Robert van Gulik - Ожерелье и тыква
Теперь оставалось решить основную задачу, то есть понять, где находится ожерелье. Судья твердо верил, что решит ее, не покидая постоялого двора, и помогут ему в этом знание обязанностей учетчика и его повседневных занятии. Судья снова представил себя на месте Тай Мина. Вот он сидит на высоком табурете за конторкой и выполняет обычную работу под неусыпным оком старого Вэя: предлагает вновь прибывшим гостям расписаться в регистрационной книге и выдает отъезжающим расписки. Значит, Тай Мин хранил у себя множество счетов, касающихся оплаты комнат, а заодно и прочих повседневных доходов и расходов. Эти суммы он складывал на счетах, а итог вносил в отчет красной Тушью, после чего, вероятно, подклеивал кусочком смолы к отчету за предыдущий день. Получив с гостей плату, учетчик убирал деньги в ящик, спрятанный в столе, ставил штамп «оплачено», а потом…
Внезапно судья Ди выпрямился и до боли стиснул подлокотники кресла. Он быстро перебрал в уме все факты. Да вот же оно, решение! Судья откинулся назад и от души хлопнул себя по лбу. Благие Небеса, он допустил самую серьезную ошибку, какую только может сделать следователь: не заметил очевидного!
Глава 18
В курятнике запели петухи, и судья проснулся. Медленно поднявшись – любое движение отзывалось болью в затекших мышцах – и зябко подрагивая, он проделал несколько боевых упражнений, чтобы разогнать кровь. Восстановив силы, судья надел тот же длинный черный халат, что и накануне вечером, и натянул на голову маленькую черную шапочку. Потом сложил лист желтой бумаги и сунул в рукав.
Спустившись вниз, Ди с удивлением обнаружил, что по залу слоняется не меньше десятка стражников. Высокий старшина из числа помощников Сю стоял, опираясь о конторку, и непринужденно пил чай с хозяином постоялого двора. К судье подошел Лю и после всех надлежащих поклонов и приветствий с улыбкой доложил:
– Утром я получил рапорт ночного дозора и узнал о вашей встрече, доктор. Надеюсь, родился мальчик? – Судья кивнул. – Я рад за его родителей, – улыбнулся старшина. – Отлично помню, как ликовал сам, когда родился мой первый ребенок – тоже мальчик. – Он почесал нос, явно переняв эту привычку у своего начальника. – Итак, тай вэй Сю предупредил меня, что вы собирались начать нынешнее утро с визита к нему, и приказал вас проводить. На площади мы заметили четверых господ – на сей раз в черном, а не в сером. Короче говоря, но улицам слоняется так много возмутителей спокойствия, что начальник решил позаботиться о достойном сопровождении для вас. Господину Сю очень не хотелось бы, чтобы с вами случайно произошло недоразумение.
– Весьма признателен. Давайте отправимся в путь немедленно. У меня есть безотлагательное дело к начальнику стражи.
Судья вышел на крыльцо. У входа в «Девять облаков» четверо мужчин в черных халатах оживленно беседовали с тучным содержателем постоялого двора, чье лицо приняло особенно желчное выражение. Заметив судью, четверо двинулись было навстречу, но одновременно из «Зимородка» вышел Лю со своими людьми, и соглядатаи в черном поспешили отступить.
Войдя в кабинет начальника стражи, судья со старшиной застали хозяина здешних мест с аппетитом поедающим лапшу из большой чашки. Он отложил палочки и хотел подняться из-за стола, но судья махнул рукой:
– Не беспокойтесь. Я очень тороплюсь. Во первых, приношу вам благодарность за своевременно выделенное мне сопровождение. Во-вторых, я хочу чтобы вы подняли желтое знамя императора, что висит у входа в вашу казарму. – Ди вытащил из рукава Желтый листок и разгладил его на столе.
Начальник стражи, едва глянув на бумагу, вскочил с такой поспешностью, что чудом не опрокинул стул.
– Так это, господин… я хочу сказать, достопочтенный господин, я…
– Немедленно отдайте соответствующие распоряжения. И пусть ваш несравненный Лю принесет мне утюг и кусок лучшего желтого шелка.
Начальник стражи и его помощник опрометью вылетели из кабинета. Поднятие желтого штандарта оповещало о том, что прибыло высокопоставленное официальное лицо, получившее особые полномочия от самого императора. Прилегающую к казармам часть города следовало оцепить, а горожанам предписывалось закрыть ставни и не выходить из домов.
Первым вернулся старшина. Судья Ди, взявшись за длинную ручку медной кастрюли с тлеющими внутри углями, разгладил императорский эдикт. Он уже заворачивал документ в желтый шелк, когда вернулся и начальник стражи с известием, что штандарт поднят и все надлежащие приготовления завершены.
– Хорошо. Вы, Сю, немедленно отправитесь во дворец и покажете императорский эдикт своему начальнику, дафу Кану, а затем вместе с ним пойдете к смотрителю дворца желтый свиток. Судья встал, зажег благовония в бронзовой жаровне и положил свиток прямо перед собой, на почетное место, предназначенное для императорских указов. Начальник стражи вскрыл пакет, обернутый куском красного шелка. Теперь судья Ди мог сменить простую шапочку на высокий головной убор из черного бархата, отделанный золотом и украшенный золотым знаком отличия, соответствующим его высокому рангу. Набросив желтую парчовую мантию, судья вернулся на место и объявил, что готов начать слушания.
Двойные двери распахнулись, и в зал вступил смотритель дворца, облаченный в расшитые золотом одежды и высокую трехъярусную шапку. За ним следовал дафу во всем великолепии золотой кольчуги с изукрашенными искусной резьбой нагрудными и наплечными пластинами. Оба склонились в низком поклоне, и длинные разноцветные перья на золотом шлеме дафу чиркнули по полу. Затем два сановника подошли к судейскому столу и преклонили колени на каменном полу.
– Поднимитесь, – коротко бросил судья. – Слушания будут неофициальными, поэтому я разрешаю вам занять кресла подле стола. Начальник стражи встанет у дверей и проследит, чтобы нас не беспокоили.
Приглашенные сели и напряженно выпрямились в креслах. Дафу Кан положил на колени меч. А судья, неторопливо допив чай, заговорил:
– Возлюбленный Сын Неба соблаговолил вверить мне расследование нескольких весьма неприятных событий, происшедших недавно в Водяном дворце. Высшей точкой упомянутых злоупотреблений стало исчезновение сокровища империи. Я говорю о жемчужном ожерелье, принадлежащем сиятельной Третьей Принцессе. Ответственность за случившееся лежит на вас, господа, поскольку именно вы вкупе с главным евнухом являетесь теми официальными лицами, на коих возложено управление дворцом. Думаю, мне нет необходимости напоминать вам, несколько серьезно возникшее положение.
Оба сановника поклонились.
– Я закончил свое расследование, и вскоре нам предстоит проследовать во дворец, где я потребую от главного евнуха допустить меня в покои Третьей Принцессы, дабы представить ей исчерпывающий отчет. Однако волею судьбы похищение ожерелья оказалось тесно связано с еще одним жестоким преступлением, совершенным здесь, в Речной Заводи. Для того чтобы внести полную ясность, я хочу в вашем присутствии разобрать обстоятельства этого убийства. – Судья встал с кресла. – Я предлагаю вам сопровождать меня на постоялый двор «Зимородок».
Глава 19
На пустынной улице ждали два громадных паланкина с парчовыми шторами, поддерживаемых дюжиной носильщиков каждый. Спереди
и сзади выстроились отряды стражников, вооруженных до зубов и державших на изготовку длинные да-дао.
Сев в паланкин смотрителя дворца, судья Ди жестом пригласил его присоединиться. Краткое путешествие прошло в полном молчании.
Господин Вэй стоял в зале среди доброго десятка постояльцев. Все с большим пылом обсуждали, что за высокое официальное лицо соизволило посетить Речную Заводь. В толпе судья тотчас заметил тоненькую, миловидную девушку в аккуратном жемчужно-сером платье. Рядом с ней стоял изящный молодой человек в черной шапочке кандидата в сюцаи. Под мышкой он держал цитру в парчовом чехле. И Ди сообразил, что это те самые любители музыки, что занимали комнату под ним. Судья повернулся к начальнику стражи Сю, каковой прибежал на постоялый двор пешком, прихватив своего коренастого помощника.
– Очистите зал, – приказал судья Ди. – А заодно распорядитесь, чтобы ваши люди принесли сюда три кресла и поставили их у дальней стены.
Расположившись в кресле посередине, судья предложил смотрителю дворца и дафу Кану занять место справа и слева от него.
– Приведите сюда хозяина постоялого двора Вэй Чена, – приказал он тайвэю Сю.
Двое стражников ввели обомлевшего Вэя, способного только испуганно таращить глаза на высоких гостей. Солдаты силой заставили его опуститься на колени.
– Две недели назад, – начал судья, – этот человек заявил, будто его супруга бежала с любовником.
Смотритель дворца свирепо потянул себя за козлиную бородку:
