Светлана Алешина - Капризная игрушка
Валерий чувствовал, что пора переходить к самому главному, но что-то его останавливало. Быстро наполнив еще одну рюмку, он залпом выпил ее и сказал:
— Как твое настроение-то? Что-то ты хмурая в последнее время…
— Просто вся эта история на меня здорово подействовала. — Лиза отвернулась. — Так это все неожиданно и неприятно…
— Да, конечно, — согласился Соболев. — Но тебе-то не из-за чего переживать! Это все наши с Володей проблемы…
— Открылось столько грязи! — продолжала Лиза, сама наливая коньяк себе и Соболеву. — Кто бы мог подумать? Компания рушится на глазах, я перестала доверять людям!
— Успокойся, Лиза, — мягко сказал Валерий, утешая расстроенную женщину. — Тебя это не должно касаться. Просто ты столкнулась с изнанкой жизни. Однако тебя это ни в коей мере не пачкает. Что же касается остальных… Да какая, в сущности, тебе разница?
— И ты с этой Катей! — не унималась Лиза. — Это же в голове не укладывается! Зачем тебе это было нужно, Валера? Мы же из одной компании, все друг друга знаем! Как ты теперь собираешься общаться с Сергеем?
— Никак! — хмуро отрезал Соболев. — Мне на него вообще плевать, ты знаешь, что мне никогда не нравился этот замшелый тип!
— Ты говорил, что тебе и Катя никогда не нравилась! — парировала Лиза.
— И это правда! Ты же знаешь меня — что там может нравиться? Задница толстая?
— Тогда зачем ты…
— Лиза, — умоляюще перебил ее Соболев. — Мы смотрим на вещи разными глазами. И я знаю, что ты гораздо чище и выше меня. С Катей все было просто и ясно. То есть она со мной спит — я плачу ей деньги! Все! Ни о каких чувствах и речи быть не может! Лиза, ты же знаешь, каких женщин я ценю! Ну разве можно подогнать под этот образ Катю? Даже с большой натяжкой нельзя!
— Но это та же самая проституция, только замаскированная! — не унималась Лиза.
— Да, ты права! Да, проституция! Да. Это вполне в Катином стиле. Но… — поднял палец Соболев. — Не забывай, что по профессии Катя все же не проститутка. Я брезгую профессиональными проститутками. Что же мне оставалось делать? Я нормальный здоровый мужик, одинокий. Баба сама на шею вешается. Почему я должен отказаться? Из-за ее мужа? Извини, но я далек от подобных моральных принципов! Их разборки — это их дело! В конце концов, если бы не я, она нашла бы кого-то другого! Подозреваю, что и помимо меня у нее была куча любовников! Мне, кстати, на это глубоко плевать!
— Только не думай, пожалуйста, что я тебя ревную, — холодно проговорила Лиза. — Конечно, меня от этой мерзости тошнит, но мне все это безразлично. Я тебе не жена и даже не любовница. Но вот высказать свое мнение как друг я имею право! Или ты меня уже и другом не считаешь?
— Лиза, я тебя очень уважаю, — тихо проговорил Соболев. — Понимаю, что ты хочешь сказать. Но, черт возьми, давай больше не будем говорить об этой коротконогой Катьке и вообще обо всей этой дурацкой истории! У нас много других тем для разговоров. Прошу тебя, Лиза, отбрось неприязнь ко мне, забудем все. И давай просто поговорим, безо всяких обид. Я… Я ведь соскучился по тебе, Лиза! Мы так давно не беседовали по душам…
Лиза вздохнула и с какой-то тоской посмотрела на Соболева. Валерий уловил в ее взгляде бесконечную усталость. Неожиданно это придало ему уверенности в себе. Быстро опустошив еще одну рюмку коньяку, он резко поднялся и, став к окну, закурил.
— Лиза, — не поворачиваясь к женщине, произнес он. — Не отвечай пока и послушай. Я вижу, тебя что-то мучает. Думаю, ты не станешь отрицать, что я как друг всегда был безупречен по отношению к тебе. Таким и остаюсь. Поэтому ты всегда можешь обратиться ко мне с чем угодно. И еще, Лиза. Я решил, что сделаю это сегодня в последний раз. Я неоднократно предлагал тебе выйти за меня замуж, — Соболев по-прежнему не поворачивался. — Я и сейчас готов на это. И прошу тебя, не ерничая, серьезно подумать над этим. Повторяю, я не требую немедленного ответа. Сама рассуди — замуж выходить и детей рожать тебе все равно надо. Сколько можно быть одной? Скажу не хвастаясь, что более подходящего человека, чем я, у тебя нет… Я знаю, что ты не любишь меня, но ведь не любишь и никого другого! А вместе мы…
Соболев неожиданно замолчал. Он и так сказал слишком много и, боясь очередной насмешки и отказа, неловко затолкал сигарету в пепельницу и закурил новую. В комнате царило молчание. Соболев осторожно обернулся. Лиза сидела на диване, прижав узкие ладони к порозовевшим щекам. Она была сильно взволнована. Это придало ему смелости. Он шагнул к Лизе и крепко обнял ее. Женщина доверчиво прижалась к нему.
— Господи, Лизка! — прошептал Соболев, гладя ее по мягким русым волосам. — Мы же с тобой знакомы черт знает сколько лет! И как дети продолжаем играть в какие-то дурацкие игры, пудрить друг другу мозги и манерничать, вместо того чтобы давно начать нормально жить! Лизка, милая, ну скажи же что-нибудь!
Лиза вдруг всхлипнула и подняла на Соболева увлажнившиеся глаза.
— Валера… — проговорила она. — Я… Одним словом, я согласна. Я выйду за тебя замуж. Валера, милый, не могу сказать, что люблю тебя так, как ты того заслуживаешь. Но я тебя очень уважаю и ценю. Дороже тебя у меня нет никого. Я очень постараюсь полюбить тебя…
Валерий не верил своим ушам.
— Т-с-с-с… — закрыл он ей рот рукой. — Не нужно больше ничего. Я все понял. И я очень рад. И давай больше ни о чем не говорить. Просто иди ко мне…
Он еще крепче прижал к себе Лизу и впервые поцеловал ее в полуоткрытые мягкие губы. Лиза ответила ему долгим и нежным поцелуем. Валерий уже хотел было спросить, когда Лиза хочет назначить свадьбу, как вдруг увидел, что девушка плачет.
— Ну что с тобой? — нахмурился он. — Все же хорошо!
— Валера, — Лиза подняла на Соболева глаза. — Ты ведь не оставишь меня?
— Ну что за глупости, разумеется, нет! — ответил Соболев. — Что за мысли лезут в твою голову? Право, Лиза, я тебя не узнаю!
И тут сквозь всхлипывания Соболев вдруг расслышал несколько слов, которые привели его в состояние крайнего замешательства.
* * *…Закончив свой рассказ, Лиза опустила голову, не решаясь поднять глаза на Соболева. Валерий встал, подошел к ней и, обняв за плечи, тихо спросил:
— Почему ты не рассказала мне? Зачем поехала туда?
— Я хотела… Я правда хотела, помнишь, я даже окликнула тебя в конце вечеринки? Но ты вел себя холодно и отчужденно.
— Так я же не знал, в чем дело! Нужно было не обращать внимания на мои капризы, а поехать со мной и все рассказать!
— Я вообще-то была у тебя, — совсем тихо проговорила Лиза.
— Что? Когда? — Валерий изумленно посмотрел на нее.
— В ту же ночь. От Решниковых я поехала к тебе…
— И что? — нетерпеливо подгонял ее Соболев.
— У подъезда стояла машина Кати Титовой… А свет в окнах не горел…
— О черт! — в отчаянии Соболев грохнул кулаком по спинке дивана.
После мрачного молчания он придвинулся к Лизе и обнял ее.
— Тебе нужно было подняться ко мне, — сказал он, — несмотря ни на что. Неужели я бы выгнал тебя или не открыл дверь? Я бы Катьку выгнал!
— Мне не хотелось показать, что я все знаю. Что это как бы я вас… разоблачила. Мне самой было бы стыдно. Мне и теперь стыдно…
— Ладно, ладно, — погладил ее по голове Соболев, видя, что Лиза готова расплакаться. — Но ты могла поговорить со мной потом?
— Потом я, во-первых, была ошарашена тем, что узнала о тебе с Катей, и почувствовала отчуждение. И во-вторых, с твоей стороны видела сплошную холодность.
— Господи, Лиза, да это была всего лишь маска, демонстрация дурацкой гордости! Неужели ты могла всерьез поверить, что я к тебе холоден? Ты же меня всю жизнь знаешь!
— Тем не менее… — медленно продолжала Лиза. — Мне не хотелось навязываться со своими проблемами. Я только сегодня решилась тебе все рассказать. И теперь… Если ты решишь не связывать свою жизнь со мной, я буду не вправе на тебя обижаться. Я все пойму.
— Молчи, — перебил ее Соболев. — Ты говоришь чушь. Из-за этого я передумаю на тебе жениться? Нет, Лиза, все будет как мы решили. Только прошу тебя — никому ни слова. Я надеюсь, кроме меня, ты ни с кем не делилась?
— Нет, — ответила Лиза.
— Лиза, честно!
— Да нет же, нет! — прижала Лиза ладони к груди.
— Будь со мной честна до конца, до мельчайших деталей. Ты ко мне поехала на чем?
— Я… пешком пошла, там же не очень далеко, а мне хотелось немного успокоиться и подумать.
— Хорошо, а от меня к Роману?
— Я поймала машину.
— Такси, частника?
— Частника.
— Он тебя прямо к дому подвез?
— Ко двору. Дальше я сама дошла.
— Во сколько это было?
— Не знаю, думаю, что около двух… Минут без десяти.
— А ушла ты оттуда во сколько?
— Не помню, не знаю… Сейчас соображу. Дома я была без двадцати три, это я хорошо помню. Значит, ушла примерно в половине третьего. Точнее, не ушла, а вылетела.
