Юрий Перов - Косвенные улики
Макар оцепенел:
— Вы уверены?
— Да, конечно, уверен, — радостно откликнулся Монтер, — еще как уверен.
— Та-а-к, — с трудом сдерживая вздох облегчения, сказал Макар, — та-а-к! — и посмотрел на Сергея. — Ну что ж вы, юноша, хотели куда-то идти? Вы куда-то спешили? Что ж, как сказал бы на моем месте профессор, не смею больше задерживать.
Он подошел к двери, вставил ключ в замочную скважину и два раза повернул его:
— Прошу.
Сергей нерешительно шевельнулся на табурете, потом медленно встал, поднял чемоданчик и молча пошел к выходу, пошел прямо на «профессора» так решительно, что тот был вынужден посторониться и пропустить его. У дверей Сергей остановился, поставил чемоданчик на пол, взялся за собачку английского замка, потом неожиданно повернул ключ внутреннего замка и спрятал к себе в карман.
— А знаете, — сказал он, поворачиваясь спиной к двери, отодвигая ногой в сторону свой чемоданчик и положив руку на газовый ключ, торчащий из наколенного кармана, — знаете, теперь уже я опоздал, и спешить мне, в общем-то, некуда. А наша беседа была так увлекательна, что мне хочется ее продолжить.
«Профессор» побагровел, набычился, шагнул к Сергею. Тот наполовину вынул газовый ключ из кармана. Если же появится нож, стилет или что-нибудь в этом роде, то Сергей рассчитывал на себя, на свою силу, молодость, умение защищаться, и манипуляции с газовым ключом были с его стороны небольшим представлением: он не собирался им орудовать, он надеялся только на свои руки. Больше того, он даже думал, что газовый ключ в наколенном кармане будет ему мешать, но специально акцентировал внимание противника именно на газовом ключе.
Сергей стоял, прижавшись к самой двери, и ему казалось, что он даже спиной прислушивается, не поднимается ли кто по лестнице. Он с нетерпением ждал появления Степана Константиновича. Он решился на этот отчаянный шаг потому что понимал: если уйти сейчас, когда у них уже все закончено, то они тут же исчезнут. И если раньше он задерживался в этой квартире, чтобы что-то узнать, сейчас он знал уже все. Он знал наверняка, что это преступники, знал, что дело свое они закончили, знал, что сейчас они будут уходить. И тогда их придется где-то ловить, искать украденные ими вещи. А пока все на месте: и они и украденное. Поэтому он принял единственно верное, на его взгляд, решение задержать их здесь, на месте преступления.
«Все, все понимает. Все понимает, мальчуган. — мрачно думал Макар. — Ну ничего. Он все знает, все, кроме одного только, что он очень молод. Что, встречаясь с таким зверем, как я, нужно, кроме силы, ума, ловкости, иметь еще мой опыт».
Он стоял, покачиваясь с пятки на носок, засунув руки в карманы, набычившись и нарочито напуская на себя разъяренный, отчаянный вид. Глядя на него, можно было подумать, что он готов на крайность, что он сейчас буквально кинется лбом пробивать эту дверь вместе с Сергеем. Но на самом деле мысли Макара были куда более спокойными и практичными. Он обдумывал план действий в связи с изменившейся обстановкой. Прежде всего он еще раз вспомнил, где, в каких местах следует протереть «пальчики». Потом подумал, как вывести Монтера. Явной, неожиданной опасности не было, парнишка — это была опасность, которую он уже знал, и сердце его билось не чаще, чем полчаса назад. Пожалуй, немножко чаще, но это сердцебиение было уже от радости: марка найдена! Операция, которая несколько раз была на грани провала, прошла, можно сказать, успешно. Осталось только: «пальчики», вывод Монтера — и можно в глухой отрыв.
— Ну что ж, — сказал он, тяжело посмотрев на Сергея, — опоздал так опоздал.
И, уже не обращая на него внимания, вынул из кармана резиновые хирургические перчатки, не спеша натянул их на руки, потом достал носовой платок, тщательно протер телефон, ручку двери и направился в кабинет. Вернулся он быстро, и Сергей отчетливо слышал, что не один. Но тот, второй, остался за дверью, ведущей в коридор. Вернулся он спокойный и доброжелательный. Сергей сразу понял, что опять начнутся уговоры.
— Ну что, Сережа, — ласково сказал «профессор», — может быть, вместе выйдем? Или так и не пустишь? — И улыбнулся кривой улыбкой. — Я бы на твоем месте пустил. Ну что тебе с нами связываться?
Сергей хотел ему ответить в том же спокойном и доброжелательном тоне, но тут в дальнем конце квартиры раздался резкий телефонный звонок. «Профессор» второй раз за сегодняшний день вздрогнул. Звонок прозвучал еще раз и оборвался.
За дверью, ведущей в комнаты, раздался тревожный шорох. Сергей понял, что там стали переминаться с ноги на ногу.
«Профессор», словно обессилев, привалился плечом к стене и растерянно посмотрел вокруг. Потом он неожиданно поднял руку, и Сергей, не успев понять в чем дело, очутился в полной тьме. Обманул его Макар. Все-таки смог пройти к выключателю, отвести его внимание и выключить свет. Теперь осталось намного: схватить с вешалки пальто — свое и Монтера и уйти через черный ход на кухне.
Сергей растерялся. Он слышал топот, потом почувствовал, как кто-то задел его около вешалки. Глаза, не привыкшие к темноте, ровным счетом ничего не видели. Он попытался шагнуть вперед, в пустоту развел руками, но ничего не поймал, шагнул еще раз и почему-то очутился перед дверью в туалет.
Полоснул луч карманного фонарика, скользнул по полу, ослепил Сергея. После этого он уже совсем ничего не видел. Потом шаги раздались на кухне, хлопнула дверь, и Сергей вспомнил, что видел эту дверь, запертую на массивный кованый крючок. Он вспомнил, что в этом доме есть черный ход, где проходят газовые стояки, где он сам не раз был, и что выходит он во двор, и что дальше открываются бесконечные проходные дворы, и теперь все его старания пропали даром.
В передней резко прозвучал звонок. Видно, рукоятку старинного звонка с надписью «Прошу повернуть, повернули с такой силой, что звонок прозвучал как электрический, на самой высокой ноте. Он бросился к двери, нащупал в темноте ключ, отомкнул другие запоры, открыл дверь и очутился лицом к лицу со Степаном Константиновичем.
— Что случилось?! — спросил запыхавшийся участковый.
— Они ушли через черный ход!
— Кто «они»?
— Они, их двое.
— Ну ничего. Пойдем на черный ход, — с трудом переводя дух, сказал Степан Константинович. — Оружие у них есть?
— Кажется, нет, — ответил Сергей.
Макар, пропустив вперед Монтера, грузно бежал по неосвещенной выщербленной лестнице черного хода. Луч фонарика выхватывал большие темно-зеленые ведра для пищевых отбросов, пустые бутылки, выстроенные вдоль стены, стакан, забытый кем-то, окурки. Видно, черный ход убирался нечасто. Он видел согнутую спину Монтера, его голову, вжатую в плечи. Он бежал, а мысли его были далеко. Для него уже кончилось это дело. Он знал, теперь знал наверняка, что они уйдут, что, кто бы ни пришел сейчас туда, в квартиру, этот человек их не догонит. Он знал, что из этого двора есть три проходных выхода. Он знал, что через некоторое время, через очень короткое время они очутятся на ярко освещенной людной улице, где, притулившись почти вплотную к стоянке такси, поджидает его вишневый жигуленок. Макар видел, что плечи Монтера мелко вздрагивают, и даже раздавались какие-то всхлипывающие звуки, и тут он окончательно понял, что все уже позади. Раз Монтер начал нервно хихикать, значит, все уже позади, опасности нет. А остальное потом. Потом его будут искать, потом составят его портрет. Найти человека в восьмимиллионном городе очень непросто даже такому сильному аппарату, как Московский уголовный розыск. Дальше у него оставались те же пятьдесят шансов из ста, и уж их-то он использует как надо, на всю мощность, на полную катушку.
Уже на первом этаже, пробегая последний лестничный пролет, Макар чутким ухом услышал, как хлопнула дверь черного хода на пятом этаже. Значит, преследователи вышли, значит, им бежать пять этажей. Макар увидел, как Монтер, набычившись, со всего размаху стукнулся в дверь, ведущую на улицу, и… отскочил, как хорошо надутый мячик. Дверь была заперта. Макар отстранил Монтера, немножко подавшись назад для разгона, со всего маху обрушился на дверь своим весом. Дверь затрещала, но не открылась.
По спине у Макара поползли крупные капли пота. Он обмяк, будто из него вынули напрягающий его стержень. Он уже ничего не думал, руки повисли, как плети, и он стоял, прислонившись к этой двери в полной прострации. Ведь он тщательно, очень тщательно ее осматривал раньше, во время подготовки, и, прежде чем приступить к осуществлению «акции», убедился, что эта дверь никогда не имела запоров, она не могла быть запертой.
Степана Константиновича Анечка встретила на улице. Он ходил в магазин за пельменями. Степан Константинович не медленно оценил обстановку и, несмотря на изумленные возгласы Анечки, повел ее сперва в глубину двора, быстро нашел кусок доски, крепко подпер дверь черного хода и оставил Анечку дежурить около нее, сказав:
