Чингиз Абдуллаев - Этюд для Фрейда
– Интересно, – вежливо согласился Дронго, – внедрение современных методов в жизнь. Посмотрим, что они там найдут. Хотя я совсем не уверен, что в Москве чаще используют кредитные карточки, чем наличные. Вы знаете, что Галия Сабирова потеряла свой телефон? Как раз тот аппарат, посредством которого она связывалась в последний раз со своим зятем.
– Как это потеряла? – не понял Карелин. – Куда он пропал?
– Не знаю. Она не может его найти. Я полагаю, что вашим сотрудникам нужно выяснить, где сейчас находится этот телефон. Я думаю, вы знаете, что есть специальная аппаратура, позволяющая установить место нахождения абонента телефона, даже если он отключен. Нужно проверить, где он сейчас может быть.
– Я распоряжусь, – согласился полковник, – что-нибудь еще?
—Ничего. Судя по всему, Константин Скляренко был далеко не ангелом. Такой современный Казанова. Представитель известной московской семьи. Обеспеченный, влиятельный, с массой знакомых и друзей. Элитная школа в детстве, хороший институт, выгодная работа, помощь близких. В общем, все как обычно.
—Поэтому он и был таким ловеласом. У них обычно сильно заниженные моральные нормы. Все дозволено, никаких ограничений. А Наиля совсем другая. Ее воспитывали иначе.
– У меня еще одна неприятная новость. Может быть, самая неприятная, – сообщил Дронго.
– Что еще?
– У Галии Сабировой пропала пара обуви. Коробка, которую она принесла, чтобы мне показать, оказалась пустой.
– Вы шутите? Какая обувь? Хотите сказать, что в их загородном доме тоже начали пропадать вещи? Это несерьезно.
– И тем не менее пропала. И знаете, какая обувь? Вы не поверите. От Гуччи...
– Что вы сказали? – не поверил полковник. – Как это могло быть?
– Не знаю. Вам лучше вечером приехать и их немного успокоить. Судя по всему, один и тот же человек воровал вещи из городской квартиры и загородного дома. И я думаю, что это не совсем обычное воровство. Здесь нечто иное.
– Только не говорите про мистику, – посоветовал Карелин, – или нечистую силу. Бедную Наилю довели до такого состояния, что она готова была верить во всякую чертовщину.
– Нет, – ответил Дронго, – я тоже не верю. Но, судя по всему, нам нужно быть готовым к любым неожиданностям. Вы приедете?
– Обязательно. Марат тоже будет там. Это отец Наили. Мы с ним дружим уже много лет. А как могла пропасть обувь? Они же все время находились в доме?
– Вам лучше самому поговорить с Сабировой. Я вам позвоню вечером. И постарайтесь их успокоить. Они сейчас в ужасном состоянии. Им очень трудно.
– Боголюбов хотел сегодня вызвать их на допрос, но я отговорил. Представляю, что они сейчас испытывают. Наиля тоже узнала о краже?
– Нет. И не нужно ей говорить. Ни в коем случае. Она может сорваться в любой момент. Ей и так уже сообщили, что там была какая-то постороняя женщина.
– Черт возьми, – вырвалось у Карелина, – вот поэтому существует тайна следствия. Мужицкий такой опытный прокурор, и так глупо себя вести... Как он мог?
– Узнайте у него, – посоветовал Дронго, – я вам вечером позвоню. До свидания.
Он убрал аппарат и, заметив чей-то взгляд, обернулся. У дома, почти рядом с ним, стоял Салим. Он, очевидно, вышел из своей машины и подошел к дому. Дронго мрачно взглянул на него. У водителя было такое выражение лица, словно он хотел что-то сказать. Но, поймав недовольный взгляд гостя, он сделал шаг назад, как будто испугался. Дронго посмотрел на него и, ничего не спросив, прошел к своему автомобилю и уселся в салон, осторожно закрыв за собой дверь.
– А если все гораздо прозаичнее и вещи воровал этот водитель, – вдруг подумал он, – нужно было попросить Карелина проверить личное дело Салима.
Глава тринадцатая
Уже направляясь в город, Дронго позвонил Эдгару Вейдеманису.
– У меня к тебе очередная просьба, – сказал он, – если можно, найди данные на Римму Тэльпус, она хозяйка галереи в Сокольниках. И на Светлану Васкес де Медину, она супруга посла Антигуа в России.
– Какие данные тебя интересуют?
– Все, что сможешь найти. Посмотри их сайты, раз есть галерея, то обязательно должен быть сайт. В посольстве тем более должен быть свой сайт. В общем узнай все, что можно узнать. Только быстро. У меня времени минут тридцать. Я через полчаса буду уже в городе.
– Хорошо. – Вейдеманис отключился. Дронго улыбнулся – на напарника можно было положиться.
Он положил телефон рядом с собой. Посмотрел на аппарат. Наверно, не следует звонить Карелину. Он должен был проверить прошлое Салима еще до того, как тот попал к его знакомым. Карелин слишком ответственный человек, чтобы допускать в семью человека с сомнительной репутацией. Дронго взял телефон и еще раз набрал номер полковника.
– Извините, что беспокою вас опять, – сказал он, – вы наверняка проверяли Салима, прежде чем он попал на работу к вашим знакомым. Верно?
– Конечно, проверял. Я же вам сказал, что мы дружим уже не первый год. Неужели вы думаете, что я мог допустить, чтобы в их семью проник какой-нибудь прохвост? Если хотите, я проверял и Константина Скляренко. У него отец был очень известным в Москве строителем. Занимал большие должности. Даже работал в Госстрое, когда заместителем там был еще Борис Николаевич Ельцин. В общем, очень известная семья. Я до сих пор считаю себя виноватым, что не предупредил Галию о том, что Наиля встречается с наркоманом. Но я тогда не считал себя вправе вмешиваться. И даже не знал о том, что они встречаются. А когда узнал, было слишком поздно. Никогда в жизни себе этого не прощу.
– Значит, насчет водителя я могу не сомневаться?
– Он работал на мебельном комбинате. Я наводил справки. Честный, работящий парень. У него трое детей, супруга. Никаких подозрительных связей. Вы можете его даже не подозревать. И остальных тоже. Это кухарка и домработница. Первая – очень добрая и наивная женщина. А вторая верующая. Истово верующая. Соблюдает все посты и регулярно ходит в церковь. Такие люди редко бывают ворами или убийцами. Вы понимаете, о чем я говорю?
– Вполне.
Дронго отключился. Машина въезжала в город. В это время позвонил Эдгар.
– У Риммы четыре сайта и столько информации, что хватило бы на несколько томов. И о ее галерее, и о ее татьях, и о ее личной жизни, и о ее взглядах. Можно найти все, что угодно.
– Информационный век, – ответил Дронго, – все правильно. Что там есть о ее пристрастиях?
– Она любит японскую еду, – прочитал Вейдеманис, – любимый город – Москва. Из художников нравятся поздний Пикассо и Шагал. Еще она любит Леже.
– Это все очень хорошо, но меня больше интересуют ее личные пристрастия, а не взгляды в искусстве.
– В одежде она предпочитает английский стиль, – сообщил Эдгар, – любит приглушенные цвета. В мужчинах ценит чувство юмора и доброту. А в женщинах – умение быть сильной и самостоятельной. Она – своебразный человек, Дронго. Такое ощущение, что она считает себя не меньшей звездой, чем художники, которых она выставляет в своей галерея.
– Чтобы быть владелицей популярной галереи, нужно иметь соответствующие качества, – заметил Дронго, – ты знаешь, что в Москве есть галерея «Айдан»? Ее владелица – дочь известного художника Таира Салахова. Ты можешь мне не верить, но ее в члены Общественной палаты России рекомендовал сам Путин. Вот тебе и владелица галереи. Она очень известный и популярный человек. Это страшная сила, Эдгар, ты напрасно иронизируешь. Такая же ситуация и в Париже, и в Лондоне, и в Берлине. В известных галереях встречаются политики, общественные деятели и мастера культуры. Это своеобразные клубы.
– Теперь начну ходить в галереи, – пообещал Эдгар, – одним словом, она достаточно популярный человек. Была замужем, развелась. Среди ее друзей много известных художников и актеров. Их фотографии размещены на всех сайтах.
– Где находится ее галерея? Можешь дать точный адрес?
—Конечно. Ее легко найти – Вейдеманис прочел адрес галереи. Дронго повторил адрес для своего водителя. Тот кивнул головой он знал это место.
– Что со Светланой? – уточнил Дронго.
– Почти ничего. Только биографические данные, сведения о ее сыне. Но интересно, что на сайте посольства о ней почти ничего нет. Я вообще не понимаю, почему они так мало дают о ней информации. Словно боятся раскрыться.
– Ясно. Спасибо за помощь.
Еще через некоторое время они подъехали к галерее. Дронго вышел из машины и разочарованно пожал плечами. Галерея была закрыта. Он уже хотел вернуться, когда увидел, как открывается дверь и выходит неизвестный мужчина лет тридцати пяти. У него была короткая бородка и длинные волосы.
– Извините, – обратился к нему Дронго, – я ищу Римму Тэльпус. Вы не знаете где я могу ее найти?
– Они оформляют новую экспозицию, – ответил незнакомец, – у вас к ней какое-то важное дело?
– Да, – кивнул Дронго, – очень важное.
– Она сейчас у себя в кабинете, – сообщил неизвестный, – постучите и скажите дежурному, что вам нужна Римма, и он вас пропустит. Скажите, от Славика. Он меня знает.
