Патриция Вентворт - Шестое чувство
– Она была… так прекрасна. Но ничего не было… Амелия. Только из-за того… что она была… так прекрасна. Я даже… не поцеловал ее… она не позволила. Она смеялась надо мной… и называла меня… смешным человечком. Возможно, что я… ведь она была так прекрасна.
Но Амелия уже ласково обнимала его. Никогда ни один ребенок не умолял ее о прощении. Может быть, поэтому она любила Альфреда больше как ребенка. Ради этого ребенка, она двадцать лет терпела его педантичную аккуратность, его вечные придирки, его властные указания-. Но, когда он уставал, когда ему было грустно, когда он болел, разве он не льнул к ней как ребенок. Муки прошедшей ночи были муками от охватившего ее ощущения, что этот ребенок умер.
Но теперь она снова обнимала его, укачивала, нашептывала ласковые глупые слова. Немного погодя он приподнял заплаканное лицо. Его очки покривились и испачкались, тогда Альфред снял их, насухо протер линзы, вытер глаза, высморкался, опять надел очки и взглянул на Амелию. Когда он отодвинулся от нее, она поставила правый локоть на стол, чтобы подпереть ладонью щеку.
И тут взгляд у Альфреда Уилларда стал напряженным и испуганным. Когда Амелия подняла руку, и рукав ее платья чуть спустился вниз, стало вдруг видно, что рукав весь порезан и в пятнах крови.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ
Миссис Андервуд сидела на трубчатом кресле, находя его крайне неудобным, в то же время она пыталась успокоиться, уговаривая себя, что она жена командира авиационного звена, а этот грузный мужчина, смотревший ей прямо в лицо, был всего лишь одетый в штатский костюм полицейский, который не слишком сильно отличался от констебля, который останавливает движение перед вами или помогает найти дорогу в часы светомаскировки. Она надела изящную шляпку, а также старательно накрасилась. Но ничто не могло избавить ее от ощущения, что она вдруг перенеслась более чем на двадцати лет назад, что она снова Мейбл Пибоди, страшно перепуганная и желающая, чтобы земля разверзлась у нее под ногами и поглотила ее. Лэмбу, родившемуся и выросшему в деревне, ее вид напоминал испуганное животное. Страх есть страх, и его невозможно скрыть. Будучи мальчиком, он видел коров в горящих сараях и запомнил это на всю жизнь. Крыса в капкане, овца, когда на нее нападает собака, сильно испуганная лошадь и эта приятная леди в своем изящном лондонском наряде – все они были насмерть перепуганными созданиями. Он не проявлял любопытства, интересуясь, что же так сильно перепугало миссис Андервуд, потому что он знал. Иначе говоря, он знал вполне достаточно, чтобы вести расследование дальше. Конечно, по ходу дела могло открыться что-то еще и, возможно, даже больше, чем он знает сейчас, но для начала вполне хватает и этого.
Лэмб начал расспрашивать в присущей ему доброжелательной манере.
– Я так полагаю, что вы, миссис Андервуд, отсутствовали большую часть дня и часть вечера. Мы составили график прихода и ухода всех жильцов этого дома. Это поможет нам установить, в какое время незнакомец посетил квартиру мисс Роланд, оставшись никем не замеченным. Вы не будете против, если расскажите нам, что вы делали в это время?
Начало было ободряющим. Мейбл Пибоди стушевалась, Мейбл Андервуд начала сообщать нужные полиции сведения.
– Днем я пообедала, а затем вместо племянницы отправилась в центр мисс Мидлтон. Там они пакуют посылки для тех, кто пострадал во время бомбежек, а также для эвакуируемых, я полагаю, что это очень нужное дело, но работать под ее руководством я вряд ли смогла бы. Конечно, это вам едва ли интересно, мне не стоит отнимать ваше время. Дальше, где я была потом? Так, так, я упаковывала посылки почти до пяти часов, затем я пошла к Соамсам сыграть партию в бридж. И, полагаю, что назад вернулась около половины восьмого.
– Вы прошли прямо к себе?
Миссис Андервуд удивленно взглянула на него.
– Конечно.
– Прямо к себе в квартиру, миссис Андервуд? Она снова испугалась. У нее даже перехватило дыхание от страха. Она посмотрела в окно, затем на камин, куда угодно, лишь бы не на старшего инспектора Лэмба.
– Я не понимаю, что вы имеете в виду. Конечно, я прошла прямо к себе в квартиру.
– Да, да, конечно, прошли. Но не прямо к себе, не так ли? Ваша горничная, Айви Лорд, говорит, что всю дорогу от угла вы шли впереди нее, а впереди вас шла мисс Роланд. В полвосьмого еще достаточно светло, Чтобы молодая девушка смогла узнать двух людей, причем хорошо ей знакомых. Горничная показала, что она не видела мисс Роланд, когда вошла внутрь, тогда как вы стояли и ожидали спускавшийся вниз лифт. Она подождала за углом на крыльце, пока вы не поднялись в лифте. Мисс Андервуд позволила Айви Лорд выйти на улицу, но она слегка задержалась и надеялась, что вы прошли прямо к себе в спальню, так и не обнаружив ее отсутствия. Но когда она вошла в квартиру, то к своему удивлению обнаружила, что вас там нет. Было около половины восьмого, без одной или двух минут. Горничная говорит, что она посмотрела на часы в передней, как только вошла, а затем на часы в кухне, после того, как разделась. Тогда было ровно полвосьмого. Она говорит, что вы вошли в квартиру спустя минут десять, не меньше. Вы отрицаете ее показания?
Миссис Андервуд не столько даже покраснела, сколько приобрела лиловый цвет почти до корней волос. Ее грудь тяжко приподнялась и опустилась.
– Нет… конечно, нет.
Лэмб слегка наклонился вперед.
– Мисс Роланд шла впереди вас весь путь от утла?
– Да. Она кого-то провожала до автобусной остановки, а в этот момент приехала я.
– Вы с ней не разговаривали?
– О, нет. Она пошла назад до того, как я вышла из автобуса.
– Вы хотите сказать, что намеренно задержались, чтобы дать ей возможность чуть отойти, вы не хотели встречаться с ней?
– Можно сказать и так. Близко мы не были знакомы, только один раз у Уиллардов мы играли вместе в бридж, это было в прошедший понедельник. Я не стремилась завязывать слишком короткое знакомство, у меня же племянница, вы понимаете.
– Да, да, понимаю. Хорошо, миссис Андервуд, а теперь не объясните ли нам, что вы делали от половины восьмого до без двадцати минут восемь? Айви Лорд видела вас, поднимавшейся в лифте. Куда вы заходили?
Цвет лица изменился от красно-лилового до багрового. Миссис Андервуд сжала трубчатые подлокотники кресла. Под вспотевшими ладонями металл казался еще холоднее. Она тяжко вздохнула, окончательно потеряв голову от страха. И вдруг слова посыпались из ее рта – прерывисто, словно спотыкаясь.
– Я поднялась… на верхний этаж. Итак… я подумала кое о чем… мне кое-что хотелось… сказать мисс Роланд. Ничего такого особенного… я просто думала… надо поговорить об этом… как только увижу ее. В этом не было ничего такого… я думала… наверное… это удобный случай.
– И о чем шла речь? – спросил Лэмб. Она не смотрела на него.
– Я не разговаривала с ней. Я передумала.
– Вы поднялись наверх и затем снова спустились вниз? Но ведь это занимает значительно меньше десяти минут?
Миссис Андервуд снова тяжко вздохнула.
– Конечно, нет… я не сразу спустилась вниз. Я понимаю, это звучит очень глупо, но я никак не могла решиться. Я вышла из лифта, остановилась перед дверьми квартиры и подумала, что время довольно позднее. Но затем я подумала, что мне все-таки надо повидаться с ней, чтобы покончить с этим. Я сделала шаг к дверям и уже подняла руку к звонку, но не позвонила. В сомнениях я спустилась на этаж ниже. И вдруг я поняла, настолько глупо веду себя. Я вернулась обратно, но затем снова передумала. Вот почему прошло так много времени.
Ее рассказ прозвучал не убедительно. Сержант Аббот, сидевший чуть позади миссис Андервуд, позволил себе недоверчиво приподнять бровь. Лэмб, нахмурившись, продолжал дальше:
– Итак, с мисс Роланд вы не виделись?
– Нет, не виделась.
Лэмб сделал паузу, повисшую над всеми в комнате, чтобы затем резким тоном задать вопрос.
– О чем вы хотели поговорить с ней?
– О, ничего особенного…
– Это не было связано каким-то образом с письмом?
Лэмб порылся среди бумаг, лежавших перед ним, затем чуть наклонился вперед, держа в руке сложенный лист. Один из его углов был оторван. Миссис Андервуд уставилась на лист, судорожно сжав ручки кресла.
Лэмб развернул бумагу.
– Это письмо подписано вами, миссис Андервуд. Ведь вы его написали? Нет одного маленького кусочка. В нем нет имени человека, к кому вы пишите, письмо начинается прямо со слов: «Я, действительно, не могу выполнить то, о чем вы меня просите. Это совершенно невозможно. Мне не стоило ничего посылать вам в первый раз, но вы сказали, что это все разрешит. Я не могу дать вам больше денег, чтобы мой муж не узнал об этом». Ниже стоит ваша подпись. Далее идет та часть письма, которая оторвана, там было что-нибудь написано?
Она едва кивнула.
– Вы помните, о чем там шла речь? Миссис Андервуд, вздохнув, проговорила.
– Я сказала… у меня нет больше денег. Лэмб склонился над столом, положив руки на его крышку.
