Сол Стейн - Фокусник
- Завтра Урек будет давать показания.
- Я слышала. Об этом говорит весь город.
- Ты поедешь?
- Я не могу пропустить занятия.
- Лайла.
- Да?
- Ты знаешь, я не стал давать показания.
- Я слышала. Ты молодец.
- Мой отец вчера был бесподобен.
- Я слышала.
- Надеюсь, мы скоро увидимся.
- Хорошо, что ты позвонил, Эд. Удачи тебе.
Положив трубку, Эд долго думал о том, что она хотела этим сказать.
* * *
На следующее утро Эд, его отец и мать вошли в зал суда и сели в последнем ряду. Родители Урека сидели чуть впереди, по другую сторону центрального прохода.
Эду казалось, что он в театре на интересном спектакле. Судья в черной мантии занял свое место. Тут же к нему подошли адвокат и прокурор. Появился Урек, в костюме и галстуке, с короткой стрижкой, сел в кресло для свидетелей, поднял правую руку, положил левую на Библию и дал клятву говорить правду, всю правду и ничего, кроме правды. Томасси сиял, как медный таз, и улыбался всем присутствующим, даже Кантору и Ферлингеру.
- Вы учитесь в школе Оссининга? - задал он первый вопрос.
- Да, сэр.
- Вы успеваете по всем предметам?
- Да, сэр.
- У вас есть мотоцикл?
- Нет, сэр.
- Вы умеете водить мотоцикл?
- Нет, сэр.
- Вы когда-нибудь курили марихуану?
- Мистер Томасси, - вмешался судья Брамбейчер, - если свидетель, дающий показания под присягой, скажет о совершенном им правонарушении, против него может быть возбуждено уголовное дело. Положительный ответ на заданный вами вопрос дискредитирует свидетеля. Он это понимает?
- Я не хочу говорить за свидетеля, ваша честь. - Томасси повернулся к Уреку. - Вам известно, что употребление марихуаны запрещено законом?
- Да, сэр.
- Вы когда-нибудь курили марихуану?
- Нет, сэр.
- Вы употребляли, продавали или покупали кокаин, героин или барбитураты?
- Нет, сэр.
- Откуда у вас на лице шрам?
- Я упал с велосипеда. Кантор вскочил на ноги.
- Ваша честь, жюри присяжных интересуют только факты, касающиеся совершенных правонарушений, и мне неясно, какое отношение имеют вопросы адвоката к определению степени вины подсудимого.
- Ваша честь, - отпарировал Томасси, - я полагаю, прокурор хотел сказать - определению степени вины или невиновности подсудимого. Мои вопросы вполне уместны и направлены на то, чтобы члены жюри присяжных ознакомились с характером и образом жизни Стенли Урека. К сожалению, шрам на лице негра или представителя какого-либо национального меньшинства обычно ассоциируется у нас с ножевой дракой или другой формой насилия. (Негритянка, сидевшая среди членов жюри, согласно кивнула) - Ваша честь, я выяснял происхождение шрама, чтобы присяжные могли более объективно оценить действия подсудимого. Могу я продолжать?
Брамбейчер кивнул. Кантор все еще стоял.
- Вы хотите что-нибудь добавить, мистер Кантор, или подождете своей очереди? Кантор сел.
- Вы купили билет на праздничный вечер?
- Да, сэр.
- Вы пришли с друзьями?
- Да, сэр.
- Ваши друзья учатся в школе Оссининга?
- Да, сэр.
- Вы танцевали?
- Нет, сэр.
- Объясните, пожалуйста, почему?
- Я не умею танцевать.
- Ну, не надо смущаться, я тоже не силен в танцах.
По залу пробежал смешок. Сукин ты сын, думал Кантор, что-то торопливо записывая в блокнот.
- Вы присутствовали на показе фокусов?
- Да, сэр.
- Они вам понравились?
- Да, сэр.
- В тот вечер вы участвовали в драке? Урек на мгновение замялся.
- Да, сэр.
- Что стало причиной драки? Не торопитесь с ответом, хорошенько подумайте.
- Видите ли, шел снег.
- Да, да, продолжайте.
- После танцев я и мои друзья ждали, что кто-нибудь подвезет нас домой. Было очень холодно. Наконец осталась только одна машина, и мы укрылись в ней.
- Как это?
- Залезли в нее, чтобы не замерзнуть. Мы не предполагали, что владелец будет возражать. Мы же никуда не уехали, а просто грелись.
- И кто-то стал возражать против того, что вы сидели в машине?
- Да, сэр.
- Кто же?
- Мистер Джафет.
- Мистер Джафет вел у вас какой-нибудь предмет?
- Да, сэр. Биологию.
- Мистер Джафет узнал вас?
- Да, сэр. Он велел нам вылезать из машины.
- Стояла ли у школы еще хоть одна машина, в которой вы могли немного погреться?
- Нет.
- Почему вы не зашли в здание школы и не подождали там?
- Мы не знали, кто из наших родителей заедет за нами, и не хотели пропустить машину. Мы опасались, что она проедет мимо, если на дороге никого не будет. Родители могли подумать, что нас подвез кто-то еще.
- Мистер Джафет был один, когда он приказал вам выйти из машины?
- Нет, с ним был его сын, показывавший нам все эти фокусы, и девушка, с которой он целовался, пока не приехал мистер Джафет.
- Как вы среагировали на приказ выйти из вашего убежища?
- Я рассердился, но все равно решил помочь донести чемоданы. У них было два тяжелых чемодана, и я подумал, что они довезут нас до дома, если мы поможем им их нести.
- Что произошло потом?
- Мистер Джафет сказал, чтобы я не трогал чемоданы.
- А дальше?
- Девушка обозвала меня дураком.
- И что вы сделали?
- Я дернул ее за волосы.
- Это все?
- Кажется, я заломил ей руку за спину.
- Вы сожалеете об этом?
- Конечно, но она не подумала извиниться, обозвав меня.
- Что было дальше?
- Ну, младший Джафет ударил меня по руке. Я не мог дать ему спуска, все происходило на глазах у моих друзей, и ударил в ответ. Завязалась драка.
Мистер Джафет обнял Эда за плечи. Тот сидел, опустив голову на руки, скрещенные на спинке стула предыдущего ряда.
- Что произошло после этого? Не торопитесь.
- Мистер Джафет прыгнул на меня.
- Вы ударили мистера Джафета?
- Я никогда не посмел бы поднять руку на учителя.
- Что сделал мистер Джафет?
- Он начал бить меня кулаками по спине и дергать за волосы.
- В ответ вы ударили его?
- Нет, сэр.
- Вы намеревались убить Эда Джафета?
- Я никого не хотел убивать, клянусь вам!
- У вас была цепь?
- Да, сэр.
- Где вы взяли цепь?
- Я нашел ее около школы.
- Что вы с ней сделали? Урек опустил голову.
- Лучше рассказать обо всем. Что вы сделали с цепью?
- Я ударил ею по ветровому стеклу. Он не позволил нам укрыться от снега в машине.
- Вы разбили стекло?
- Оно разбилось. Я не ожидал, что оно разобьется.
- Вы сожалеете о том, что разбили ветровое стекло?
- Да, сэр.
- Если бы страховая компания решила взыскать с вас стоимость стекла, вы стали бы платить?
- Конечно, сэр.
- Вы пришли на праздничный вечер с целью причинить вред Эду Джафету?
- Нет, сэр.
- Вы в этом клянетесь?
- Клянусь, это правда.
- Ваш свидетель, - сказал Томасси, обращаясь к Кантору.
- Вы когда-нибудь убили какое-нибудь животное? - начал прокурор.
В ту же секунду Томасси вскочил на ноги.
- Ваша честь, - возмущенно воскликнул он, - на прямом допросе ничего не говорилось о животных. Мы хотим выяснить, причинил ли подсудимый вред человеческому существу, и я уже задавал этот вопрос. Если мистер Кантор что-то не расслышал, он может задать его вновь.
- Я думаю, вы не должны выходить за пределы, ограниченные сведениями, содержащимися в ответах свидетеля во время прямого допроса, - согласился судья Брамбейчер.
Томасси сел, довольный решением судьи. Кантору пришлось начинать сначала.
- Вы сказали, что нашли цепь. Где вы ее нашли, на снегу или под снегом? Урек молчал.
- Ваша честь, прошу вас объяснить свидетелю, что он должен отвечать на поставленный вопрос.
- Я должен отвечать "да" или "нет", - огрызнулся Урек.
- Вы нашли цепь на снегу?
- Нет.
- Вы нашли ее под снегом?
- Я просто нашел ее.
- Где?
- Там, где она лежала.
- Вы ударили Эда Джафета цепью?
- Нет. Я ударил его рукой.
- В момент удара вы держали цепь в этой руке?
- Я не помню.
- Вы помните, как душили Эдварда Джафета?
- Нет.
- Каким же образом он получил серьезные повреждения в области шеи?
- Мы дрались.
- Как вы оцениваете...
- Я протестую! - вмешался Томасси. - Свидетель не врач.
- Протест принимается.
- Если бы мистер Джафет не бил вас по спине и не дергал за волосы, вы бы задушили Эда Джафета до смерти?
На этот раз Томасси даже не успел раскрыть рот.
- Не мог бы прокурор задавать вопросы, на которые свидетель может дать ответ? - сказал судья Брамбейчер.
- Вы брали со школьников по двадцать пять центов в месяц за охрану шкафчиков в раздевалке?
- Мне очень жаль, - ехидно улыбнулся Томасси, - но этот аспект не рассматривался во время прямого допроса.
- Ваша честь, - возразил Кантор, - если исходить только из ответов свидетеля на вопросы адвоката, может сложиться впечатление, что у этого молодого человека разве что не растут крылышки и, уж во всяком случае, он не совершил в жизни ни одного дурного поступка. Я имею право выяснить, так ли это.
