Алексей Макеев - Роковая неверность
– Извините, – сказал он вежливо, – но посетителям запрещено пользоваться в зале сотовой связью.
«Боятся, что вызову подельников с автоматами и гранатометами и ограблю их банк, – усмехнулся Жорик. – Лучше бы следили за тем, чтобы служащие не выносили из банка секретную информацию».
– Да все в порядке, командир. – Привольнов спрятал в карман мобильник. – Я с вашим директором разговаривал. Он сейчас спустится.
– И все равно, – не унимался охранник, – в другой раз, если захотите воспользоваться сотовым телефоном, выходите на улицу.
– Договорились. – Жорик прошел мимо парня в глубь зала.
Пару минут спустя из одной из дверей, расположенных за стойками на служебной половине зала, стремительно вышел Мирослав. Ужасно озабоченный. Он кивнул Привольнову, что видит его, склонился к служащему, сидевшему за стойкой, сказал ему несколько слов, затем отдал распоряжения двум девушкам и только потом подошел к Жорику.
– Добрый день, Георгий! – Мирослав пожал Привольнову руку. – Как продвигаются дела с расследованием?
– Идут понемногу.
– Есть какие-нибудь результаты? – Дементьев качнулся с пятки на носок, словно баскетболист перед броском мяча.
– Смотря что подразумевать под понятием результат, – усмехнулся Привольнов. – Отрицательный результат, говорят, тоже результат.
– Я имею в виду позитивный.
– Диск пока не нашел, убийцу жены соответственно тоже. Проверил нескольких подозреваемых. У них есть алиби. Сейчас вот еду проверять еще одного человека.
– Кого, если не секрет? – Банкир с любопытством уставился на собеседника.
Жорик замялся:
– Э-э… Я пока не хотел бы говорить.
– Ну, как знаете! – не стал настаивать Дементьев. Он сложил под наметившимся брюшком руки. – Не буду вмешиваться в процесс расследования. Чем могу помочь?
– У меня такой к вам вопрос, Мирослав, – Жорик прямо взглянул в глаза банкиру. – Вы сами-то где были в седьмом часу вечера двадцать второго августа?
Если бы Привольнов ни с того ни с сего залепил сейчас Дементьеву оплеуху, он, наверное, меньше удивился бы, чем от того, что услышал.
– Я?! – воскликнул он так громко, что к нему обернулись несколько служащих и посетителей банка.
– Ну, вы, вы, – спокойно ответил Жорик. – Чего вы так изумляетесь?
Банкир издал звук, похожий на нечто среднее между «ха» и «хе», и развел руки, всем своим видом давая понять, что ничего нелепее заданного вопроса в своей жизни не слыхал.
– Но, позвольте, Георгий, неужели вы и мою персону подозреваете в воровстве у самого себя же диска с последующим убийством вашей жены?
– Ну, по глупости и у самого себя велосипед угнать можно, – парировал Жорик. – А если серьезно, то почему бы и нет? Вы же в тот момент, когда диск пропал, вместе со всеми в комнате находились.
– Ну, знаете ли, – фыркнул Мирослав. – Это уж слишком.
– Пусть так, но если вам нечего скрывать, почему бы не ответить на этот вопрос? Однако если хотите, можете не отвечать. В этом случае я верну вам ваши деньги, и мы пойдем каждый своей дорогой. Я буду искать убийцу Наташи, а вы свой диск.
– Но нет, зачем же, – неожиданно стушевался Дементьев. – Я скажу. В тот день все разошлись в половине шестого, а я дома остался, продолжил поиски диска.
– Кто-нибудь может подтвердить ваши слова?
Мирослав не выдержал взгляда Жорика, отвел глаза.
– Да нет. Няня с сыном в семь часов подошли. Жена минут на десять позже.
– Значит, у вас нет алиби, – с видимым сожалением изрек Жорик.
Когда банкир заговорил, его голос звучал менее уверенно, чем в начале разговора.
– Выходит, нет. Вам это о чем-нибудь говорит?
Привольнов неопределенно пожал плечами.
– Только о том, что у вас нет алиби. – Он протянул руку. – Спасибо за разговор, Мирослав. Я вам еще позвоню.
– Всего доброго. – Банкир пожал руку и, несколько озадаченный беседой с нанятым им сыщиком, удалился на служебную половину зала. Пока Жорик менял деньги, он стоял поодаль, разговаривал с одним из служащих, а сам украдкой наблюдал за Привольновым. Покинул зал Дементьев только тогда, когда Жорик вышел на улицу.
Салон красоты
В холле «Стилиста» на сей раз было пустынно. Оставив сидеть пришедшую с ним компанию в холле в креслах, Жорик отправился на поиски Илоны. Отыскал мастера в одном из кабинетов. Илона оказалась привлекательной девушкой лет двадцати пяти. У нее были утонченные черты лица, тоненькая фигурка, стройные ножки, белая, будто припудренная, кожа, контрастирующая со смоляными, взбитыми в высокую прическу волосами. Оглядев Привольнова с головы до ног изучающим взглядом, девушка переспросила:
– Георгий? Частный сыщик?
– Да, мадам, – слегка поклонился Жорик. – Могу я с вами поговорить?
Недоуменно пожав плечами – зачем это она вдруг понадобилась сыщику? – Илона приоткрыла дверь, возле которой стояла.
– Что ж, заходите.
Привольнов ступил в помещение. В кабинете, кроме обычного для парикмахерской оборудования, в одном углу размещалась душевая кабина, в другом, огороженном стенкой из рифленого матового стекла, – ванна и кушетка для массажа. Клиентов в этот час у мастера не было. Илона подошла к столу, прислонилась к нему и сложила на груди руки.
– Садитесь, пожалуйста, – указала она глазами на кресло.
– Да нет, я постою. – Жорик подошел к девушке. – У меня к вам несколько вопросов по поводу одной из клиенток.
Илона приподняла ухоженные брови.
– Какой именно?
– Вики Дементьевой.
– А, ну есть такая. – Девица потерла большим пальцам левой руки ноготь среднего, обнаружила на нем шероховатость, достала из кармана крохотного передничка пилку и стала обрабатывать ноготь. – Так что вы хотели бы узнать? – спросила девушка.
– Меня интересует двадцать второе августа сего года. Вы помните этот день?
Продолжая аккуратно шлифовать ноготок, девица фыркнула:
– Ну, откуда же я могу помнить то, что было почти месяц назад.
– Ну, как же, – Привольнов взялся рукой за спинку парикмахерского кресла. – Это был день рождения вашего мужа.
У Илоны была превосходная мимика. Она выгнула одну бровь и дернула уголком рта.
– Точно. А вы хорошо осведомлены. Еще что-нибудь вспомните?
– Нет уж, – рассмеялся Жорик. – Теперь вы вспоминайте. Что вы купили мужу в подарок?
– О, мобильник новый, эксклюзивный, – слегка манерничая, воскликнула девушка и с сожалением качнула головой. – Да он успел его уже потерять. – Она сделала красноречивый жест у горла. – Как выпьет, дурак дураком. Уже пятая мобила на его счету. Только на телефоны и работаем.
– Покупайте дешевые, – последовал совет.
– Ха, – развеселилась вдруг Илона. – Он дешевые не признает. Фраер, знаете ли.
– А в тот день, – Жорик продолжал разговор на шутливой ноте, – когда вы своему фраеру мобилу купили, была у вас в салоне красоты Вика или нет?
Илона секунду раздумывала, потом взмахнула в воздухе пилкой, словно дирижер палочкой.
– Вспомнила – была. Я же в тот день домой торопилась. Гости должны были прийти, а у меня клиентка. Да капризная еще такая. То не так, это не эдак. Из грязи в князи попала, а гонору…
– Что вы хотите этим сказать? – заинтересовался Жорик. Девица была из болтливых. У нее, кажется, можно было узнать кое-что любопытное о семье Дементьевых.
– Да так, ничего, – равнодушно произнесла Илона, хотя в глубине души, как подозревал Жорик, завидовала богачке черной завистью. – Ни образования, ни ума, ни красоты особой, а какого мужика себе отхватила. Она же то ли в Донбассе, то ли в Кузбассе жила с бабкой-алкашкой, секретаршей на захудалой фирме работала, а Мирослав этот в командировку в город приезжал, по делам на фирму заходил, ну и познакомился с ней. А она как вцепилась в него. Короче, вытащил он ее в Москву и женился на ней. Теперь вот барыня стала. Одевается в фирменных магазинах, питается из супермаркетов, ездит на машине, дома домработница, нянька. А мужа, по-моему, она и не любит. Лох он. Ну, да ладно, – Илона махнула рукой, – чего чужие семьи обсуждать. Только наш разговор, Георгий, между нами, – девица строго посмотрела на Привольнова.
Жорик поднял руки, как поднимает тренер перчатки для отработки боксером ударов.
– Ясное дело.
– Так вот, – словоохотливо отозвалась Илона, вновь берясь за шлифовку ноготков. – В тот день Вика приехала примерно в половине шестого. Может, чуть раньше или позже, с точностью до минуты время сказать не могу. Я ей прическу сделала, массаж лица, ну, там еще кое-какие дела, – Илона небрежно указала на свое тело, – это уже чисто по женской линии для поддержания фигуры в хорошей форме. Но это дела не касается, а потому не буду вдаваться в подробности, выдавать маленькие женские секреты, – трещала девица. – А потом мы расстались.
– В котором часу уехала Вика?
– Опять-таки с точностью до минуты сказать не могу, но около семи часов, – уверенно заявила Илона. – Потому что в половине восьмого я уже была дома. На меня муж еще обиделся, говорит, гостей пригласили, а ты так поздно домой пришла. Ну, я ему мобильник сунула, он и растаял. Сразу на телефоне время выставил. Семь тридцать было.
