Мария Жукова-Гладкова - А я верну тебе свободу
— Яишенку. Яички свои, сегодня с утра курочки снесли. Сметанки своей можно. Сметанка — прелесть. Ложка в ней стоит. Молочка попить. Колбаса есть, тоже своя. Сам коптил. Мясо копченое. Козлятинка или лосятинка. А днем ушицей тебя покормим. Я рыбку уже наловил, но пока сварить не успели. Ну так что, будешь?
— Яичницу с колбасой и чайку покрепче, если можно.
— Можно. Голова побаливает? Это у всех так. Я тебе сейчас настой из трав принесу — через полчасика пройдет.
Дед с бабулей удалились, но вскоре появились вновь — со всем заказанным. На пол передо мною поставили каменную подставку (чтобы дерево не прожгло сковородкой?), на нее сковородку, рядом на жестяной тарелке лежали нарезанные кусочками колбаса и хлеб. Настой был в жестяной кружке, в которой мне потом принесли и чай. Нож не дали, только вилку и ложку.
Дед с бабкой сели на табуретки у стены и смотрели, как я ем. Я смела все предложенное, сказала, что было очень вкусно, поблагодарила и поинтересовалась, долго ли мне еще предстоит столоваться у хозяев.
— А вот этого не знаем, — сказал дедуля. — Не нам решать. Но ты, девонька, не беспокойся, с голоду не помрешь. От голода у нас еще никто не умирал. Как раз поправишься. А то ты уж слишком худая. У нас тут только натуральные продукты, рыбалка, охота. Так что будешь кушать то, чего раньше никогда не ела.
— Спасибо большое, но мне все-таки хотелось бы узнать, когда я смогу питаться на своей собственной кухне.
— Ух ты какая непонятливая! С этим вопросом не к нам. Вот приедет начальство — у них и будешь спрашивать.
Меня, конечно, заинтересовало, когда приедет начальство. Но этого дед с бабкой опять же не знали.
— Моя машина случайно не здесь? — спросила я. — Белая «шестерка».
Дед посмотрел на меня удивленно.
— Мою машину случайно сюда не перегнали? Мне не хотелось бы ее лишиться. А если ее бросили там, где взяли меня, то машину разденут, как минимум.
Дед покачал головой.
— Ой, девонька, тебе не о машине сейчас думать надо, — сказал.
— А о чем?
— Ну это тебе виднее. Сюда просто так не попадают.
— Если б я знала, почему тут очутилась…
— Это все так говорят, — заметил дедок.
Меня как журналистку тут же заинтересовало, много ли людей гостили на матрасе до меня, питаясь натуральными продуктами. Дедок только махнул рукой.
— А сколько покинули этот дом вперед ногами?
— Нисколько, — удивленно посмотрел на меня дедок. — Сюда только на время привозят, а когда человек все поймет, ну или сделает, что просят, или я там не знаю что, его домой отвозят.
— А ваши постояльцы своим ходом сюда не наведываются, чтобы пищи-то натуральной уже двумя руками поесть?
Дедок хитро усмехнулся и заявил, что, не зная дороги, сюда не добраться, а дорога известна очень немногим.
— Ну ладно, девонька, у нас еще работы много. Должна понимать: все хозяйство на нас.
На обед ушицы покушаешь. А к вечеру, может, и начальство приедет. А может, и не приедет. Ты особо не рассчитывай. Они люди занятые.
Я попросила принести что-нибудь почитать.
Минут через десять вернулась одна бабка и положила передо мной на выбор книжку из цикла «Братва», явно забытую в этих местах кем-то из потенциальных прототипов; переводной женский роман некой американки, на обложке которого полуголый мужик с роскошным телом обнимал даму в платье фасона прошлого века.
Платье уже было снято с одного ее плеча, к которому и припал губами герой. Третьим был предложен прошлогодний выпуск нашего еженедельника «Невские новости». Подумать только: нас и тут читают! Это радовало.
От нечего делать прочитала про подвиги братвы, безжалостно расправляющейся со всеми конкурентами и даже с теми, кто слишком много знал, потом углубилась в наш еженедельник.
О чем мы там писали в прошлом году? Димка в своем обзоре шоу-бизнеса жалел несчастного принца Монако, считающего, что Кристина Орбакайте — самая популярная певица в России.
Что принц Альберт подумает о России и музыкальных вкусах россиян? Мне почему-то вспомнился Галькин воздыхатель Женя. По-моему, он, с душой поющий под дверью возлюбленной, мог дать большую фору всей московской тусовке вместе взятой. Вот кого следовало демонстрировать принцу Монако и прочим королевским особам. За пузырь Женя такое споет… И сколько еще в России подобных талантов? И вообще сколько талантов, которым просто не пробиться, потому что все места заняты? Мне стало грустно.
Чтобы развеселиться, нашла Тонькину страницу. Прочитала сочиненное ею самой письмо читательницы, якобы спрашивающей у авторитетного издания, сколько мужчин женщине стоит иметь одновременно. Авторитетное издание в Тонькином лице отвечало, что как минимум трех: мужа — для денег, жеребца для удовлетворения плоти, друга — для души. Остальные — по желанию. Можно второго жеребца — если упомянутых товарищей все равно не хватает.
Можно еще парочку для улучшения своего материального положения. Но в таком случае необходимо помнить о заболеваниях, передающихся половым путем и имеющим широкое распространение в наше время в нашем городе. Правда, Тонька тут же успокаивала народ: теперь все лечат, и даже давала адрес, где. Я помню, как Тонька хвасталась, сколько ей заплатили за эту рекламу. Димка, кстати, у них потом лечился бесплатно, вернее, он в своем опусе рассказал про обследование одной звезды мужского пола, которая свято следит за своим имиджем, а поэтому регулярно проверяет свое здоровье. Ведь звезда же не может подвести поклонниц и распространять среди них венерические заболевания.
Хотя поклонницы были готовы на любой подарок звезды, даже сифилис. Димка за эту статью содрал гонорар и со звезды.
Имелся и мой опус — о торговле наркотиками на финских дискотеках и о том, как в качестве наркокурьеров используют или пожилых людей, или совсем молодых: подозрений меньше. Вспомнила, как тогда сидела ночью в своей машине с питерскими номерами… Ко мне подходили за водкой, пивом, сигаретами и наркотиками. В финской полиции уже специальный отдел создан по работе с русскими. Однако нас так просто не возьмешь. Финскими руками. Но меня-то сейчас прихватили русские.
С чем же связано мое появление в гостях у бабули с дедулей? С последней поездкой в Финляндию? С закрытой выборгской гостиницей?
Лично с Сергеем? Я была уверена, что меня взяли не из-за какой-то статьи. Не писала я ничего такого, за что могли приковать наручником к шесту. Но что же от меня хотят?
Глава 10
Об этом узнала вечером.
Послышался гул мотора, потом хлопнули дверцы, раздались мужские голоса. Я приготовилась, встав у шеста.
В мою просторную одиночную камеру зашел Александр Иванович Колобов (по жене — Эриксон), с которым мы совсем недавно познакомились в Выборге.
— Добрый вечер, Юленька, — расплылся он в слащавой улыбке. — Надеюсь, ты тут не голодала?
— Хорошая у вас загородная база, Александр Иванович, — сказала я вместо приветствия.
— Неплохая, — кивнул он совершенно серьезно, сел на одну из табуреток, а потом бросил через плечо двум своим быкам:
— Брысь! И не заходить, пока не позову!
— Но… — попытался возразить один бычара.
Он, по-моему, имел счастье лично познакомиться с Сарой и Барсиком. Хотя я могла и ошибаться: этих молодцев вывели в каком-то одном инкубаторе. Или это какая-то новая таинственная раса, которая где-то пряталась в советские времена и вылезла в общество после перестройки, чтобы устанавливать свои порядки?
— Брысь!
Молодцы удалились. Колобов посмотрел на меня устало и сказал:
— Села бы ты, Юля. В ногах правды нет, а разговор у нас будет долгий.
— Табуретку пододвиньте.
Александр Иванович поднес табуретку к шесту. («Вот что значит мужчина из Питера, — подумала я, — даже пленнице предлагает сесть.
Не то что московские издатели, у которых для посетителя может не найтись стула».) Сам Колобов удалился на свою табуретку, вздохнул и предложил мне рассказывать все с самого начала. Я уточнила, что именно его интересует. «Как провернули дельце с Татариновым», — ответил Александр Иванович. Я непонимающе уставилась на собеседника. Но в голове судорожно проносились мысли. О каком дельце идет речь?
Что все-таки сделал Сергей? И каким образом он меня подставил?
Но сейчас мне требовалось убедить Колобова в своей непричастности ни к каким темным делишкам Сереги. Изобразить святую простоту — хотя это навряд ли получится. Но уж в отсутствии какого-либо злого умысла со своей стороны по отношению к господину Колобову лично смогу убедить? Не хотелось зря страдать.
А Серега в любом случае в «Крестах». Или пока еще в каком-нибудь ИВС. О том, как ему помочь, я буду размышлять после того, как отсюда выберусь. Сейчас я находилась не в том положении, чтобы думать о спасении милого друга.
