Светлана Сорокина - Старый дом под платанами
Глаза госпожи Алисы подернула дымка печали. Но я не мог поддаваться ее настроению. Должен был оставаться холодным и беспристрастным. Поэтому задал следующий встречный вопрос:
– Вспомните, пожалуйста: когда Вы вошли в кухню, чтобы дать распоряжения на счет меню, ничего странного там не заметили?
– Нет. Ничего. Кухарка готовила. Садовник пил чай. Он всегда в это время чаевничает и общается с прислугой.
– Может быть, было что-то необычное, что Вы запомнили? Была ли горничная Лизи?
– Нет. Тогда я только наняла девушку на работу, и она старалась изо всех сил, постоянно где-нибудь убирала. Да, минутку! Кажется, я еще подумала, что Лизи могла бы убрать на кухне, так как первое, что бросилось мне в глаза, – неаккуратность и запах каких-то цветов. Хоть я и люблю чистоту, мусор – обычное явление на кухне. В этом не было ничего странного.
– В чем выражалось «неаккуратность»?
– Дайте подумать. – Она прижала тонкие пальцы в кольцах к вискам. – Да. Вспомнила! На полу валялись листья ревеня, какой-то еще зелени, – вероятно, Айна делала салат и, кажется, стебли цветов. Мусорное ведро стояло не на месте, и так же было чем-то заполнено, но это обычное явление. Кухарка сказала, что немедленно все уберет.
– Благодарю Вас, но у меня еще один вопрос. Простите, неприятный: при каких обстоятельствах умер Ваш муж? Какое медицинское заключение о смерти?
– Это уже два неприятных для меня вопроса – поговорила она так, будто подняла стопудовую гирю. – Начну с последнего. Филипп умер от сердечного приступа.
– Сожалею. Сочувствую Вам. Понимаю, что трудно мне отвечать, но это очень важно. Как умер Ваш муж?
– После обеда он почувствовал недомогание и ушел в свою спальню, чтобы прилечь отдохнуть. Я предложила ему лекарство, но он отказался. Сказал, что просто переутомился. Попросил принести ему чай с молоком и медом. Зайдя на кухню, я распорядилась отнести ему чай, сама удалилась в кабинет. Через некоторое время Айна, наша кухарка прибежала ко мне с криком о помощи, сказав, что хозяину очень плохо. Я отдала необходимые распоряжения, и пока Кэтти вызывала врача, я, что было сил, побежала к Филиппу, захватив лекарства. Он был совершенно белый, хрипел, пот крупными каплями выступил у него на лбу. Это было ужасно. Его лицо до сих пор стоит у меня перед глазами. Я положила ему под язык валидол и дала нитроглицерин. Но ничего не помогало. Он, задыхаясь, смотрел округленными глазами на дверь, будто был чем-то напуган. Я была растеряна. Меня охватил страх из-за моей беспомощности. Ведь я снова теряла близкого мне человека.
– Сказал ли Ваш муж что-нибудь перед смертью?
– Нет, он не сказал ничего из того, что я хотела бы услышать. Филипп говорил что-то бессмысленное.
– И все же?
– Он сказал: «Она. Сестры…Мать – ве… Мария»… Это были его последние слова.
– Благодарю Вас. Вы очень мне помогли, госпожа Алиса. И…простите меня за то, что напомнил Вам о таких печальных событиях. – Я подал ей стакан воды.
– Ничего, – неловко улыбнулась она. – Мне даже стало легче. Будто тяжесть с плеч упала. Это я Вас благодарю.
17
Фейерверком, вылетев из кабинета госпожи Алисы, я торжествовал: наконец-то у меня есть кое-что! Нужно было все проверить, но я был уверен в правильности моих мыслей и интуиции. Завтра следовало бы подъехать к приятелю Филиппа, живущему в небольшом поместье недалеко от городка N и узнать, что он помнит о том злополучном дне на охоте. Впрочем, не мешало бы нанести визиты и двум остальным – в Берлин и Прагу. Это займет время, но кроме того, прольет свет на несчастный случай на охоте, а я к тому же посещу два прекрасных и любимых мною города. Законченный проект – программа для Пентагона и полученная крупная сумма денег были как нельзя кстати. Это развязывало руки и давало возможность действовать свободно, не боясь денежных ограничений. Нужно было обязательно исключить причастность Филиппа к смерти его свояка. Если же факты будут указывать на то, что убийца он, следовательно, вторая смерть племянницы госпожи Алисы будет логично вытекать из первого случая. В итоге – двойное убийство. Мотив ясен. Тогда, вероятно, его смерть наступила, если не по естественным причинам, то насильственным способом, и нельзя отбрасывать вероятность самоубийства. Возможно, доброго мецената заела совесть? Кстати, я решил помочь госпоже Алисы со строительством храма и ждал подходящего способа передать ей крупную сумму денег.
Пока я размышлял подобным образом, бродя по саду, пришло время дневного чаепития – Five o’clock. Лизи принесла чай в холл второго этажа, где мы часто чаевничали с Кэтти и Матильдой. В ненастные дни там потрескивали поленья в камине, а мягкий диван с пледами и «ушастые» кресла, делали чаепитие по-домашнему комфортным. В кадках стояли раскидистые фикусы, цветущие гибискусы, отделяя уголок и создавая атмосферу уюта и покоя. Одна из стен от пола до потолка была заставлена стеллажами с книгами. К тому же, Эва каждый день заботилась о том, чтобы на журнальном столике всегда лежали свежие газеты и по традиции – живые цветы.
Явившись к чаепитию первым, я с наслаждением закурил сигару и взял со столика газету. Успев прочитать лишь страницу и сделать пару затяжек, услышал сзади шум подъезжающего кресла-коляски Матильды. Обычно она была в это время без шляпки и в прекрасном настроении. Старая дама попросила меня прекратить курить, так как сигарный дым мешал наслаждаться ароматом чая, и медленно, любуясь кружевными митенками на своих руках и перстнями, стала размешивать ложечкой сахар в чашке. Позже к нам присоединилась Кэтти. Она сразу же внесла оживление:
– Алекс, надеюсь, Вы не все бисквиты съели?
– Дорогая, следует приходить вовремя. Учти, что я тоже люблю бисквиты. – Матильда с укоризной посмотрела на девушку. Затем вздохнула, и, закатив на секунду глаза к верху, тихо добавила – Пожалуйста, мадмуазель, поправьте прическу.
Заверения Кэтти, что это модная стрижка, – не подействовали. Чтобы хоть как-то успокоить женщин, я вынужден был обратить на себя внимание:
– Дамы, прошу тишины! – Громко сказал я. – Потому что у меня есть для вас сообщение.
– Вы нашли убийцу? – Затаив дыхание, наивно спросила Матильда.
– Тогда бы Алекс сообщил об этом всем. – Не отрывая от меня любопытных глаз, пояснила Кэтти старой даме. Не выдержав, она как взбалмошный далматинец, вырываясь вперед, выкрикнула:
– Говорите же скорей! Мы – само внимание!
– Решил с вами посоветоваться, так как хочу сделать сюрприз для госпожи Алисы.
– Сюрприз!? Это интересно! – Захлопала в ладоши Матильда.
– Тише, тише мадам. Иначе сюрприз не получится. Смотрите, Эва внизу уже насторожилась. – Действительно, проходившая домоправительница, сдвинув брови, посмотрела наверх, в нашу сторону.
– Выкладывайте, наконец-то Алекс, что там у Вас!? – Кэтти сгорала от нетерпения.
Мы как заговорщики, склонившись к столу, стали обсуждать план: как лучше госпоже Алисе преподнести мое пожертвование на строительство храма. Я не ожидал, что это вызовет такой живой интерес со стороны молодой девушки и пожилой дамы. Они с неподдельным энтузиазмом стали обсуждать этот вопрос, для того чтобы все лучше и эффектней устроить. В итоге решение пришло само собой – идею Кэтти соединили с идеей Матильды, и обе женщины остались довольны. Мирно допивая чай, Кэтти между прочим, обмолвилась, что она переезжает в особняк. Госпожа Алиса милостиво предоставила ей лучшую комнату с мезонином на третьем этаже.
– За символическую плату! – Восторженно сообщила Кэтти.
– Просто моей невестке выгодно, чтобы ты в любое время была у нее под рукой. Смею тебя огорчить, дорогая, но это не милосердие, а простая необходимость. – Трезвый ум старой дамы вызывал восхищение, и это никак не вязалось с ее чудачествами.
– Вы слышали? – Матильда насторожилась и прислушалась. – Кажется, в Музыкальной гостиной снова кто-то развлекается.
– Действительно. Я тоже слышу. Это вальс… – Кэтти, округлив глаза, смотрела на Матильду. – Раньше я не верила в это… Думала, что разговоры о привидениях…
– Выдумка выжившей из ума старухи? Нет, дорогая. В который раз я слышу все тот же вальс Шопена, любимый Амалии и Марии. Все время – одно и то же! Неужели так трудно расширить репертуар? – Матильда вздохнула. Вдруг, ее словно осенило! Она напряглась и решительно посмотрела мне в глаза:
– Отче! Вы должны положить этому конец. Амалия должна покинуть нас. Одно привидение, которое всем нам дорого – куда ни шло, но два! С этим нужно что-то делать! Вы должны освятить Музыкальную гостиную.
– Но, Матильда! – Пытался сопротивляться я воле странной дамы.
– Немедленно, отче! Немедленно!
– Алекс, у Вас получится! – Неожиданно поддержала ее Кэтти. – Вы справитесь, я уверена в этом. Ведь Вы крещенный, – у Вас крестик на шее и еще, потому что Вы…
– «Император» и воин! – Закончила Матильда и улыбнулась. – Да, воин во Христе!
