь в выбоины. Глядя вслед, Глеб обнял Эллу за плечи, поинтересовавшись:
– Как тебе они?
– Неискренние, – дала оценку она. – Особенно Тори.
– Она еще в детстве придумала себе роль и упорно создавала образ светской леди. А Наташка?
– Загнанный зверек. Любит угождать, подстраиваться... Про таких говорят: себе на уме.
– Точно подметила.
– Больше не спрашивай мое мнение ни о ком, не хочу сплетничать. Попробую помыться под агрегатом, посвети мне.
Агрегатом Элла назвала душевую кабину, сбитую из досок. Наверх прежний хозяин поставил железную бочку, куда наливали воду. Глеб светил ей фонариком (электричество в кабинку не проведено), а Элла фыркала под холодной водой, вызывая у него улыбку. Других звуков не слышалось, дачники приезжают только днем, к вечеру их прогоняет нынешняя осень, отличающаяся ранними холодами. Поразительная тишина, нереальная, как в космосе...
В четыре утра раздался звонок.
– Юрий Артемович, ваш склад горит. – Это был сторож территории.
– Как! – воскликнул Брасов, подскочив. – Какой, где?
– На Заводской. Пожарные здесь, тушат...
Проснулась Тори, приподнялась и прислушалась.
– Почему загорелся? – рычал Брасов, натягивая одежду. – Где охранники?
– Приезжайте, Юрий Артемович, все узнаете.
– Еду.
– Что случилось? – спросила Тори.
– Склад горит. Там товара на... не хочу даже думать. Я туда...
– Погоди, я с тобой.
– Не стоит, спи.
Но она уже одевалась, Брасову было не до споров, он вызывал такси.
Пламя увидел издали. Заныло сердце, Брасов все же надеялся на незначительное возгорание. Выскочив из такси, он попал в гущу пожарников и милиции, вертелся на месте в поисках знакомого лица. Из окон первого этажа валил густой дым. Вместе с гудением изнутри слышался ужасающий треск. Во втором этаже в левой части видНеллись отсветы. Пламя и туда добралось? Справа офис Брасова: его кабинет, бухгалтерия... Там же документация! Третий этаж огонь не затронул, что слабо обнадеживало. Из шлангов пена лилась прямо в окна, но, кажется, это мало помогало.
– Юрий Артемович! – долетел до него голос сторожа.
Пожилой человек с перевязанной головой шел к нему, за ним – незнакомый мужчина, впрочем, здесь только незнакомые лица. Брасов кинулся к сторожу:
– Как это случилось, как?
– Поджог, – сказал мужчина и представился: – Капитан милиции Корень. Поджигатели пробрались на территорию, ударили сторожа по голове, он потерял сознание. Ваш сторож, когда очнулся, вызвал пожарных и милицию. Ну а как поджигатели попали внутрь, пока только одни предположения.
– Охрана где? – зарычал Брасов на сторожа, а тот лишь виновато мигал веками.
– Двоих удалось вытащить, их увезли в больницу в бессознательном состоянии, – докладывал Корень. – Сторож утверждает, больше людей в здании не было.
– Не было, не было... – беспомощно взмахивал руками Брасов. – Как они вошли внутрь?
– Раз поджигатели пробрались во внутренний двор незамеченными, то, думаем, в здание попали, когда один из охранников вышел курить. Открыть посторонним они же не могли...
– А как их не заметили, если с внешней стороны установлены камеры слежения? – разорялся Брасов.
