Марина Серова - Дело дрянь
— Но тем не менее вы поехали на этот симпозиум, куда вас, кстати, не приглашали. Может, вы узнали о ее краже и хотели ее вернуть? Или вы догадывались о связи между готовящимся слете ведьм и Ареевым? Откуда? Почему вы решили, что там сможете вернуть Чэн?
— Я не говорила, что хочу и смогу вернуть статуэтку богини Чэн, — удивленно и как-то ласково ответила студентка. — А вы очень устали, да? — Она сочувственно оглядела всех троих.
— Ну надо же, — буркнул Никитин. — С чего это ты взяла?
— Такие глупости говорите… — пожала хрупкими плечами девушка.
Санек отчетливо скрипнул зубами.
Никитин пожевал губами, оценивая обстановку, и решился на последний шаг.
— Светлана Ли, — отчетливо произнес он, — я прекрасно понимаю, что в том, что вы говорите, есть либо ложь, либо недосказанность. И я сделаю все, что в моих силах, чтобы вытянуть из вас правду. Но на это, возможно, уйдет много времени, пользуясь которым, преступники сумеют сделать свое дело и уйти… Ты понимаешь это, девочка?
Девочка подняла на Грузного свои невинные глаза и глянула на него в упор.
— Какие преступники? — спросила она. — Какие дела?
— Зачем тебе знать-то?! — в сердцах воскликнул Санек. — Ты их ловить собралась, что ли?!.
— Я обязана отвечать на ваши вопросы? Простите, возможно, я и не права, но мне кажется…
— Да! — неожиданно, перестав мерить шагами персидский ковер, рявкнул Санек. — Обязана! И прекрати раскланиваться, здесь не китайский монастырь!
Су удивленно заморгала, словно ее ударили, а Никитин тяжело вздохнул:
— Санек, успокойся. Сядь и не мельтеши.
— Извините, Семен Георгиевич! — нервно бросил его помощник и, резким движением отодвинув стул, сел.
— Хорошо, — мягкий голосок Су наполнился покорностью, впрочем, от покорности этой у Никитина по спине побежали мурашки. Словно сидящая перед ними девушка была спокойной кошкой, а они напоминали злобных мышей. — Хорошо, я расскажу вам. Но зачем вам знать, что и как я собираюсь сделать? — тихо спросила девушка, и было что-то в ее голосе, что заставило всех троих поглядеть на нее и умолкнуть. — Вы собираетесь быть со мной столь же откровенны?
Молчание длилось довольно долго.
— Не понял, — наконец прервал его Никитин, подавшись вперед и внимательно всматриваясь в эту непонятную китаянку. — Ты хочешь сказать, что согласна сотрудничать при условии откровенности?..
Несколько мгновений Су разглядывала его через полуопущенные ресницы, сделавшись при этом чрезвычайно привлекательной.
Затем она кивнула.
Никитин встал, прошелся несколько раз по комнате, измеряя ее широкими шагами, затем сел в свое кресло, хлопнул ладонью по подлокотникам и неожиданно даже для самого себя вкратце пересказал девушке основные контуры того, что сейчас происходило вокруг Северогорска.
Санек и Лариса при этом даже слова не вставили: кажется, они также, непонятно почему, решили, что этой девушке можно доверять.
— Мне ясно, — внимательно выслушав, сказала она. — Все это очень нехорошо. Они осквернят ее… Давайте теперь спрашивайте. Я буду вам отвечать.
«Ну, слава тебе, господи!» — мысленно перекрестился Грузняк.
И кивнул Саньку.
Тот передвинулся, чтобы видеть одновременно и девушку, и начальника, и спросил:
— Так вы знаете вообще, что это за статуэтка и кто такая богиня Чэн?
— Да, — осторожно ответила девушка. — Знаю.
Никитину показалось, что она тщательно обдумывает каждое произносимое слово.
— Ты знала о том, что статуэтка пропала из музея? — напрямик спросил он.
— Знала.
— А ты сама как-нибудь со статуэткой связана?
— Связана.
«Вот это уже другое дело!»
— Как именно?
— Я верю в правильность очищения Чэн, в силу ее чистого голоса и взгляда.
— Извини, но это неконкретно. Это опять из сферы трепа про высший мировой разум и карму. Я в это не верю. Ты не могла бы поконкретнее? Например, зачем ты вообще поехала в Северогорск? Тебя ведь на симпозиум не приглашали?
— Не приглашали, — кивнула она. — Я приехала сюда, чтобы вернуть статуэтку, чтобы она не попала в руки тем, кто может использовать ее во вред.
— О-па! — тихонько произнес Санек в своей обычной манере и громко добавил: — А как ее можно использовать?
— По-разному, — ответила Су, сверкнув на него глазами. — Но лучше этого не делать вообще.
— Хорошо, — согласился Никитин, опасаясь потерять эту ее покладистость и конкретность в ответах на вопросы. — Тогда объясни, как ты намеревалась это сделать? Ты что-то знаешь про похитителей? Или надеялась разобраться на месте?
— Я надеюсь, что смогу. И еще на то, что поможете вы. Ну, и одна моя знакомая.
— Знакомая?
— Ее зовут Таня, мы познакомились в поезде, и она спросила меня про богиню и про статуэтку. Оказалось, что она тоже ее ищет…
— Как ее фамилия? — воскликнули одновременно Никитин и Санек.
Лариса изумленно подняла на них голову.
— Не знаю, — тоже удивилась такой реакции Су, хлопая длинными ресницами. — Она только имя сказала… Но что она ищет реликвию, это точно.
— Иванова! — уверенно заметил Санек. — Кто же может быть еще?
— А почему тогда ее не было на перроне и в поезде, когда ты ходил ее встречать?
Ответ пришел к обоим одновременно. Если поезд один и тот же и две женщины ехали в одном купе, Ареев похитил обеих. И опытный Никитин тут же понял наконец, зачем в особняке Ареева держали студентку — для того, чтобы шантажировать ее жизнью и безопасностью лейтенанта Иванову! Вот почему она до сих пор не вышла на связь, несмотря на записку Петрова, оставленную в гостинице и, по сведениям, ею давно уже полученную! Боится за жизнь девчонки!
— Надо срочно с ней связаться, — приказал Никитин, кивнув Ларисе. — И сообщить, что девочку мы уже освободили… Хотя нет, постой, — покачал он головой, увидев, как Лариса потянулась к телефону, чтобы позвонить Сергею Петрову. — Я встречусь с ней сам. Сколько сейчас времени?
— Двадцать минут двенадцатого, вообще-то, — ответил Санек. — Не поздно?
— Машину прогрей, — приказал Никитин и, проследив, как помощник вышел, повернулся к Су. — Большое спасибо за информацию, Светлана. Ты нам очень помогла. Еще что-нибудь можешь сказать по этому поводу?
Девушка размышляла несколько секунд. Затем подняла голову и спросила:
— Мне тоже нужно заниматься своими делами. После этого допроса я могу быть свободна?
— Завтра утром тебя Лариса расспросит еще насчет людей Ареева, его самого, их отношений и разговоров и так далее… А так, вообще-то, все, на сегодня можешь быть свободна, — честно ответил Грузняк, ощущая тяжесть в животе. — В интересах следствия я попрошу тебя не выезжать из города без предупреждения и не совершать никаких рискованных поступков. А вообще-то, — неожиданно для самого себя сказал он, — было бы хорошо, если бы ты присоединилась к нам и мы начали действовать вместе.
Девушка вдруг улыбнулась:
— Я понимаю. Только мне нужно встретиться с Таней на первом заседании симпозиума сегодня ночью. А с утра я могу к вам прийти.
— Вот и отлично, — кивнул Никитин, прикидывая в уме план стремительно нарастающих действий. — Возможно, я тоже приду на этот ваш сход. Так что до встречи.
— До свидания, — ответила вежливая Су, затем поднялась и медленно поплыла к двери.
Однако на пороге она внезапно вздрогнула, остановилась и бросила через плечо:
— Вы его упустите.
— Не понял? — озадачился Никитин.
Девушка повернулась и посмотрела на него; лицо у нее было напряженное, чужое, голос тихий и глухой, а зрачки расширены, она словно смотрела сквозь Грузного, обращаясь не конкретно к нему:
— Вы его упустите. Того человека, который хочет получить статуэтку. Вы думаете, что легко найдете ее и вернете в музей, но вмешается злая сила, женщина, и вы упустите и этого человека, и Чэн… — Она помолчала и добавила более спокойно: — Для того чтобы сопротивляться ее чарам, нужно чувствовать. Чувствовать, как чувствуют идущие путем просветления.
Никитин тряхнул странно гудящей головой:
— Что ты имеешь в виду, объясни?
— Только то, что я сказала. Для того чтобы проследить путь Чэн, надо чувствовать ее. Это дано немногим, и среди вас таких нет.
В этот момент в дверях появился Санек, уловивший последние фразы. Он недоуменно повернулся к девушке и довольно резко спросил:
— Так тебе известно что-то еще? Так почему бы не сказать нам, твоя же Чэн будет в большей сохранности…
Девушка сверкнула черными глазами и ответила:
— Чэн будет в сохранности в храме. Там ее настоящее место… И я ничего не знаю, просто чувствую силу. Нехорошую силу и смерть. Много смертей. — Несмотря на смягчающий акцент, в голосе Су чувствовалась жесткость. — Одна уже была — смерть в огненном смерче, и будут еще. — Она замолчала и вдруг, покачнувшись, осела прямо на пол.
