Наталья Андреева - Новое платье королевы = Эскорт
— И каково вам, Олег Александрович, живется в этом курятнике? Я бы на вашем месте…
— Если вы опять о том, где я был в тот день, когда убили Нэтти… — Олег сразу же перешел в нападение.
Раскатова играла только вничью, Ричард Носков делал из поражения победу, зато Олег Новлянский проигрывал в полной уверенности, что побеждает противника. Он всегда выбирал белые фигуры, уверенный в том, что в этом и есть залог победы. Олега всю жизнь любили, баловали и хвалили. Он не умел защищаться — всегда шел напролом. И тут же делал ошибки. Сергей Павлович, поняв, что хореограф будет легкой добычей, тут же прервал его легковесную атаку и двинул вперед ферзя:
— Вы ведь знали, что Нэтти — это не Наталья Белова? Так?
— Я… — Новлянский замялся. — Я…
— Ее настоящие имя и фамилия?
— Не знаю, — честно признался хореограф. — Мне-то какое дело, как ее звали? Это Эжени потеряла деньги, а Дик сходил по Нэтти с ума.
— Вы, значит, не сходили?
Олег откровенно и с чувством сказал:
— Я ненавидел Нэтти.
…Он врал. Это была не только ненависть. Это был страх. Последнее время панический. Он боялся Нэтти. Еще как боялся! Нет, Нэтти не шантажировала Олега, как Евгению Львовну Раскатову, и не влюбляла его в себя, как Дика. Она им играла. И очень этим забавлялась. А он бесился. В ту ночь в гостинице, когда Нэтти не пустила его к себе в постель, Олег быстро догадался, в чем тут дело. Место занято. Ведь их с Диком поселили в одном номере. Когда Раскатова загнала Олега спать, Нос-кова в постели еще не было.
А пришел Ричард заполночь. И пахло от него знакомыми духами. Олег имел слабость к дорогой парфюмерии и кремам, запах Нэтти он узнал бы из тысячи. Они тут же повздорили, и Олег проиграл по всем статьям. Оказалось, Носков хорошо владеет не только словом, но и приемами рукопашного боя. Олег сдался, но зло затаил. На него и Нэтти. Оба водили Олега за нос и тайно над ним смеялись. Этого он не мог простить никому. Олегу с детства внушали, что он — само совершенство. Зеркало с удовольствием это подтверждало. А вот Нэтти…
Она говорила Олегу вещи обидные. К примеру:
— Ты не сексуален. Потому что глуп. Стоит тебе открыть рот — и твое очарование сразу пропадает. И потом: ты так смешно морщишь лоб, когда пытаешься придумать остроту. Учись говорить, Олежек. Не умеешь говорить — учись хотя бы смотреть правильно. Тебя хочется погладить по головке, а не отдаться по первому зову. Я ненавижу твой мышиный писк по телефону, твое сюсюканье. Девочки рано или поздно вырастают из романов с милыми мальчиками и выходят замуж за настоящих мужчин. Смени амплуа. Я знаю твою мечту. Но для ее осуществления придется постараться. — Она оценивающе на него посмотрела и с усмешкой добавила: — Не уверена, что у тебя получится. После этого Олег ее возненавидел. Да как она смеет! Он ей еще покажет! Нэтти только смеялась и легко уходила от его настойчивых поцелуев. Но и от себя не отпускала. Олег понять не мог: зачем он ей сдался? Даже домой к нему заявилась! А потом сказала такое, от чего он пришел в ужас.
— Ты с ума сошла?! Да с чего ты это взяла?!
— Из своего жизненного опыта, мой мальчик. Я шепну тебе на ушко адресок. И не спрашивай, откуда я его знаю. Мимо проходила.
А ведь она оказалась права! Это Нэтти сбила Олега с пути истинного! И это в тот момент, когда ему наконец-то улыбнулась удача! Нэтти откровенно смеялась. Кто знает, что было у нее на уме? Какие планы она строила? Она становилась очень опасной. Олег боялся Нэтти — и в то же время ходил, словно загипнотизированный ею. Своих мозгов ему не хватало. Если кто и мог дать дельный совет, так это Нэтти. Олег сам не заметил, как стал жить ее умом. И с ужасом думал: а что будет дальше? Ведь ей ничего не стоит одним неосторожным словом разрушить его жизнь…
— Я ее ненавидел, — повторил Олег. — Ох, как же я ее ненавидел!
— Хорошо хоть, что признался, — проникся к нему неожиданной симпатией майор. — Ты знал, сколько ей на самом деле лет?
— Догадался, что не девятнадцать. Думаю, мы ровесники. Она двигалась очень уж зрело. Еще в первый раз меня это удивило. Я еще подумал, что на этом можно построить ее успех. Девятнадцатилетняя девушка с такой зрелой грацией — это нечто. Неудивительно, что Нэтти так эффектно смотрелась на сцене. Она выделялась не только из толпы. Даже среди красавиц с идеальными фигурами она была заметна, — с уважением сказал Олег. — Она выиграла бы все конкурсы, честное слово, — совсем уж по-детски добавил Новлянский.
— Олег Александрович, — опять перешел в атаку майор Волнистый. — Вы где учились?
— В Московском университете культуры, — гордо ответил хореограф.
— В каком году поступили?
Новлянский ответил, и, сделав нехитрые подсчеты, Волнистый сказал:
— Значит, в момент, меня интересующий, были на втором курсе. Все сходится. В студенческое общежитие часто заходили?
— Ну, было. А что?
— А когда ваша племянница видела настоящий пистолет? Она сказала, что видела у вас оружие.
— Какой пистолет? Да вы что?! Это пневматический! Он у нас дома лежит! — закричал Новлянский. — Это Машка только думает, что он настоящий!
— Значит, вы не покупали в общежитии пистолета? А ведь вас могут опознать, Олег Александрович. Я устрою вам очную ставку с продавцом и…
— Да с чего это меня должны опознать?! Какая очная ставка?! С кем?! — продолжал надрываться Новлянский. — Я еще в прошлый раз заявил: у меня было свидание! Не было меня там, где ее убили, понятно?! Не было!
— И как в прошлый раз, я вам официально заявляю: назовите имя вашей дамы и можете спать спокойно.
— Никогда, — уперся Олег.
Вот тут майор его не понял. Чепуха какая-то. Что такого, если Олег назовет имя женщины, с которой у него было свидание? Не хочет — значит, нет у него алиби. Но все уперлось в Пентюхова. Нужно проводить опознание.
— Может быть, вы кому-то отдали пистолет? — продолжал настаивать он.
— Нет. Не знаю никакого пистолета. Если бы он у меня был… Убил бы я ее! — неожиданно заявил Новлянский. — Стерва. Уж в кого я мог бы выстрелить запросто, так это в Нэтти! Это была не женщина, а змея. Что я ей сделал? Жил себе и жил. Пришла, все поломала. Подумаешь — умная. Это только ненормальный Носочкин мог влюбиться в такую бабу. Он ее идеа… — Олег запнулся, потом все-таки выговорил: — Идеализировал.
— Значит, вы признаете, что враждовали с потерпевшей?
Майор встрепенулся. И переглянулся с лейтенантом. Ну не глуп ли Новлянский? Фактически сделал признание. Осталось только Матроскину его опознать.
— Кто враждовал? — наморщил лоб Олег. — Я враждовал? Я просто… Вы всерьез думаете, что я мог…
В этот момент в комнату заглянула его мать и прокричала:
— Олежек, ты мобильник в комнате оставил! А тебя к телефону! Я сказала, что ты сейчас возьмешь трубку. Ирочка.
Судя по тону, каким заветное имя было произнесено, эту девушку Олега все кудрявые «девочки» одобряли. Хореограф тут же ушел, а женщина задержалась. Смахнула невидимую пыль с телевизора, потом сказала:
— Ну что? Вы убедились, что мальчик ни в чем не виноват?
— Он уходил из дома в воскресенье? — влез вдруг лейтенант Попугайчик.
Женщина замялась, сложила на животе руки-крылья и ответила вопросом на вопрос:
— А сам Олежек что сказал? Погодите-ка… Оля! Катя!
Сергей Павлович понял, что сейчас все семейство по сигналу матери-наседки дружно ринется подтверждать то, что сказал Олежек. Если так, то у Новлянского есть алиби. В количестве… Он мысленно сделал подсчеты и тут же остановил женщину:
— Не надо. Не надо Олю и Катю. А также Машу и… Кто там у вас еще?
— Саша, — с готовностью ответила женщина. — Два, То есть две… То есть один Са…
Воспользовавшись тем, что она запуталась, Волнистый выскочил из комнаты.
— Не так надо действовать, Сережа, — сказал он лейтенанту Попугайчику, выводя того из квартиры Новлянских.
— А как?
Они вышли на улицу. Волнистый вытер ладонью лоб. Однако припекает.
— Устал я, Сережа. Тяжелый был день. Принес бы ты Мне пива холодного, что ли. Горло промочить.
Пока лейтенант Попугайчик бегал за пивом, майор терпеливо ждал его в машине. И тут… Сергей Павлович невольно пригнулся. У подъезда лихо притормозила новенькая иномарка красного цвета — и в это же время из дверей выскочил Олег Новлянский. Волосы у него были влажные. Дверца машины открылась, они с девушкой обменялись нежными поцелуями. Потом хореограф полез в салон. Судя по всему, и была Ирочка, которую, все его семейство одобряло. В отличие от Нэтти.
Зрение у Волнистого было отличное. Он хорошо разглядел плотного сложения красотку, которая жевала жвачку, как какая-нибудь корова, не собираясь, впрочем, давать молока. Она сама, похоже, доила состоятельных родителей. Сергей Павлович оценил: упакована основательно. Хорошая машина, дорогая одежда, «навороченный» мобильный телефон. К Новлянскому не спешила: ждала, когда тот подлетит, чмокнет в подставленную щечку. Знала себе цену. Да и Новлянский ее знал.
