Николай Леонов - Вариант Омега (Операция Викинг)
В тот вечер у него многое не вызывало сомнений. Например, он был уверен, что влюблен в свою секретаршу.
- Прошу вас, господин барон. - Девушка, изображая официантку, пригласила Шлоссера к столу. - Желаете сидеть спиной к свету?
- Благодарю, фрейлейн, не откажите в любезности, выпейте со мной чашку кофе, - подыгрывая девушке, произнес Шлоссер, взял ее за талию, настойчиво привлек к себе.
Почувствовав его уверенные руки, Лота вздрогнула, не отстранилась, подняв голову, посмотрела в прищуренные глаза барона, поднялась на носки и хотела поцеловать эти глаза, очень хотела... Не решилась. Это легко ночью, после вина и музыки.
- Ох, уж эти мужчины! Я посижу с вами, барон, но ведите себя прилично. - Она ударила его по руке.
Шлоссер, взяв чашку, откинулся на спинку кресла.
- Когда и при каких обстоятельствах вы встретили нашего капитана? Что делали? Что говорили? Внимательно, подробно, пожалуйста.
- Вам уже донесли?
- Профессиональный секрет, Лота. Я вас слушаю.
Рассказывала Лота сухим военным языком, излагала только факты, точно воспроизводила интонацию, своих оценок не давала, за что внимательно слушавший Шлоссер был ей благодарен. Он почти не задавал вопросов. Когда Лота пересказала разговор в машине, Шлоссер осуждающе заметил:
- Зачем вы упомянули мое имя?
- Я не очень умна и болтлива.
- Ну, ну, - Шлоссер покачал головой, - во всем нужно знать меру. Продолжайте.
Девушка рассказала о том, как она с капитаном зашла в кафе, об отлучке Скорина. Шлоссер снова спросил:
- Сколько он отсутствовал?
- Около восьми минут.
- Надеюсь, вы не пытались следить за ним?
- Барон!
- Простите. Итак, вы снова сели в машину и поехали на юг. Куда именно?
- Мы действительно поехали на юг. Пауль очень хорошо вел машину. Через час мы приехали на хутор, примерно в сорока километрах южнее Таллинна. Дорогой Пауль рассказывал мне о Финляндии, о немецкой литературе. О вас, о работе ничего не спрашивал.
- Как он разыскивал невесту, можете пропустить. Когда вы поехали назад?
- В двадцать два часа мы решили перекусить в небольшом придорожном ресторанчике...
- Кто предложил перекусить?
- Капитан.
- Отлично, Лота. - Шлоссер улыбнулся.
- Когда мы выходили из ресторанчика, я взглянула на часы - было половина двенадцатого. В ноль часов двадцать минут я приехала домой.
- Во время ужина капитан выходил?
- О, да! Дважды. В самом начале он вышел на две минуты, сказал, что забыл запереть машину. В одиннадцать он уходил минут на семь-восемь. Видимо, в туалет.
- Отлично, Лота. - Шлоссер поцеловал девушке руку. - Когда он привез вас к дому, вы предлагали зайти?
- Конечно. Сказала, что могу предложить рюмку отличного коньяка. Капитал ужасный ханжа, он покраснел, отказался, сославшись на позднее время и усталость.
- Он ухаживал за вами? Пытался поцеловать?
- Как вам сказать? - Лота задумалась. - Я, безусловно, ему нравлюсь, один раз он шутливо обнял меня, но тут же отпустил. Его тянет к женщине, это естественно.
- Безусловно. - Шлоссер задумался, после небольшой паузы спросил: - Вы не видели в машине какую-нибудь книгу?
- Нет, - удивленно ответила Лота, - хотя постойте, барон. - Она нахмурилась, вспоминая. - Книга была, но не в машине, капитан достал ее из кармана. Томик Гейне. Маленькая книжечка, прочитав мне несколько четверостиший, он спрятал ее в карман плаща.
- Гейне? Вы не ошиблись? Ведь он в Германии запрещен.
- Нет, не ошиблась.
- Отлично, Лота! - Шлоссер встал. - Вашего кавалера пора арестовывать! Если я прав, то доказательства у нас будут.
- А если нет?
- Если нет, извинимся. Невелика птица. Распорядитесь, чтобы мне принесли карту Таллинна.
Лота вышла.
- Вы не знаете, где сейчас наш капитан? - спросил барон, когда Лота вернулась в кабинет.
- Знаю, капитан пятнадцать минут назад вновь выехал из Таллинна. На какой-то хутор.
- Поехал? - Шлоссер улыбнулся. Отлично, ведь это по его, Шлоссера, указанию Скорина дезинформировали, сообщив новый адрес Греты Таар. - Пятьдесят пять километров. В нашем распоряжении около трех часов. Попробуем успеть.
Унтер-офицер принес крупномасштабную карту Таллинна. Шлоссер расправил сгиб карты, взял циркуль, аккуратно воткнул его в указанную Лотой точку, где находилось кафе с толстой добродушной хозяйкой, вчера угощавшей девушку превосходными сбитыми сливками.
- Отсутствовал около восьми минут. - Шлоссер раздвинул циркуль. Чуть прибавим. С запасом будет так. - Он очертил круг. - Два десятка домов. Пустяки, Лота. - Барон хотя и обращался к девушке, явно забыл о ее присутствии. Продолжая смотреть на карту, он снял телефонную трубку, набрал номер. - Говорит майор фон Шлоссер. Мне срочно нужно двадцать неглупых парней. Да, кажется, начинаю.
Лота впервые видела Шлоссера за активной работой. Команды, которые он отдавал, были скупы и лаконичны. Оказалось, что уже заготовлены размноженные фотографии капитана Кригера. Прибывающие в кабинет офицеры Целлариуса брали фото, ставили на карте в очерченном секторе крестик и быстро выходили. Скоро круг на карте оказался заштрихован полностью. Шлоссер с Лотой быстро доехали до кафе, в котором вчера Лота и Скорин пили кофе. Шлоссер был молчалив и сосредоточен. Девушка притихла, несколько раз пыталась заговорить, наконец собралась с духом и сказала:
- Словно охота, барон.
- Охота? - не поняв, переспросил Шлоссер, улыбнулся: - В нашей профессии главное - не оказаться дичью. Однажды, в Москве... - Он замолчал и, щелкнув пальцами, подозвал хозяйку. - Два коньяка, пожалуйста.
- Что в Москве, барон? - тихо спросила девушка.
Шлоссер подождал, пока хозяйка принесла коньяк, пригубив рюмку, взял Лоту за руку.
- Я говорил, Лота, что вы интересная девушка? Не говорил? Странно.
А в близлежащих домах хлопали двери, испуганные хозяева рассматривали фотографию Скорина. Люди в немецкой форме торопливо поднимались и спускались по лестницам. Их каблуки дробно отсчитывали ступени и секунды. Двери открывались и закрывались.
Круг суживался.
Скорин в это время уже возвращался в Таллинн. Естественно, что в управе снова "ошиблись", на указанном хуторе о семье Таар никто даже не слышал. На дорожном указателе было написано: "До Таллинна семнадцать километров". Сбросив скорость, разведчик свернул на проселочную дорогу, затем свернул в лес. Скорин вышел из машины, размял ноги, взглянул на часы.
Расстелив плащ, он лег, блаженно расслабившись, смотрел в голубое безоблачное небо. Весенняя ярко-зеленая трава, еще жидковатая, но зато ароматная, привлекла даже птиц. Они пикировали вниз, едва коснувшись зеленого ковра, снова взмывали вверх, чтобы, захлебываясь, накричаться в ветвях деревьев и вновь ринуться вниз. Казалось, Скорин пригрелся на солнышке, задремал, но, открыв глаза и вновь взглянув на часы, он поднялся, лениво, расслаблено шагая, подошел к стоявшей в перелеске машине, открыл багажник, достал чемодан с рацией. Шифровка была приготовлена заранее. Проработав на ключе около трех минут, Скорин свернул рацию, вывел машину на шоссе и прибавил скорость.
Круг поисков замкнулся. Хозяин, у которого Скорин снял квартиру, взглянул на предъявленную фотографию, испуганно кивнув, втянул голову в плечи. На эти плечи тотчас опустились дюжие руки, они вытащили хозяина на лестничную площадку.
Ожидая доклада, Шлоссер в кафе развлекал Лоту.
- Я неравнодушен к слабому полу. И будь моя воля, жил бы в имении, ухаживал за красивыми женщинами. Изредка ходил бы на охоту, но не стрелял. Вы не поверите, но я не люблю убивать. Все живое прекрасно и создано для жизни. Так же, как вы и я. Красоту надо уметь чувствовать...
Дверь кафе распахнулась, офицер вытянулся и козырнул. Шлоссер кивнул ему, допил коньяк, подал руку Лоте.
Шлоссер, выслушав доклад о том, что квартира найдена и в ней обнаружен тайник, установил за квартирой наблюдение. Приказал, чтобы капитана не трогали, но и не спускали с него глаз, о всех передвижениях Кригера по городу докладывали бы немедленно.
Шлоссер простился с Лотой, вернулся в свой кабинет, где ему сообщили, что перехвачена новая шифровка, переданная из пригорода. Кроме того, на столе лежал конверт с берлинским штемпелем. Вскрыв конверт, Шлоссер узнал, что Пауль Кригер в Берлинском университете не учился. Итак, капитана можно арестовать. Правда, сначала майор хотел бы получить томик стихов Гейне, о котором рассказывала Лота.
Размышления Шлоссера нарушил приход гауптштурмфюрера Маггиля. Барон вышел из-за стола.
- Очень рад, гауптштурмфюрер. Давненько вас не было в моем кабинете.
- Здравствуй, Георг. Оставь свой официальный тон. - Маггиль пожал барону руку, тяжело отдуваясь, опустился на диван. Ты же прекрасно знаешь, что меня не было в городе.
- Да, да. Я стал рассеян, Франц. Ты ездил ловить русских бандитов. Как прошла поездка? Хочешь выпить? - Шлоссер подошел к шкафу. - Коньяк? Водка?
