Наталья Никольская - Дела забытые
Звонила и Мише, но его все время не было на месте.
Короче, еле-еле дождавшись конца рабочего дня, я поспешила домой. Первым делом снова набрала Мишин номер. Его не было. Я пообедала и в нетерпении села перед телефоном.
Наконец, долгожданный звонок прозвучал. Я быстро схватила трубку.
– Полина, есть новости… – послышался тихий голос Соколова. – Ты можешь приехать?
– Конечно! – с готовностью ответила я и помчалась в отделение.
То, что мне сообщил Миша, меня просто ошеломило.
– Представляешь, – склонившись к моему уху, шептал он, – кому он сегодня звонил?
– Кому? – подалась я вся вперед.
– Андрееву!
– Серьезно?
– Серьезнее некуда!
– И что?
– Они обсуждали, что делать дальше. Тот спросил: «Когда ты в следующий раз дежуришь в больнице?» А тот отвечает: «Завтра». А Андреев ему: « Смотри, чтобы на этот раз все чисто было! Хватит проколов!» А Ленька ему так насмешливо: «Не извольте беспокоиться, а проколы – они даже у вас бывают!»
– Что, так и разговаривал с Андреевым? – удивленно спросила я.
– Да я тебе могу пленку дать прослушать! – заволновался Миша. – Если ты мне не веришь!
– Давай! – потребовала я.
Прослушав запись (молодец Миша, что сообразил поставить записывающее устройство!), я задумалась.
– О чем ты думаешь? – тут же затормошил меня Соколов.
– Я думаю над комаровским тоном. Он как-то пренебрежительно разговаривает с Андреевым. А ведь всегда делал вид, что его боится. Что их связывает? Какие-такие дела? Почему Комаров позволяет себе так снисходительно разговаривать с ним? – забросала я Мишу вопросами, хотя задавала их больше сама себе.
– Я думаю, нужно делать у Комарова обыск! – решительно заявила я.
– Обыск! Если бы это было так просто! А кто даст на него ордер?
– Но ведь есть запись!
– Ну и что! – махнул рукой Соколов. – Что она доказывает? Нет, нам из нее становится ясно, что Комаров в это деле завязан плотно, да и Андреев. Но для прокурора это ничего не значит. И потом, кому охота связываться с Андреевым?
– Миша, ну неужели ничего нельзя сделать? – я умоляюще посмотрела на Соколова. – Ведь можно вообще не упоминать фамилии Андреева пока!
– Ох, паскудное это дело! – потер Миша лоб. – Хуже нет, когда против своего же приходится работать!
– Какой же он свой? – возмутилась я.
– Ну, я имею в виду, что в милиции ведь работает!
– Послушай, Миша… – я задумалась. – Ведь они говорят по телефону о завтрашнем дежурстве Комарова в больнице. Что это значит? Это значит, что на завтра они готовят еще одно покушение! И мы должны быть начеку, чтобы предотвратить его – раз, и взять Комарова с поличным – два!
– Согласен, – ответил Миша. – Есть у меня одна идейка…
Вечером я позвонила Ольге, сказала, что слежка отменяется, поэтому пусть Кирилл не загоняется и поостынет. А то он уже загорелся задействовать своих людей.
Весь следующий день я была, как на иголках. У нас с Мишей было очень ответственное мероприятие. Вернее, мне Миша категорически запретил на нем присутствовать. А я сгорала от нетерпения, возбуждения и невозможности быть задействованной.
Я беспрерывно ходила по квартире туда-сюда, несколько раз порывалась наплевать на Мишины запреты и двинуть в больницу, но в последний момент все время останавливала себя. Как мне дались эти несколько часов постоянного напряжения – описать не могу!
Рядом сидела Ольга и никак не способствовала тому, чтобы успокоить мои нервы. Тоже мне, психолог, блин! Хоть бы какой метод испробовала…
Но Ольга только хрустела пальцами, грызла ногти и посматривала на меня вопросительно. Я прекрасно знала, о чем она просит, но сразу же заявила сестре, что на сегодня распитие спиртных напитков запрещается категорически. Сначала надо дело закончить…
Ольга вздыхала, закатывала глаза и всем видом демонстрировала, что я устроила дискриминацию. Я молчала, пропуская мимо ушей ее намеки.
Телефонный звонок раздался только около одиннадцати вечера.
– Поля, – услышала я голос Миши. – Приезжай.
– Миша, все в порядке? – в волнении выкрикнула я.
– Да, приезжай, – повторил Миша.
– Ольга, собирайся быстро! – крикнула я сестре. бросая трубку. – Кажется, сейчас мы все узнаем…
Ольга побежала одеваться.
В отделение мы приехали быстро: я гнала машину, сцепив зубы от нетерпения.
В Мишином кабинете находились трое: сам Миша, еще один мужчина в милицейской форме – мне он был незнаком – и сам Комаров. Вид у Леонида был смятый и потрепанный. Он казался постаревшим на несколько лет. Его рыжие волосы казались какими-то тусклыми, а глаза, некогда бывшие голубыми, словно вылиняли.
Увидев нас, он усмехнулся.
– Здравствуй, Леня! – четко произнесла я, усаживаясь на стул и закидывая ногу на ногу.
Ольга устроилась рядом и теперь с интересом, небольшим страхом и даже жалостью взирала на Комарова.
– Ну что, Леня, – сказал Миша хмуро, пуская сигаретный дым. – Повтори еще раз все, что ты мне рассказал.
Так, значит, Миша уже все знает! Он уже допросил Комарова.
– Я уже говорил, – хрипло начал Комаров.
– Ничего, пусть Полина послушает.
– Полина! – Леонид скривился. – Эта Полина вечно лезет, куда ее не просят! Черт бы ее подрал!
Я молчала. Молчала, понимая злость Комарова. Да, ведь это именно благодаря мне нарушились планы Комарова… Правда, я еще не знала, какая у них была цель, но сейчас, думаю, уже узнаю.
– Леня, рассказывай, – повторил Миша. – Чего уж теперь…
И Леонид начал рассказ.
– Это случилось много лет тому назад. Я тогда был совсем молодым, только начал работать в милиции. И однажды… Я действительно оказался случайно на том месте. Подбежал, увидел человека, лежащего на земле. Возле музея. Я к нему подбегаю, кричу: кто, что, давай, говори быстро! Он еще жив был. Я бумагу достал и ручку, записал под его диктовку все наспех, ему на подпись дал… Он подписал и умер. Пока он мне диктовал, я просто ушам своим не верил. Оказывается, он, Пилецкий Анатолий Васильевич, вместе со своим другом, Андреевым Виктором, решили ограбить музей. Собственно, ради этого и организовывалась выставка. Они давно это замыслили. Короче, отключить сигнализацию для них не составило труда: обесточку устроили. Взяли шпагу, стали уходить… Тут ссора какая-то у них возникла. Вот Андреев в пылу друга своего и убил. Прямо шпагой этой же. Вот. Я, значит, хотел было вызывать «дежурку», да призадумался. Пилецкий сказал мне, что что Андреев в парткоме работал. И я подумал… А что, если мне выгоду с этого поиметь? Компромат на Андреева у меня был стопроцентный: заявление потерпевшего с его подписью. И я решил…
– И ты решил его шантажировать, – негромко проговорила Ольга. – Я чувствовала, что что-то такое здесь и кроется, что не все так просто, что на одно преступление наслаивается другое…
– Короче, Андреев сперва не хотел меня даже слушать, но потом, когда понял, что выхода нет, сник, угрюмым стал… Согласился. Он потом как уж скакал перед вдовушкой этого Пилецкого, все грехи замаливал! А потом он во коммерцию ударился, денег еще больше стало. Ну, и мне соответственно стало больше перепадать. И все было бы отлично, если бы Жора не сунулся в это дело. Я понял, что он рано или поздно докопается до меня. Уже почти докопался. Он стал смотреть на меня по-другому, я видел это. И, проследив за ним, пару разговорчиков подслушав, понял, что Жора уже знает обо мне. Только он не знал об Андрееве…
– Знал, – вставила я. – У него мы нашли телефон Андреева. Я думаю, что Жора просто случайно услышал ваш разговор по телефону, что-то заподозрил и стал следить. Засек андреевский телефон. Возможно, он еще не знал, кто является, так сказать, сообщником Комарова. И вы решили быстренько Жору ликвидировать. Я правильно говорю?
– Да, – ответил Комаров. – Вернее, я не уверен, что Жора вышел на меня именно таким способом, но, очевидно, как-то так.
– Кто стрелял? – сжимая кулаки, спросила я. – В Жору – кто?
Комаров молчал.
– Они теперь друг на друга валить будут, – махнул рукой Миша. – Ничего, разберемся.
– Послушайте, а почему он вас сразу не убил? – наивно спросила у Комарова Ольга.
– Кто? – не понял тот.
– Ну Андреев! Ведь он мог вас просто убить и все, чтобы не платить.
– Ну, я же не такой дурак, чтобы не подстраховаться, – улыбнулся тот. – Знаете, как бывает: « В случае моей смерти…» Ну и так далее.
– Понятно, – усмехнулась я. – Продуманный мальчик.
– Если бы не ты, Полина… – Леня поднял на меня тяжелый взгляд.
– Да не пугай, не боюсь я тебя! – резко ответила я. – Я вообще никого не боюсь! Я очень рада, что больше ты никому не причинишь зла! Жаль, что девушку уже не вернешь. Медсестру…
