Марина Серова - Разделяй и властвуй
— Но я несу ответственность за твою жизнь перед Графом, — напомнила я.
Крокус сплюнул себе под ноги и несколько раз затянулся сигаретой. Лицо его выражало полное безразличие.
— Ладно, мне наплевать, — небрежно отмахнулся он. — Не хочешь гамбургеров, не надо. Толкай свои предложения.
— Лично я мыслю так, — приступила я к детальному изложению дальнейшего поведения. — Нам с тобой пора маскироваться, Крокус.
— Это как? — не врубился Бекешин.
— Я не говорила тебе, что у меня тоже имеется кличка?
— Шутишь? — не поверил он.
— Нисколько.
— И что же это за кличка?
— Хамелеон. А знаешь, почему меня так окрестили, Крокус? Потому что я всегда умела неплохо менять внешность. Мать родная не узнает. Могу и твою изменить.
Предложение показалось Бекешину заманчивым. Я без труда определила сей факт по тому, как азартно заблестели его глаза.
— И что для этого надо? — спросил он.
— Вернуться в мою машину. В багажнике есть все необходимое для этих целей.
— Черт возьми! — по своей неизменной привычке воскликнул Андрей. — А чего же мы раньше так не сделали?
— Может, потому, что стремительные события вчерашнего дня даже не позволяли мне как следует сосредоточиться на проблеме? — ехидно заметила я. — Но знаешь, ведь лучше поздно, чем никогда.
Мобильный телефон, прикрепленный к моему брючному ремню, взорвался оглушительным перезвоном. Каждый раз в такие моменты я даю себе обещание сменить звонок на более мелодичный, но потом благополучно об этом забываю.
Я отцепила аппарат и откинула черную крышечку.
— Алло!
— Ну, и где вы прохлаждаетесь сейчас? — с некоторой долей веселости в голосе поинтересовался Граф. — Надеюсь, не оторвал от интимного процесса?
— Ты законченный пошляк, Граф, — осадила я Устинова. — Где ты находишься? Не собираешься еще к нам в гости?
— Я уже в аэропорту, Женя, — порадовал он меня приятным известием. — И, честно говоря, рассчитывал на теплый прием, встречу с цветами или что-то в этом роде.
— Мы бы с удовольствием, Граф, но есть небольшая проблемка. На нас тут охотятся как на диких зверей.
— Это нехорошо, — резюмировал народный избранник. — Ладно, говори, где вы находитесь, я сам подберу вас.
За пару минут я мысленно сориентировалась, в какой части Тарасова нам с Крокусом пришлось заночевать, какие улицы были поблизости, и сообщила всю эту информацию Устинову. Более-менее доходчиво разъяснила москвичу, как до нас добраться.
— Найду, — заверил меня Граф. — Никуда не уезжайте.
— Постараемся.
На этом переговоры завершились. Бекешин молча стоял рядом и ждал, когда я отключу связь. Я встретилась с ним взглядом и улыбнулась. Непосредственная близость такого человека, как Граф, и возможность скорой встречи с ним приободрили меня. Я даже обратила внимание на тот факт, что сегодняшнее утро не было таким пасмурным, как весь вчерашний день. Небо посветлело, и яркое озорное солнышко выкатилось из-за горизонта, лаская землю своими теплыми лучами. Андрей облокотился на раскрытую дверцу «Форда».
— Граф в Тарасове? — уточнил он.
— А ты сам не догадался по разговору?
— Догадался. — На лице Крокуса появилось некое лукавое выражение. — Но, знаешь, очень хотелось услышать эту новость от тебя. Уж больно ты расцвела. Любовь?
— Да иди ты, Крокус, — не на шутку разозлилась я на клиента. — Я, между прочим, об общем деле забочусь. А у тебя, кроме червяков, в голове ничего нету.
Я демонстративно повернулась к Андрею спиной. Он не стал извиняться за свои идиотские слова, а вместо этого, тоже начихав на мою персону, забрался обратно в салон иномарки и удобно расположился на сиденье. Там он откинулся на спинку и закрыл глаза. Я мерила шагами пространство пустынного двора и время от времени поглядывала на наручные часы.
Граф добрался до места назначения за двадцать минут. Темно-синий джип «Чероки» плавно вкатился на территорию и замер в паре метров от нашего «Форда». Дверца раскрылась, и Устинов выбрался на свежий воздух. Олег ничуть не изменился. Даже груз депутатской ответственности, возлегший на его широкие плечи, не повлиял на внешний облик. Граф был все такой же стройный, сухощавый, с бледными осунувшимися чертами лица. Темные редкие волосы аккуратно зачесаны назад, щеки и подбородок идеально выбриты до синевы. Воровские татуировки на руках Устинов давно уже вывел, и в нем мало что выдавало крупного криминального авторитета. Одет Олег был в английский классический костюм приглушенного зеленого цвета и белоснежную рубашку. Бронзового оттенка галстук небрежно болтался под расстегнутым воротом. На ногах были модные туфли из крокодиловой кожи.
Граф широко улыбнулся и шагнул в нашем направлении. Крокус выбрался из салона, но Устинов сначала приблизился ко мне, нежно обнял за плечи и чмокнул в щеку.
— Здравствуй, моя тигрица, — обратился он ко мне по старой памяти.
— Привет, Граф. Рада тебя видеть.
Олег уже пожал протянутую для приветствия руку Бекешина.
— Насколько я понимаю, ситуация у вас хуже некуда, — Граф с улыбкой заглянул в мои глаза.
— Ну, хорошего, в общем-то, мало, — призналась я. — Постреливают, знаешь ли. — Я покосилась на темный джип с тонированными стеклами. — Откуда машина?
— Договорился заранее. И с квартирой тоже.
— Вот это дело! — одобрительно воскликнул Андрей. — А то, не поверишь, мы сегодня в машине ночевали.
— Заткнись, Крокус! — грубо оборвал его депутат Государственной думы. — Твои выходки мне уже поперек горла стоят. Если не хочешь лишних упреков в свой адрес, больше помалкивай и слушай, что тебе говорят. А сделаем мы для начала вот что. Отправимся сейчас на зарезервированную мной квартиру и обсудим план дальнейших действий. Что-то подсказывает мне, что обойтись без очередного воровского схода не получится. Впрочем, посмотрим. Садитесь в джип.
— Граф, — я взяла его под руку, в то время как Крокус послушно затопал к внедорожнику. — По пути заскочим в одно место?
— Куда?
— Мне надо кое-что забрать из своего «Фольксвагена». Здесь недалеко.
— Без проблем.
Мы забрались в уютный комфортабельный салон джипа и покатили прочь от нашего с Андреем места ночевки. Граф самолично расположился за рулем, я заняла место рядом с ним, а Крокус оккупировал заднее сиденье автомобиля.
— Честно говоря, я думала, ты будешь со свитой, — обратилась я к Олегу, прикуривая сигарету. Как я ни противилась этому отравляющему организм процессу, привычка взяла свое. — Где твоя охрана?
— Я в Тарасове инкогнито, — ответил Устинов. — Не стал афишировать эту поездку в высших эшелонах власти. Коллегам же не объяснишь, что я ринулся на помощь своему беспутному брату.
Я едва не выронила сигарету.
— Кому? Брату? — переспросила я. — Крокус…
— Мой брат, Женя, — закончил за меня предложение бывший «смотрящий». — Сама понимаешь, я не мог тебе сказать об этом по телефону.
— Родной? — Теперь мне стало ясно, с чего вдруг Граф проявлял такую опеку по отношению к навязанному мне клиенту.
— Сводный, — подал голос с заднего сиденья Бекешин.
— Не сводный, а единокровный, — поправил его Олег.
— Какая разница, — отмахнулся тот.
— Существенная. — Граф, следуя намеченному мной маршруту, направил джип к окраине города, где я так беспечно бросила свой верный автомобиль. — Сводные братья — это если разные родители. А у нас с тобой общий отец. Это называется — единокровные.
— Час от часу не легче, — хмыкнула я. — Сплошные сюрпризы.
«Фольксваген» оказался на месте, и, вопреки моим опасениям, поблизости не наблюдалось ни единой засады неприятеля, а потому я без каких-либо проблем забрала из багажника необходимую мне спортивную сумку и вернулась с ней в джип. Личный автотранспорт вновь был оставлен на произвол судьбы, но я мысленно пообещала себе вернуться за ним в самое ближайшее время.
— Та самая маскировка? — Крокус глянул на сумку.
— Она, — кивнула я.
— Что еще за маскировка? — вскинул брови Устинов.
— Потом объясню. Поехали.
Мы направились в сторону центра, где и располагалась снятая Графом трехкомнатная квартира. Олег никогда не скупился на транспорт и жилье. Впрочем, он вообще был человеком щедрым во всех отношениях. По пути я коротко ввела старого знакомого в курс нашего общего дела, вернее, в то, что нам с Бекешиным удалось выяснить за последние сутки. Рассказала про Марину, про Дрозда, про истинное лицо бывшего подельника Крокуса. Не смогла умолчать и о том, что натворила сегодня ночью у гостиницы «Солнце Востока», вернее, о том, что натворили другие, но по моей инициативе. Граф слушал молча, ни разу не перебив меня, и лицо криминального авторитета не отражало ни малейших эмоций. Устинов не вступил в дискуссию и после того, как я завершила свои откровения. Только покачал головой и лаконично произнес:
