Лин Гамильтон - Африканский квест
Вид у Джамили был негодующий.
— Вас удивляет так же, как и меня, что Азиза и Кертис не уехали домой после ее выхода из больницы? — спросила я.
— Да, — ответила Джамиля. — Если б меня вынесли в полубессознательном состоянии из комнаты Кристи, я бы, выйдя из больницы, тут же уехала домой.
— Я тоже, и, думаю, Азиза разделяет наши чувства.
— Должно быть, хочет остаться ее муж, — предположила Джамиля. — А как она вообще оказалась в той комнате?
— Пошла на прогулку, заметила, что дверь открыта, и, наверное, вошла посмотреть, не случилось ли чего. А что говорят остальные?
— Собственно, если не считать того, что люди, по выражению Кертиса, мрут, как мухи, я думаю, тур проходит хорошо. Людям, как будто, нравятся достопримечательности, нравится гостиница, несмотря на то, что случилось. Все пришли к выводу, что Рик и Кристи были… как Джимми постоянно называл их?
— Идиотами, — ответила я.
— Идиотами, — согласилась Джамиля. — Люди как будто почти забыли обо всем этом. Они кажутся очень славными.
«Славными» они мне теперь не казались, однако своего несогласия я не высказала. Прежде чем я успела что-нибудь сказать, наше внимание привлек громкий взрыв смеха. Я огляделась, ища источник этого шума. Ресторан был почти пуст: в патио сидели только мы; группа хихикающих школьниц пила лимонад на террасе наверху; четверо бизнесменов курили чича на террасе внизу; и в дальнем конце главной террасы, на которой мы находились, группа, по всей видимости, американцев, около десяти человек, сидела за столом. Видимо, это был один из тех случаев, когда требуется много тостов и аплодисментов с регулярными интервалами.
— Обратили внимание, что у них у всех одинаковые голубые рубашки? — спросила Джамиля. — Может, это спортивная команда? Человек, сидящий во главе стола, возможно, тренер.
— Может быть, — сказала я. — Мне нужно пойти в туалет. По пути взгляну на них. Вернусь через минуту.
* * *Когда я вошла, одна из молодых женщин, сидевших за тем столом, причесывала длинные белокурые волосы. Мы улыбнулись друг другу в зеркале.
— Привет, — сказала она.
— Привет, — ответила я.
— Американка? — спросила женщина.
— Канадка, хотя здесь с группой американцев. А вы?
— Из Калифорнии, — ответила она. — Я здесь тоже, можно сказать, с группой. Мы работаем в этом районе.
— Я видела вас на террасе. Имеют какое-то значение ваши одинаковые рубашки? И красивый логотип на кармане?
— Мы работаем в компании «Стар сэлвидж». Я ныряльщица. Ищем древнее затонувшее судно. Вы, наверное, видели со своего места большое судно в гавани? Это наше.
— Видела, — сказала я. — Очень хорошее. Я, кажется, слышала о вашей компании.
— Правда? — сказала она с довольным видом. — Мы находили в Карибском море большие затонувшие суда. Одно из них, «Маргарита»…
— Да, конечно, — сказала я. — Не было ли спора о том, кому принадлежит сокровище или что-то такое?
— Да, — ответила она. — Был. В конце концов Питер — это владелец компании, он сейчас с нами, пожилой человек во главе стола — остался с носом, но не оставляет попыток. На сей раз мы ищем золото.
— Должно быть, это очень увлекательно.
— Лучшей работы у меня не было, — сказала женщина. — Я не могла поверить своему везению, когда Питер взял меня. Я бросила работу за письменным столом и не жалею об этом. Кстати, меня зовут Мэгги.
— Меня Лара. Вы единственные, кто ищет это затонувшее судно? — спросила я невинным, как надеялась, тоном.
— Есть еще одна небольшая группа, археологи. Один из них на днях приехал в Сус и обвинил Питера, что тот вредит его работе. Устроил настоящую сцену. Он какой-то пугающий. Помешанный. Чего нам беспокоиться? Мы найдем судно раньше. У нас есть новейшее сканирующее оборудование, и если судно на большой глубине, есть аппарат с дистанционным управлением для подводных работ. А у них только бортовой гидролокатор и маленькое суденышко.
— Замечательно, — сказала я. — Значит, будете вести поиски в этом районе?
— Да, — ответила женщина. — Мы работали последние несколько недель к югу отсюда, возле Суса, и постепенно продвигались на север.
— Надеюсь, вам нравятся поиски. — Это было тактично. Я не собиралась желать ей успеха, потому что работала вместе с Брайерсом. — Приятно было поговорить с вами, Мэгги, — сказала я, направляясь к кабинке, когда молодая женщина защелкнула косметичку.
— И мне с вами, — ответила она. — Кстати, надеюсь, мы ведем себя не слишком шумно. Обычно мы спим на судне, чтобы не терять времени, добираясь к месту работы. Но время от времени заходим в порт — все равно спим на судне, но сходим на берег немного расслабиться — и можем немного увлечься.
— Никаких проблем, — заверила я.
— Желаю приятно провести время, — сказала Мэгги.
Что ж, это подтверждало рассказ Брайерса, хотя он и казался неправдоподобным. На меня произвело ошеломляющее впечатление то, что Брайерс отстает в технологии.
* * *— Джамиля, это люди из компании по подъему затонувших судов, — вот и все, что сказала я, возвратись к столику.
— Вот вы где, — послышался знакомый голос. Мы посмотрели вверх и увидели четыре головы, взирающие на нас с верхней террасы: Бена, Эда, Эмиля и Честити. Головы скрылись, и эта четверка спустилась по лестнице к нашему столику.
— Думали, сможете ускользнуть, да? — сказал Бен.
— Можно удрать, но не скрыться, — добавил Эд, и Честити хихикнула.
— Мы строили планы на ближайшие несколько дней, — ответила я с некоторой чопорностью.
— Приятное место. Не против, если мы присоединимся к вам? — спросил Эмиль, другие мужчины придвинули столик к нашему. Честити села между Эмилем и мной, Бен с Эдом — по обе стороны Джамили.
— Десерт, кофе, леди? — спросил официант. — Джентльмены?
С веточкой жасмина за ухом он выглядел очень впечатляюще.
— Мне кофе, — сказала Джамиля.
— Мне тоже, — сказала я.
— И мне, — присоединился к нам Эд. Потом добавил: — Что за цветок у вас за ухом?
— Жасмин, — ответил официант. — Если мужчина носит его за правым ухом, значит, он женат. За левым — ищет невесту.
— Значит, вы неженаты, — сказала Честити.
Он улыбнулся.
— Знаете, большинство мужчин в Тунисе носит жасмин за левым ухом.
— Не беспокойтесь, — сказала Джамиля. — Волна феминизма еще накроет мою страну. — И добавила: — Но, видимо, не при нашей жизни.
— Есть у вас баклава? — спросил Бен, имея в виду пирожное с медом и орехами.
— Конечно, — ответил официант. — Три кофе и одна баклава.
— Ты уже ел баклаву сегодня вечером, — проворчал Эд.
— Знаю, — ответил Бен. — Я провожу дегустацию баклавы. В конце путешествия объявлю, какая лучшая.
— Мне тоже баклаву, — сказала Честити.
— Мне бренди, — сказал Эмиль.
— Я тоже хочу бренди, — заявила Честити.
— Тебе нельзя, — сказал Бен.
— Вы совсем как моя мать, — недовольно сказала Честити. — Ладно, выпью этого замечательного чая с орешками.
— Чай с кедровыми орешками, — сказал официант.
— А где твоя мать? — спросила я.
— В постели, с головной болью, — ответила она. — Эмиль, можно мне сигарету?
— Нет, нельзя. Честити находится на моем попечении, — сказал мне Бен. Я подумала, что это, наверное, тяжкое испытание. Честити слегка преобразилась. Она собрала волосы в тугой узел на затылке и накрасилась, пожалуй, сильнее, чем следует девушке ее возраста. На ней было то же короткое черное платье с глубоким круглым декольте, что и в первый вечер, но она спустила рукава, чтобы побольше обнажить плечи, и, я была уверена, укоротила платье на несколько дюймов. Она вызывающе то и дело забрасывала ногу на ногу.
— После ужина мы пошли по магазинам, — сказал Эд. — Честити нашла ожерелье, которое ей понравилось. И ожесточенно торговалась за него, — добавил он. — Выпады и отбивы. Для этого требовались стойкость, мужество и решительность. Какое-то время я боялся поражения, но в конце концов продавец сдался, и победа досталась нам.
Мы все засмеялись.
— Покажи ожерелье, — попросила Джамиля, и Честити бережно развернула сверток из папиросной бумаги.
— Красивое, — сказала я, оно действительно было красивым, коротким, из серебряных бус, круглых и кубических, с камешками малахита между ними. — Честити, эти серебряные бусы берберского образца. Та бусина, что прямо посередине, должна приносить тебе удачу и отгонять зло.
— Браво, Честити, — сказал Эд. — Превосходный выбор. Надень их, что же ты?
— Я помогу, — предложила я, однако девушка уже повернулась к Эмилю.
— Поможете мне, Эмиль? — проворковала она. Я посмотрела на Джамилю, та вскинула брови. Казалось, Честити взрослела очень быстро — судя по тому, как поглаживала шею и ожерелье. Эмиль старался не касаться девушки, надевая его, но она так повела головой, что потерлась о его руку. Наступило неловкое молчание. «НШ — Лолита», — подумала я, совсем, как писала Кристи. Как я не замечала всего этого?
