Ольга Тарасевич - Оберег Святого Лазаря
– Зачем?
Она пожимает плечами:
– По большому счету, так проще – на какой-то промежуток времени. Тяжелая мясная жирная пища, алкоголь, наркотики, секс на уровне инстинкта – все это открывает ворота к удовольствиям. Человеку начинает казаться, что бутылка или инъекция – путь в рай. Но, конечно, довольно скоро рай превращается в ад… На низкие частоты очень легко попасть. Они проще, они, кажется, сами заманивают в свою паутину. С горы шагать всегда легче, чем подниматься. Но радость в том мире – это миг, а страдания – вечность. И, кстати, экстрасенсы, работающие с силами низших частот, это понимают. Но для тех, кто занимается черной магией, действуют слегка другие правила. В этой жизни их «темные» покровители будут им помогать. «Темные» позволяют получить результат быстрее, очень часто – это эффектный привлекательный результат. Счет будет предъявлен после смерти, в следующей жизни, в новом воплощении. И большинство экстрасенсов это знают и понимают. Но они все равно продолжают делать «черные» ритуалы. Они думают, что потом, позже, найдут способ обмануть своих «низких» покровителей… По крайней мере, мой брат считает именно так.
– Так он… черный колдун?
Девушка кивает, но я все равно не могу осознать и поверить, что какой-то худенький паренек – «темный» экстрасенс. Он напоминает начитавшегося вампирских книг ребенка, пытающегося играть такую роль. В нем нет и намека на зловещую магию. Петр Волков – да, без вопросов. Человек, кажется, окутан темным жутким облаком, от которого у любого мороз по коже проходит. Но молодой парень… Зачем ему понадобилось лезть в эту грязь?
– На этом проекте много «темных» собралось. Мой брат, Волков, Евсения…
Перебиваю Сашу:
– Цыганка?! Да ладно – против нее самой, кажется, идет игра.
– Ну и что? Все «темные», кроме того, что поклоняются одним силам, еще к тому же и конкуренты, а у них принято идти к цели, не обращая внимания на средства… «Светлых» на проекте меньше – я, Алесь Мацкевич и Сайяф Раббани.
– А как же православная целительница?
– Гинтаре? Нет, она на два фронта работает. Она берет и светлые энергии, и темные.
– А так можно?
– Теоретически можно все. Вы про Дениса еще спросить хотели? Денис пока не определился, не сделал выбор. Он, похоже, уже понимает, что предстоит принимать решение. Но он не может понять, каким оно должно быть. В нашей жизни столько тьмы, что она кажется естественной. Люди все забыли – кто они, для чего пришли в этот мир, как им надо жить. Денис понимает правильно многие вещи. Но он также осознает, что находится в меньшинстве. Сегодня слишком мало тех, кто действительно живет с Богом в сердце. Грязь и темнота приводят к быстрому успеху. Это то, что ценится в нашем обществе, – деньги, власть, популярность у противоположного пола. Муратов колеблется.
Почему-то во мне вскипает раздражение.
Да что такое эта девчонка с ангельским личиком о себе вообразила!
Какое право она имеет вот так поголовно всех осуждать?!
Ах, люди погрязли в разврате, думают только о бабках.
Ну думают. А что тут плохого? Лучше пытаться штурмовать карьерную лестницу, чем под забором бухим валяться! Лучше много зарабатывать, дать своим детям хорошее образование – чем сидеть на диване, ни фига не делать и якобы читать какие-то просветляющие сознание книжки. У моего сына был один такой просветленный приятель! Попал в религиозную секту, продал квартиру, потом вообще пропал. В нормальном положении оказались его родители! Они-то думали: сын имеется, стакан воды в старости подсуетит. Ничего подобного, вьюноша просветляется; неизвестно где, наплевав на своих близких! Да ну его на фиг, такое просветление!
Все хорошо в меру! Любые крайности опасны. В тех же вопросах веры – тоже опасны, и…
– И в этом вы совершенно правы, – вздыхает Саша, отводя от лица пряди длинных светлых волос. – Сейчас действительно очень многие спекулируют на стремлении людей к духовному развитию. Как грибы после дождя появляются магические школы, какие-то методы изменения сознания, тренинги. Все это может причинить вред здоровью, вызвать расстройства психики.
– Ты читаешь мои мысли!
– Ваши – наверное, да. Причем если бы меня попросили объяснить, как именно я это делаю, у меня бы ничего не получилось. Просто я почему-то знаю, что именно приходит вам в голову. Но так получается не со всеми.
«Старая дура, мозги нараспашку. Как бы мне научиться фильтровать мысленный базар, когда рядом находится этот ангелочек?»
Улыбаясь, Саша, наконец, вытаскивает из скважины строптивый ключ, распахивает дверь.
Мы проходим внутрь и одновременно с облегчением выдыхаем: никаких видимых следов беспорядка в комнате нет.
Как там Саша говорила? Она якобы «светлая», а цыганка – «темная», и у каждой – свои покровители? Значит, Сашины стражи явно работают получше. Никто из злоумышленников тут не хозяйничал.
– Присаживайтесь, – девушка кивает на допотопное красно-плюшевое кресло с прожженными подлокотниками, сама опускается на постель. И, обхватив руками колени, начинает говорить…
– Let’s get some food, honey. I don’t want you to die from starvation.
– Я не хочу есть, – пробормотала Саша, поднимая голову от груди собаки.
Овчарка слабо застонала, и это заставило девушку сразу же забыть о стоящей перед ней плохо говорящей по-английски горничной.
Если Ральф стонет – значит, он все еще жив!
Сердце собаки бьется еле-еле, дыхание медленное. Кажется, силы буквально на глазах покидают бедного песика. Он, обычно молотящий по полу хвостом при приближении хозяйки, уже даже не может вильнуть своей пушистой метелочкой. Местный ветеринар, пытавшийся две недели вытащить Ральфа с того света, сдался и посоветовал усыпить животное. Он уверял: «Возраст, ничего не поделаешь. Счет идет уже не на дни, на часы».
Тем не менее, собака жива. Она даже постанывает. Конечно, вряд ли стон можно считать признаком выздоровления. Но как же все-таки хочется, чтобы Ральф выкарабкался!
Только бы врач ошибся! Ведь они же бывают – врачебные ошибки…
…Саша – прекрасная рассказчица. Мне кажется, я словно бы видела все произошедшее собственными глазами. Девушка устроила мне экскурсию по своей жизни, радостям, проблемам, разочарованиям.
Как странно узнать: с мертвыми можно общаться точно так же, как с живыми людьми. Как горько было слышать, что Сашин отец оказался человеком с весьма специфическими представлениями о семейной жизни. Если есть возможность завести гарем – это же не значит, что именно так и надо поступать! Впрочем, такое поведение, наверное, свойственно многим людям, прилично зарабатывающим. Почему-то они начинают считать, что деньги дают им право плевать на все общечеловеческие нормы. Глупость, конечно. Но сегодня уже этим вряд ли кого-то удивишь…
– Собака непостижимым образом поправилась, – продолжает говорить Саша. – Ральф был полон сил, словно щенок. Он ел с аппетитом, все время требовал, чтобы с ним играли.
Мое сердце тревожно екает.
С собаками так бывает: перед смертью у них случается ремиссия. Они едят, играют, веселят своих хозяев. А потом все-таки умирают, уходят за радугу.
– Ты уверена, что с ним все в порядке? – интересуюсь я, с трудом сдерживая слезы.
Сашин рассказ вызвал у меня воспоминания о моем самом первом псе, Босе. В его честь я назвала и того «дворянского» мальчика, который сейчас живет с нами. Мой любимый Босяк Первый! Преданный друг, он подарил мне десять лет счастья. Он умер у меня на руках. После того ужасного дня прошло больше пяти лет. И не было ни дня, чтобы я его не вспоминала. У меня повсюду его фотографии – в рабочем кабинете, в спальне. Мне до сих пор больно от того, что песика нет рядом…
– Ральф абсолютно здоров! Когда я уезжала с Кипра, я забрала его с собой. Теперь собака в гостинице для животных в Подмосковье. Я звоню туда несколько раз в день, в прошлые выходные навещала Ральфика. Он полон сил, как трехлетний пес!
– А почему ты уехала с Кипра? Славы захотелось в «Ясновидящих»? Как бы твой пес себя хорошо ни чувствовал, он все равно старичок. А ты его по самолетам таскаешь. Лучше бы он сидел на вашей вилле под пальмой, в море купался!
– Я уехала, потому что так поступить мне сказали бабушка и мама. Потом, когда я пришла в себя, бабушка мне объяснила: тот предмет из папиной коллекции, мраморное ожерелье с рыбками, – совершенно чудесный. Такие вещи должны храниться в храмах, чтобы все верующие могли поклониться Божьей благодати.
– И что же в нем такого ценного?
– Бабушка сказала: это оберег святого Лазаря. Того самого, который умер и на четвертый день был воскрешен Иисусом. Когда бабушка рассказала мне про это, я сразу поняла, почему Ральфик ожил. Любая вещь, которой касался Иисус, становится настоящей реликвией. Она исцеляет, помогает людям реализовать свои мечты, придает сил. Помню, когда держала его в руках, на меня с самого неба вдруг словно хлынули потоки теплого яркого света, которые смыли всю мою боль, принесли покой и радость. Но, к сожалению, я не смогла сохранить этот чудесный оберег. Бабушка мне сказала: надо отдать его в церковь Святого Лазаря в Ларнаке. Я сразу же позвонила отцу. Все-таки это ведь была папина вещь, явно недешевая. И с моей стороны, наверное, было бы неправильно ею распоряжаться, не поговорив с папой. Точнее, я связалась с секретарем отца – так папа советовал мне делать, когда его телефон отключен, а дело срочное. С отцом на некоторые темы можно говорить откровенно. Когда папа, наконец, перезвонил мне, я ему все рассказала – про то, как ожил Ральф, и что бабушка посоветовала мне передать оберег в церковь. Отец разрешил мне сделать это. Но оберег исчез! Прислуги на вилле много. Пока я переговорила со всеми – Эдик уже был в аэропорту. Я подозревала в воровстве кого угодно, только не родного брата!
