Влада Ольховская - Хороший день, чтобы воскреснуть
«Сан Интертеймент» стал его первым и единственным проектом. Начинал он с крошечной фирмы с парой сотрудников, выступал посредником между теми, кому хотелось повеселиться от души, и теми, кто мог устроить им карнавал.
Таких посредников было много, но долго они в этом бизнесе не задерживались. Придирчивых клиентов оказалось сложно убедить, что платят они не за воздух, а за реальный результат. Но у Солнцева никогда не возникало таких проблем. Его ценили, рекомендовали знакомым, а он без клиентов не засиживался. Зимой он промышлял новогодними празднованиями, летом сосредоточивался на элитных свадьбах, а весной и осенью мог уделить время корпоративным торжествам.
Постепенно он перестал быть посредником. Штат его компании рос, появились специалисты, работающие только на него. В принципе, Солнцев мог бы и расшириться, открыть филиалы своей компании. Но он не хотел. Ему нужно было самому все контролировать, чтобы ручаться за результат, свое дело он искренне любил.
В этом свете Агния тем более не понимала, как он, профессионал высшего уровня, мог связаться с Суминым. Если только они не были сообщниками, это объяснило бы многое!
– Его характеризуют как трудоголика, – добавил Даниил. – У меня не было возможности узнать о нем слишком много, но кое-какие общие знакомые у нас имеются. Солнцева ценят. Учитывая, что никаких покровителей у него нет, это дорогого стоит. Он живет этой работой.
– Так у него ничего и нет, кроме этой работы…
К сорока семи годам Юлий Солнцев так и не обзавелся семьей, детей у него не было. В прессе в разное время появлялись сообщения о его романах – то с известной актрисой, то с замужней телеведущей. Однако к официальному браку он даже близко не подошел. Сам Солнцев шутил на эту тему в интервью и называл себя убежденным холостяком.
– То, что у него нет жены, еще не доказывает, что он насилует детей, – укоризненно отметил Даниил. – За ним числится приличный список бывших любовниц, как раз соответствующий его возрасту и статусу.
– Это может быть для отвода глаз!
– Не думаю. Если бы он пытался скрыть нечто настолько страшное, как педофилия, ему выгоднее было бы нанять одну актрису, жениться на ней, стать примерным мужем. Она бы в каждом интервью твердила, как он хорош и как ей с ним повезло, а он спокойно спал бы с кем хотел. Заводить такую толпу женщин… Это опасно, если ждешь, что они будут врать. Он в потенциале подставился бы под шантаж, а это неразумно.
С Даниилом сложно было спорить. Он умел просчитывать ситуацию на несколько шагов и эмоциям поддавался гораздо меньше, чем супруга. Но и Агния не желала сдаваться:
– Хорошо, тогда, может, он играет на два фронта. Если ты понимаешь, о чем я…
– Понимаю. Ты намекаешь, что его сексуально привлекают и женщины, и маленькие мальчики.
– Спасибо, Капитан Очевидность!
Даниил и бровью не повел:
– Пожалуйста. Но ты не права.
– Опять?!
– По-прежнему.
– Между прочим, бисексуальность еще в Древнем Риме была…
– В Древнем Риме вообще не все хорошо складывалось, – усмехнулся Даниил. – Слишком велик контраст, Огонек. Если бы он любил юных дев и мальчиков-подростков, это еще можно было бы как-то притянуть к бисексуальности. Но нападать на маленьких детей, убивать их в процессе… Я имел дело с разными преступниками, видел, кто какую мотивацию использует. Не думаю, что это он.
И этот туда же! Все говорят об особенном мышлении, сумасшествии… Как будто у убийцы на лбу написано «Педофил»! А сколько маньяков жило среди нормальных людей и не вызывало никаких подозрений? Почему Солнцев не может быть одним из них?
К файлам, которые принес Даниил, прилагалась фотография. С нее на Агнию смотрел мужчина лет сорока пяти, импозантный, подтянутый, с легкой сединой в темных волосах, которая его нисколько не старила. Взгляд у Солнцева был спокойный, мудрый даже, улыбка – очаровательная. Понятно, как он заслужил расположение клиентов, но непонятно, как он связан с этим делом.
А как-то же связан! Верить в совпадения Агния отказывалась.
– Нужно все точно проверить! – настаивала она. – Убедимся, что это не он, прежде чем оставить его в покое! Он – единственная связь между Суминым и Ледениным!
– Такая связь может быть совпадением.
– Все равно! Нужно как-то допросить этого Цезаря…
– Нет, – уверенно ответил Даниил. – Ни о каком допросе в традиционном понимании этого слова и речи идти не может. Солнцев не из тех людей, на которых легко надавить.
– Почему это? Я, конечно, и не собиралась на него давить, но мне уже любопытно!
– Он – не самая большая фигура в бизнесе. Но я видел имена его клиентов… Вот там акул хватает! А ты знаешь, как люди мыслят…
– Знаю, – кивнула Агния. – Если он свадьбу хорошо организовал, то он уже практически член семьи.
– Вот именно. Я не говорю, что у меня нет возможности надавить на него или что я боюсь его знакомых. Просто некоторые действия я предпочитаю не предпринимать без особой причины.
Капризничать Агния не стала, потому что прекрасно видела: он говорит правду. Но и оставлять Солнцева в покое она не собиралась. Ведь помимо допроса есть масса способов получить от него ответы! Встретиться на каком-нибудь мероприятии, или проследить за ним, или…
– Слушай, у меня идея!
– В твоем исполнении эти слова я приравниваю к пожарной тревоге, – вздохнул Даниил.
– Рано приравниваешь, я стала очень благоразумной.
– Да неужели?
– Именно так, – широко улыбнулась Агния. – Если ты считаешь, что Солнцев может быть опасен или что за ним стоят опасные люди, я к нему и не полезу. А даже если бы полезла, сказал бы он мне правду, как же! «Вы педофил?» – «Нет, конечно!» – «А, тогда ладно».
– То, что с твоей стороны повеяло благоразумием, не может не радовать. Но твою идею я так и не услышал.
– Ты сказал, что у Солнцева за плечами целый гарем невест. А поконкретнее нельзя? Известны имена тех, кто в этот гарем входил?
Глава 13
Когда они ушли, ничто уже не мешало и не сдерживало. Можно было делать то, что он и собирался: идти в магазин, покупать заветные бутылки и прыгать в забытье. Только он уже не хотел… не мог даже. А почему – и сам толком не знал.
Много лет назад, еще до того, как начался этот кошмар, Кириллу сказали, что ничто в жизни не происходит без причины. Тогда он не был настроен на философский лад и лишь посмеялся. Теперь те слова и другие воспоминания снова возвращались.
Он не делал ничего. Сидел на том же месте, где и был рядом с ней, думал, как поступить. Проще всего было вернуться в замкнутый круг, который он начертил для себя за последние два года. Но все существо Кирилла противилось этому, ему не хотелось снова становиться на путь в никуда.
Днем пришла сестра, посмотрела на него с подозрением и неуверенностью:
– Ты что… трезвый?
– К сожалению.
– Да ладно… Не может быть!
Он не знал, плакать или смеяться. Сколько она его уже трезвым не видела? Кто бы мог подумать, что однажды для нее это станет шоком!
– Представь себе, – только и сказал он.
– У тебя все в порядке?
– У меня давно уже не все в порядке.
– Это верно, – согласилась сестра. – А почему все-таки трезвый? Денег нет уже, да?
– Есть пока. Эмилия приходила.
– Да ладно… Как она могла сюда прийти, она же в тюрьме!
– Она освободилась уже, – пояснил Кирилл. – Я сам не ожидал, что она придет… Она меня не предупреждала.
– Что ей было нужно?
– Хотела поговорить о Тимуре.
– Тогда, полагаю, тебе нечего было ей сказать.
При всех своих достоинствах, сестрица все-таки не упускала возможности задеть за живое. В данном случае, Кирилл не мог ее винить. Он сам довел свою жизнь до такого состояния, сам подставился, и они все имели право его винить.
– Все у тебя не как у людей, – задумчиво произнесла девушка. – Другие после встречи с бывшими напиваются, а ты трезвеешь! Может, и пьянеть не будешь?
– Может, и не буду.
– Ты серьезно? – обрадовалась она. – Давай я тогда сбегаю лекарства тебе куплю! Хочешь у меня пожить немного? Я помогу, ты только скажи!
– Спасибо, я останусь здесь. А лекарств купи, да.
От таблетки, способной прекратить эту проклятую головную боль, он бы сейчас не отказался. Реальность снова давила: виной за прошлое, унижением за то, во что он превратился. И все же что-то изменилось. Вместо того чтобы снова спрятаться ото всех, он захотел иметь возможность вновь разговаривать с ними на равных.
А его сестра, казалось, только этого и ждала. Она сбегала в ближайший магазин, а вернулась с двумя массивными мешками. Заполнила ему холодильник, лекарств привезла столько, что хватило бы на небольшой армейский отряд.
– Это тебе на ужин, а после еды выпей таблетку, – инструктировала она. – Если вдруг станет плохо – звони мне, я сразу приеду. Ты только продержись! Я читала, что первый месяц будет сложным. Но ты не возвращайся к тому, что ты делал! Лучше снова про Эмилию вспомни, про Тимура… про что угодно, лишь бы это тебя удержало!
