Ольга Баскова - Самое справедливое убийство
— Можно мне пока погулять одной? — Катя дотронулась до ствола яблони. — В этом уголке природы тебя охватывает такое вдохновение!
— Конечно. — Мужчина отпустил Катин локоть. — Вон там у нас бассейн, а там — пруд с прекрасными лилиями и карпами. Любуйтесь. Я скоро приду.
Зорина дождалась, пока спина гостеприимного хозяина скрылась за деревьями, и направилась к забору. Посмотрев на него еще снаружи, она не сомневалась: его делал Малиновский, и потайная дверь тут непременно присутствует, ее легко смастерить в ограждениях из листового железа. Но как найти искомое за короткое время на огромной площади? Девушка наморщила лоб. В разговоре хозяин сказал ей, что проникнуть в сад можно только через одну калитку. Это означало, что он не знал о потайной двери. Следовательно, она спрятана или замаскирована. И находится в таком месте, куда садовод-любитель не заглядывает. А не заглядывает он только туда, куда невозможно заглянуть. Она взмахнула руками и почти бегом пошла к бассейну и пруду. Маленький пруд привлек ее внимание. Он подходил к самому забору и в месте их соприкосновения густо зарос камышом. Журналистка раздвинула его руками. Так и есть. Маленькая, чуть заметная прорезь для ключа. Девушка приподнялась на цыпочки, чтобы разглядеть, в каком месте это находится снаружи, но качественно сделать это ей не удалось. Тяжелые шаги приближавшегося хозяина заставили ее отпрыгнуть от забора и подойти к лилиям.
— Какая красота!
Терентий Трофимович водил гостью по участку еще минут тридцать и только потом любезно распрощался с ней, пригласив зайти еще раз и пообещав постоянно читать газету в ожидании статьи. Утомленная долгим разговором, Зорина с облегчением покинула дачу, направившись к месту, где, как ей казалось, имелась дверь. Отыскав нужное, она поняла, что не ошиблась. Снаружи потайной ход прикрывали ветви ежевики, но они легко пропускали идущего, стоило лишь отодвинуть их руками. Катя пристальней присмотрелась к колючим кустам. Одну ветку сломали совсем недавно. Господин Малиновский поистине совершал тайные прогулки.
Глава 26
Решив до конца отработать Иванова, Прохоров направился к директору ресторана «Эльдорадо», но тут ему не повезло: Григорий Григорьевич Сапожников вылетел в Москву и обещал вернуться не раньше чем через три дня. Понурый Петя решил идти к Киселеву с тем, что имел.
Павел, взявший на себя алиби Пустовалова, уже выяснил интересовавшие его детали и ждал коллег. Выслушав их доклады, он почесал рукой затылок:
— Не знаю, что и сказать, ребятки. Может, мы облегчили себе задачу, а может, и усложнили. Без показаний директора ресторана все трое имели возможность совершить убийства. Иванов спокойно мог покинуть санаторий в багажнике машины Лискова, Пустовалов в интересующие нас дни действительно останавливался на время, чтобы купить детям чипсы и воду, а Малиновский спокойно покидал дачу в день убийства Корнийца и выходил покурить минут на пятнадцать на дне рождения жены как раз в нужное нам время. Что будем делать дальше?
— Доказывать, — ответил Константин. — Это пока еще наши предположения. Пусть Петька продолжает сидеть на хвосте у Иванова. Ты, Паша, поговори с Пустоваловым. На последней встрече он выглядел самым напуганным. Может, теперь ему есть что сказать. А я продолжу заниматься Малиновским.
Его предложения прервал зазвонивший телефон. Киселев снял трубку:
— Киселев слушает. Хорошо. Выписывайте пропуск. — Он положил трубку и обратился к коллегам: — Господин Пустовалов облегчает мне работу. Через минуту он будет здесь.
На Илью Михайловича было жалко смотреть.
— Я долго думал, приходить ли мне сюда, — большим носовым платком он вытирал пот, — но, к сожалению, не вижу другого выхода. Мои коллеги не советовали мне делать этого: видно, нервы у них покрепче. Однако я отец двоих детей и прошу вас помочь мне защитить семью.
— Чего вы боитесь? — спросил Павел.
— Как — чего? — Такого вопроса пришедший явно не ожидал. — Кому-кому, а вам более всех известно, что какой-то маньяк начал отстрел владельцев «Золотого руна».
— Да, нам это известно, — согласился Киселев. — И, как стало известно недавно, ни у одного из вас на момент совершения убийств нет твердого алиби.
— Но вы же проверяли! — Изумлению Пустовалова не было предела.
— Плохо проверяли, — усмехнулся Павел. — Кстати, и вы нам кое-что не сказали.
— Я? — удивился Илья.
— Именно вы, — кивнул оперативник. — Например, умолчали о том, как, забирая детей из школы или отвозя в бассейн, срезали путь при помощи проходных дворов и делали остановки.
— Но мне это не казалось важным! — крикнул Пустовалов, держа руку на груди. — По-моему, пытаться сократить путь при километровых пробках — вполне нормальное явление. А воду или мороженое я всегда покупаю, когда еду с детьми.
— Значит, мы не знаем вашего точного местопребывания, — отметил Скворцов.
— Я клянусь вам жизнью детей, что не имею к убийствам никакого отношения! — Пустовалов побледнел. — И сейчас я не играю. Я действительно боюсь и прошу вашей помощи.
— Почему же вы отказались от нее раньше? — поинтересовался Константин.
— Повторяю: у меня не такие крепкие нервы, как у Малиновского и Иванова. — Еще минута — и предприниматель опустился бы на колени. — А они не хотели помощи от милиции.
— Почему?
Пустовалов замолчал.
— Спросите их сами, — наконец выдавил он.
— Боитесь сказать правду?
Илья Михайлович опустил плечи.
— Подумайте, может, в ней все и дело?
Пустовалов продолжал молчать. Павел пристально посмотрел на него:
— Как же тогда мы защитим вас, если не знаем от чего?
— Дайте охрану мне и моей семье. — Предприниматель умоляюще заглядывал в глаза сотрудникам.
— У нас каждый человек на счету, — пояснил Киселев. — При ваших доходах вы можете обеспечить себя платными телохранителями.
— Которые дадут меня убить! — в отчаянии прохрипел Пустовалов.
Оперативники хранили молчание.
— Значит, вы отказываетесь мне помочь?
— Еще раз повторяю вам, — Павел начинал терять терпение, — мы не отказываем в помощи тем, кто оказывает содействие нам. Вы же не желаете этого делать. Как я доложу начальству, с какой целью прошу охрану для вас?
Пустовалов встал со стула и двинулся к выходу. Прохоров догнал его в коридоре, вручив пропуск.
— Да, с отельчиком что-то нечисто, — заметил Константин после ухода непрошеного гостя. — Милиция должна защищать его владельцев, соблюдая определенную дистанцию.
— Пока лишь один из владельцев просил о защите, — заметил Киселев. — Остальные тоже имеют детей, но предпочитают смотреть беде в глаза.
— Правильнее сказать, опасаются, что мы подойдем слишком близко, — сформулировал приятель. — Или же боится только Пустовалов, подозревая, кто может совершать убийства. Причем боится и преступника, и милиции.
— А сие означает: надо хорошо потрясти отель и его владельцев, невзирая ни на что, — вынес вердикт Павел.
Глава 27
В последние дни он редко возвращался с работы в хорошем настроении. Постоянные думы о подстерегающей беде чуть посеребрили его светлые волосы и наложили на лоб глубокую продольную морщину. Ему казалось: еще немного — и он не выдержит этого гнетущего напряжения, этой боли в сердце. Открывшая дверь жена поцеловала его.
— Как хорошо, что ты пришел пораньше!
Для миллионов семей в мире эти слова имели только один смысл. А для них могли означать новую тревогу.
— Что-нибудь случилось?
Ее большие голубые глаза потемнели:
— Я видела ЕГО.
Он вздрогнул. Ему не надо было спрашивать любимую, кого именно. Лишь одного человека в их семье не называли по имени или фамилии.
— Ты выходила из квартиры? Я же запретил тебе делать это.
Жена виновато посмотрела на супруга:
— У Кирюши заболело горло. Я выходила в аптеку за лекарством.
— Он что, караулил тебя у подъезда?
Такое уже случалось не раз. И сейчас она кивнула, подтверждая его предположение.
— Что он хотел?
— Что обычно. — Женщина закрыла лицо руками. — Неужели мы никогда не сможем жить спокойно?
Он обнял ее и прижал к себе, думая о новом плане. Нет, просто так они не угомонятся. У него выудили почти все деньги и все равно не оставляют в покое. Господи, как он устал!
