Нина Васина - Черные розы для снайпера
– Не потеряться! – крикнула Полина и резко села на тахте. Она тяжело дышала и смотрела перед собой безумными глазами. Далила хотела встать, но очень сильно кружилась голова, перед лицом плыла горячая сухая степь, там, далеко внизу, вспухали горками в огромной песочнице терриконы и крутилось игрушечное колесо шахты. Полина упала на пол и подползла к Далиле.
– Это ты сделала? – спросила она шепотом, вытирая мокрое от пота и слез лицо. – Убью, гадина!
– Уйди, меня тошнит. – Далила закрыла рот руками и тоже пыталась встать. Ноги не держали. Она поползла по полу очень медленно, за ней, еле двигая руками и ногами, ползла Полина. У двери Далила сумела подняться на ноги и оттолкнула дверь от себя, открыв яркий прямоугольник в другое пространство света и звуков. Держась за стену, она пошла к туалету, стараясь улыбнуться бескровным лицом Анне Павловне. Илия догнал ее и взял под руку:
– Далила, слушай, это очень важно.
– Не могу, уйди, я сейчас умру!..
– Это пройдет, это ничего, ты только послушай внимательно, мне надо уходить. Эта женщина, которая в коридоре ждет у окна… никогда, слышишь, никогда чтобы ее и близко не было возле твоего Кеши. Повтори!
– Женщина у окна, – покорно забормотала Далила. – Мне плохо, сейчас вырвет… Чтобы ее никогда не было возле Кеши… А чем она тебе не понравилась?
Илия подошел со спины, прижал Далилу к себе и развернул ее назад. Сдерживая рвотные конвульсии, она увидела Соню Талисманову, приоткрывшую от удивления рот и вытаращившую глаза. Соня стояла у окна и смотрела то на Далилу, то на что-то очень интересное в кабинете.
В три часа сорок пять минут Ева Николаевна перебирала бумаги по неопознанным трупам. Папок было всего пять. Самый «свежий» утопленник был найден сегодня утром, тело выловили в пруду на рассвете. Кисти рук отсечены, голова отсутствует. Ева изучала заключение по телу. Смерть наступила ночью. При обнаружении на теле был пиджак иностранного производства, рубашка, галстук, плавки, носки и летние брюки. Оно принадлежало сорока-пятидесятилетнему мужчине средней комплекции, страдающему желчно-каменной болезнью и недавно перенесшему инфаркт. Документов нет, денег нет, нет пробитых талонов на проезд, табачной крошки, носового платка – словом, карманы основательно подчищены. Ева Николаевна закрыла глаза. Она напряглась, восстанавливая в памяти обстановку в спальне убитой заложницы. Таблетки на трюмо. Название… Ева вздохнула. Мало ли людей пьют такое лекарство. У найденного тела было родимое пятно на ягодице и татуировка на плече.
– Набросай запрос о родителях, – Ева назвала Люсе имя, фамилию и отчество мужа убитой заложницы. – Вторым пунктом – опрос друзей на предмет татуировки на плече – якорь, переплетенный змеей, и имя Лиза. Учитывая то, что заложницу звали Лизавета Карловна, пойдем-ка мы с тобой другим путем и осмотрим квартиру еще раз. Оставайся и разберись с делами, я поеду на место.
По дороге в машине Ева обдумывала, почему убийца не осмотрел тщательно тело на предмет особых примет. Она набрала номер телефона Зои.
– Слушай, если убитому отсекают кисти рук и голову…
– Был под следствием и подозревается, что в органах имеются его фотографии и отпечатки! – перебила ее Зоя.
– У него есть особые приметы на теле.
– Убийца очень спешил, все осмотреть не успел. Что там у тебя?
– Так, есть кое-что. А еще почему? Узнай, берут ли отпечатки пальцев у людей, работающих в оборонных областях науки?
– В смысле – в филиалах космических центров, например? – Голос Зои звонкий и напряженный. – У нас не берут, а вот в других странах – обязательно!
– Если мои догадки подтвердятся, то наша подозреваемая очень спешит.
– Мы можем просто искать методом тыка, – предложила Зоя.
– Например?
– Например, собираем всю информацию по космосу за последние месяцы либо по пищевой промышленности, обсуждаем с тобой и отбраковываем то, что не подходит, а самое интересное оставляем как предварительные версии.
– Не поняла, – удивилась Ева, – при чем здесь пищевая промышленность?
– Погибшая заложница – технолог детского питания. Ее запросто могли убить в связи с каким-нибудь дорогим контрактом по детскому питанию. Оно у нас почти все заграничное. Большие деньги, кстати.
– Не огорчай меня так. Зачем потом убивать мужа технолога, инженера космической связи? Отрезать ему голову и руки, чтобы быстро не узнали личность убитого?!
– Ну извини, не подумала. Ты нашла тело мужа?
– Я еду в квартиру. Я почти приехала. – Ева заруливала во двор, который при дневном свете оказался просторным и ухоженным.
– Подожди Аркашу, он подъедет. Он квартиры шмонает артистично!
Это Аркаша нашел закладку в книге – фотографию умершей женщины и ее мужа на пляже. В ярком южном солнце на фоне моря и пальм еще молодая пара улыбалась фотографу, мужчина обнимал женщину мускулистыми руками, татуировка на плече просматривалась отчетливо.
– Ей нужен был специалист по космическим связям, – задумчиво сказала Ева.
– Тогда почему он мертв? – помахал фотографией Аркаша.
– Он не согласился сделать то, что она хотела. Она захватила жену в заложницы, жена позвонила мужу. Муж срочно прилетел, не зная еще о смерти жены. Разговор вечером в парке. Категорический отказ – смертельный приговор.
– Либо он уже знал о смерти жены.
– Аркаша, зачем тогда ему идти на встречу?
– Логично, – вздыхает Аркаша.
– Она будет искать следующего. Ее надо остановить. – Ева смотрела в упор.
– Ты мне тут не намазывай тонким слоем личностное отношение на работу. И про неоправданные смерти разговоры не заводи. Ты крутишься вместе с нами, конечно, недолго, но должна понимать. Дело – прежде всего, хоть это и звучит затасканно. Пока не узнаем, чего ей надо, никаких остановок.
– А можно намекнуть и испугать?
– Испугать, да? Если она – та, за которую мы ее принимаем, то я бы сказал, что ты самоубийца. Вот тебе разрешение на досмотр историй в психологическом Центре. Когда соберемся на обмозговывание?
– Я сегодня к детям еду. В воскресенье соберемся. Если ничего не будет срочного.
– Ну, будь жива.
– И тебе того же.
В шесть десять Ева Николаевна, закупив два пакета продуктов, тащила их по лестнице Центра психологической помощи, раздумывая, что это такое случилось с воинственной вахтершей. Бессмысленно улыбаясь, женщина кустодиевской купчихой сидела за стойкой, выставив перед собой в растопыренных пальцах блюдечко с чаем, и твердила испорченным автоматом: «И вам поможем, и вам, проходите, пожалуйста, и вас вылечат…»
Дверь в кабинет Далилы была открыта, оттуда доносился такой шум, как будто опрокидывают мебель. Ева присела и поставила на пол тяжелые сумки. Она прижалась спиной к стене и стала медленно подходить к двери, осматривая холл. У окна в холле стояла очень обеспокоенная Сонечка Талисманова, хваталась ладошками за щеки, засасывала губу и повизгивала, делая непонятные Еве знаки. А навстречу, еле передвигаясь и бессмысленно улыбаясь, шла Далила. С ее мокрых волос капала вода. Анна Павловна, застыв истуканом, спокойно наблюдала все это, сидя на диванчике и сложив примерно руки поверх маленькой сумочки на коленях. Из соседних кабинетов уже выходили люди, мокрая Далила уверяла их, что все в порядке. Ева подошла к двери и осторожно заглянула в комнату.
Кабинет Далилы был разгромлен. Тахты опрокинуты, кое-где на них была разрезана обивка. Два журнальных столика нацелились в потолок гнутыми ножками, кресла перевернуты, книги выброшены с полок на пол. Полина, босая, стояла на стуле и отдирала провода, упакованные в пластмассовую трубку, она рвала на себя эту трубку, запрятанную на стыке потолка и стены, и уже почти дошла до дверной коробки.
– Привет, – сказала Ева, быстро войдя в кабинет и останавливаясь на безопасном расстоянии. – Нервный срыв? Недосыпание? Проблемы в личной жизни?
Полина вскрикнула и резко прыгнула вверх и к двери, сгруппировавшись в воздухе – колени к груди. Ева бросилась ей наперерез, выставив руки над собой, словно ловила невидимый мяч. Она подгадала выброс ноги вперед, на входящую Далилу, оттолкнула бедро напряженной ладонью и развернула ударом длинное тело спиной к себе. Теперь подпрыгнуть пришлось Еве, чтобы попасть коленками в поясницу. Полина крикнула и тяжело упала на пол. Черные волосы закрыли лицо.
– Девочки, – заявила Далила, бессмысленно улыбаясь, – не надо драться, все в порядке. Кто это тут набросал?
Ева захватила Полину под мышки и тащила по полу к креслу. Вошла Соня и открыла тяжелые шторы на окнах.
– Подними кресло. Вот так. Принеси воды, открой окно, душно, – говорила Ева Соне, убрав с лица Полины волосы и легонько шлепая ее по щекам.
– Не надо воды, – Полина открыла глаза и внимательно осмотрела стоящую перед ней Еву. Потом она нашла взглядом свою сумочку, Ева чуть усмехнулась и покачала головой:
