Джеймс Чейз - Том 15. Я сам похороню своих мертвых. Мисс Шамвей машет волшебной палочкой
— Подождем, когда настанет этот момент, — сказал он. — Когда собрание комитета?
Инглиш довольно ответил:
— Я заставил отложить его.
— Ты напрасно сделал это, Ник. Опасно играть с ними подобным образом. Рис тебя не выносит, не забывай, что он хороший друг помощника прокурора и главного комиссара.
Инглиш презрительно улыбнулся:
— Не пугай меня и до свидания, Сэм.
Крайль пожал плечами, поклонился Леону и ушел.
— Кто этот Рис? — Леон закурил новую сигару.
— Президент компании муниципальных урбанистов, а также городское начальство.
— Он может доставить тебе неприятности?
— Если я не дам ему повода, он ничего не сможет мне сделать, а я очень осторожен..
— Ты уже дал повод, — заметил Леон. — Не объявив ему о четырех убийствах. Разве этот Рис не может привлечь тебя к ответу?
— Мог бы, если бы, конечно, знал об этом, но он не знает, — Инглиш посмотрел на часы. — Итак, решено, Эд. Ты следишь за Шерманом. Начиная с сегодняшнего дня и до субботы, ты не должен спускать с него глаз. Это очень важно. Не позволяй ему надуть себя.
— Не беспокойся… Да! Я забыл тебе сказать: я знаю, куда шли провода от бюро Роя. В контору, которая находится на том же этаже и которая принадлежит так называемой портретистке. Ее имя Глория Винзор.
— Ты считаешь, что она в банде? — Инглиш не выказал особого интереса к этому сообщению.
— Безусловно. Она наверняка донесла на Роя. Похоже, подслушала, как он и эта Сьюит мечтали вслух о своем будущем. Иначе откуда Шерман узнал об этом?
— В конце концов, что сделано, то сделано, — Инглиш пожал плечами. — Мне достаточно избавиться от Шермана. После его отъезда банда распадется сама.
Леон встал.
— Будем надеяться. Я не спущу глаз с твоего Шермана. Если мне покажется, что он что-то замышляет, я сразу позвоню тебе.
— Спасибо, Эд. До скорого.
После ухода Леона Инглиш погрузился в работу. Когда Лоис вошла в его кабинет, за несколько минут до обеденного перерыва, он поднял голову и улыбнулся ей:
— Вы не забыли заказать мне столик на сегодняшний вечер в Тур Даржент?
— Нет. Я заказала на восемь тридцать.
— Я в вас уверен, просто лишний раз хотел убедиться, что вы ничего не забываете. За то время, что вы работали на меня, вы никогда ничего не забывали. Это замечательное качество.
— Мне платят за работу, — нахмурилась Лоис.
— Конечно, — согласился Инглиш. — Но в мире очень мало секретарей вашего рода. Послушайте, ведь уже пять лет, как мы работаем вместе?
— Да, в прошлую субботу вечером было ровно пять лет.
— Не может быть! В субботу вечером? Как вы могли запомнить?
— У меня память на числа. Вы завтракаете в час дня с Хоу Бернштейном, мистер Инглиш.
— О, об этом я не забыл бы, — думал о другом Инглиш. — В субботу, а? — продолжал он. — Нужно отметить это! Мы хорошо поработали эти пять лет, не так ли, Лоис?
Она не стала спорить.
— Когда я вспоминаю о маленькой конторе, с которой мы начали свое дело!.. И та пишущая машинка! Вы хлопали на ней весь проклятый день, пока я обивал пороги в поисках фриков. Теперь, слава богу, все позади. Держу пари, теперь вы довольны, что у вас большой кабинет и электрическая машинка?
— О, да, — поспешно сказала Лоис.
Инглиш поднял глаза.
— У вас не слишком довольный вид. Я вам заявляю: мы отправимся в субботу вместе обедать. Мы отпразднуем пятую годовщину образования нашей фирмы. Что вы на это скажете?
Легкая краска выступила на лице Лоис. Прежде чем ответить, она все же немного помялась:
— Я думаю, что не смогу в субботу вечером, мистер Инглиш, я уже приглашена.
Внимательно наблюдавший за ней Инглиш заметил, что смущение ее усилилось.
— Жаль, но тем не менее мне бы хотелось отправиться в Тур Даржент, чтобы повеселиться. Согласны?
— Я не могу отменить своего решения, — тихо ответила Лоис. — Тем не менее спасибо, мистер Инглиш.
Огорченный, Инглиш пожал плечами и не очень искренне засмеялся:
— Ладно, Лоис. Раз вы не можете отказать своему дружку, пусть это будет в другой раз.
— Не может быть и речи ни о каком дружке! — воскликнула Лоис с горячностью, удивившей Инглиша. — Просто я занята.
Сказав это, она быстро вышла из кабинета и хлопнула дверью. Инглиш задумался.
— Ну что ж, на этот раз я ее понял, — пробормотал он. — Джулия утверждает, что она влюблена в меня. Какая чушь! Лоис не хочет принять от меня даже приглашения пообедать, а Джулия называет это любовью.
Минут через десять он направился к вешалке. Когда он надевал пальто, слегка стукнув в дверь, вошла Джулия.
— Джулия? Что тебе здесь надо?
Джулия поцеловала его.
— Мне нужны деньги, — сказала она. — Я иду завтракать с Джой Гобонс, а вышла без денег.
— Я бы очень хотел позавтракать вместе с вами, — с сожалением проговорил Инглиш, доставая кошелек. — Тебе достаточно пятидесяти?
— О, с избытком, дорогой! Мы едим с ней главным образом салаты. А ты с кем завтракаешь?
— С Бернштейном, — скривился Инглиш. — Он хочет, чтобы я оказал ему протекцию. Мне это ничего не стоит, но я хочу заполучить Теску, которая связана с ним контрактом. Она замечательна!
— Если ты решил получить ее, ты ее получишь, — улыбнулась Джулия, пряча деньги в сумочку. — Если хочешь, можешь проводить меня до города.
— Где вы завтракаете?
— У Балдорфа.
— Отлично, это мне по пути.
Едва они оказались в приемной, как туда вошел Гарри Винс. Он бросил на Джулию смущенный взгляд и посторонился.
— Добрый день, Гарри, — ласково сказала Джулия. — У меня к вам просьба.
— Да, Джулия?
Напряженность в его голосе заставила Лоис поднять голову. Она сидела за письменным столом у окна, и ни Джулия, ни Гарри не заметили ее присутствия.
— Я хотела бы получить еще два билета на спектакль. На этот вечер. Вы можете мне их дать?
— Ну да, конечно, — ответил Гарри, переменившись в лице.
— Эй, Джулия, послушай! — шутливо запротестовал Инглиш. — Ты что, хочешь меня разорить? Я не могу швырять билеты направо и налево!
— Это для Джойс. Я ей обещала.
— Она купается в золоте. Что, она не в состоянии купить их сама?
— Не будь таким жадным, — Джулия дотронулась до рукава его пальто. — Люди находят совершенно естественным, что я им даю билеты на все спектакли.
— Ладно, Гарри, что тут можно сделать, — разрешил Инглиш. — Ее желания — приказ.
— Хорошо, мистер Инглиш, — прохрипел Гарри.
— А что, ты разве не обедаешь с этой старой бородой, сенатором? — спросила Джулия, идя с Инглишем к выходу. — В котором часу у вас встреча?
— В восемь с половиной. Я не смогу прийти к тебе сегодня вечером, Джулия. Ничего не могу поделать.
Они вышли в коридор.
Застывший Гарри смотрел им вслед. Выражение его лица вновь удивило Лоис, и когда он ушел, она не смогла сдержать легкой дрожи.
3Чик Эйган остановил роскошный «кадиллак» перед таким же роскошным входом в Тур Даржент.
— Отлично, Чик. Можешь возвращаться. Приезжай за мной в десять тридцать.
— За вами зайти, шеф? — спросил Чик.
Инглиш покачал головой.
— Нет, здесь я ничем не рискую. Вот когда отъедем, смотри в оба.
— Я всегда смотрю в оба, — агрессивно заверил Чик. — В десять тридцать?
— Я буду ждать в фойе.
Чик вышел из машины, посмотрел вокруг себя, не вынимая руки из карманов, затем открыл дверцу и следил, пока Инглиш не пересек тротуар и вошел в ресторан.
Инглиш оставил шляпу и пальто в гардеробе. Направляясь к умывальникам, он увидел Бомонта.
— Добрый вечер, сенатор, — приветствовал он его. — На этот раз я не заставил вас ждать.
— Как дела, Ник? — Бомонт пожал ему руку.
— Очень хорошо. Я хочу сполоснуть руки. Вы идете?
— Да.
Пока Инглиш занимался туалетом, Бомонт курил сигарету. Вид у него был недовольный.
— Вы не должны были откладывать совещание, Ник. Рис взбешен.
— Я в этом не сомневался, — равнодушно ответил Инглиш, беря полотенце.
— Я вас предупреждаю, они не долго будут терпеть подобные выходки. Рис мне так и сказал.
Инглиш взял сенатора под руки и повел в бар.
— Выпейте «Хиг-болл», это успокаивает нервы, — мягко посоветовал он. — Рис примет все, что я хочу, и вы это знаете.
— Вовсе нет. Он заявил, что пришла пора забивать первый гвоздь в ваш гроб, и что он с удовольствием сделал бы это сам.
Инглиш протянул сенатору «Хиг-болл» и заказал еще дри.
— А как вы предполагаете забить свой гвоздь? — улыбнулся он.
— Не обо мне речь. Но я знаю, что у него был разговор с помощником прокурора. Он, похоже, знает кое-что о Рое.
Инглиш посуровел:
— Как это?
Бомонт смущенно заерзал в кресле.
