Стиг Трентер - Скандинавский детектив
— Вы не знаете, позавчера вечером он не выбрасывал ботинки? — поинтересовался комиссар.
— Сейчас спрошу у горничной, — сказал портье.
Он отошел к коммутатору, а я наклонился к Весперу Юнсону.
— Выходит, сержант не обнаружил в гардеробе Лео правого ботинка с кнопкой? — самодовольно ухмыльнулся я.
— Все верно, — буркнул он.
— Вы забываете об одной возможности.
Он скептически покосился на меня.
— Какой?
— Лео мог просто-напросто вытащить кнопку.
— Но след от нее он удалить не мог.
— А следа не было?
Он нетерпеливо мотнул головой.
— Раз этот ловкач догадался купить ботинки на два номера меньше, чтобы на него даже тень подозрения не упала, вполне вероятно, что он избавился от опасной обуви.
Портье вернулся к стойке. Нет, горничной выброшенные ботинки не попадались.
Веспер Юнсон даже бровью не повел. Верный своей привычке, он тотчас сменил тему разговора.
— У Леслера есть машина?
— Да, есть. Маленький «опель». Сейчас он где-то в ремонте. Кажется, в автомастерских поблизости от Ернгатан. — Портье улыбнулся. — Херр Леслер неслучайно выбрал эти мастерские. К их услугам обычно прибегал его богатый брат, что позволяло Лео Леслеру относить расходы по ремонту на его счет. Херр Леслер сам на это намекал.
Послышались шаги, я оглянулся: Лео Леслер, по пятам за ним сержант. Лео Леслер остановился перед Веспером Юнсоном и сердито буркнул:
— Что теперь?
Комиссар пропустил его реплику мимо ушей, поблагодарил портье, и мы все вместе проследовали по лестнице на улицу, к машине.
Трое моих спутников разместились на заднем сиденье. Сам я остался на тротуаре, подозревая, что в моей помощи больше не нуждаются. И предчувствие оправдалось.
— Позвоните через часок-другой, — сказал Веспер Юнсон, захлопывая дверцу у меня перед носом.
Машина рванула с места и скрылась из виду.
Мавр сделал свое дело?
Скорее обиженный, чем огорченный, я послонялся по городу и, в конце концов, сел на скамейку в парке. Сенсационные события этого вечера по-прежнему занимали мои мысли. О чем Свен Леслер писал брату? О неожиданном решении жениться? Случайно ли Хелен получила письмо в тот же день? Связаны ли эти письма между собой? Вопросов было множество, и все они ставили в тупик. Может, как раз сейчас Веспер Юнсон узнал ответ на большинство из них. Может, его секретарша как раз переписывает набело признание Лео Леслера.
Он сказал, чтобы я позвонил через часок-другой. Пока прошло всего сорок пять минут. Я вздохнул, поднялся и по переулкам отправился домой. Дежурный телефонист сообщил, что было несколько звонков: два из студии, четыре от Алана Андерсона. Рекорд поставила моя тетушка: пытаясь связаться с любимым племянником, она звонила раз восемь, не меньше.
Я обзвонил всех по очереди. В студии не ответили, что совсем неудивительно, поскольку время близилось к семи. Алан Андерсон был полон ожиданий.
— Как дела у нашего знаменитого репортера?
— Блестяще! — буркнул я. — Убийца с почти стопроцентной вероятностью изобличен, и ваш покорный слуга весьма этому поспособствовал.
Он присвистнул.
— Будешь получать нашу газету по гроб жизни, обещаю!
— От любой самой фантастической истории тебе и то было бы больше проку, — остудил я его пыл. — Из нее можно хоть заметочку выжать. А тут ни строчки не жди. Во всяком случае, до поры до времени.
— А когда придет пора?
— Понятия не имею. Попозже позвоню.
После известной душевной борьбы, в которой одержали верх родственные чувства, я набрал номер тетушки. И совершенно зря.
— У нас не хватает четвертого, — объявила она, — поэтому ты непременно должен прийти. Столько раз меня обманывал…
— Но я хотел сегодня лечь пораньше, надо выспаться, — жалобно возразил я.
Ее молчание стало суровым укором.
— Я полагала, ты мог бы пожертвовать один вечерок бедной старой тетушке, — наконец заявила она. Я молчал, и она оживленно продолжила: — Прелестные дамы и в бридж играют изумительно.
Я тяжело вздохнул.
— Куда ехать?
— Какой ты милый! — защебетала тетушка. — Корнхамнсторг, шесть. В Старом городе. Прелестная квартирка-студия, поверь. Хозяйку зовут Эстер Карлберг. Честное слово, ты будешь в восторге. Она просто восхитительна. Только, Харри, без четверти восемь, не опаздывай.
Квартирка у госпожи Карлберг и правда была завидная — на самом верху одного из самых внушительных домов на площади Корнхамнсторг, построенных три века назад по заказу состоятельных купцов. Высокие узкие окна смотрели на Риддарфьерден, где плыл белый кораблик, украсив облачком сизого дыма лазурное вечернее небо, которое прозрачным куполом поднималось над скоплением домов на скалах возле Седер-Меларстранд. Слева вдали виднелись узлы шлюзовой развязки, а дальше — неровная стена домов со световой рекламой. Я тотчас узнал светло-зеленый дом с тюбиком «Стоматола» и с удивлением подумал, что случай даже вечером пожелал привести меня по соседству с местом преступления.
Опять-таки волей случая моей партнершей оказалась хозяйка дома. Играла она неплохо, с умом, и не мешала посторонними разговорами. Но зато была до невозможности медлительна, долго тянула и при объявлении, и при розыгрыше, порой по нескольку минут раздумывала, выкладывать козырь или нет. Я облегченно вздохнул, когда на ее четверку пик все сказали «пас», и положил карты. Было почти полдевятого, и я бросился в холл, к телефону. Не скрою, номер Веспера Юнсона я набирал, сгорая от любопытства.
— Ну, как?
— О чем вы? — отозвался он таким тоном, будто говорил с совершенно чужим человеком.
Я взял себя в руки, понизил голос:
— Лео Леслер сознался?
— Нет.
— Он арестован?
— Даже не задержан.
— Вы его отпустили?!
— Совершенно верно. — Голос вдруг стал добродушно-назидательным. — Видите ли, аргументы настолько малоубедительные, что нечего и обращаться к прокурору за санкцией на арест. История с ботинками, безусловно, выглядит подозрительно, но это не более чем косвенная улика. Завтра порасспросим в обувных магазинах, проверим, правду ли он сказал насчет покупки. Как знать, может, он и не лгал. Люди порой ведут себя очень странно.
Веспер Юнсон умолк, и я услышал, что он закуривает.
— Кроме того, — продолжал он, — нам пока не удалось найти веский мотив для убийства.
— А письмо, полученное перед уходом в цирк? Может, брат написал ему о будущей женитьбе.
— Возможно, но недоказуема. По словам Лео, брат написал, что хочет встретиться вечером во вторник, то есть на следующий день после убийства. И все.
— А где письмо?
— Лео порвал его и выбросил в урну, в цирке. Говорит, в антракте прочел. — Он помолчал и добавил: — Теперь вы, думаю, понимаете, почему я его отпустил.
— Но ведь у него нет алиби.
— Верно, — с готовностью согласился комиссар. — Не знаю, что и думать. Похоже, он искренне возмутился, когда я сказал, что таких датчан в Швеции нет… Может быть, он обознался… Ладно, поживем — увидим.
Мы уже попрощались (в виде исключения — дружелюбно), и тут вдруг я кое-что вспомнил.
— Кстати, вы не знаете, какие отношения были у Лео с Гилбертом? Я имею в виду: может, они поссорились?
Он явно удивился:
— Насколько я слышал, они были друзьями. Ведь черные овцы обыкновенно держатся заодно против белых. А почему вы спрашиваете?
— Подумал кое о чем.
— Опять неизвестный? — хмыкнул Веспер Юнсон. — Вы полагаете, что это был Лео, и теперь ищете для него мотив совершить убийство племянника.
— Вся теория насмарку, что ли?
— Во всяком случае, исходит она из того, что Хильда Таппер ввела нас в заблуждение. Ведь старушка показала, что раньше не видела этого человека.
— Она могла и солгать.
— Все могут, — иронически заметил комиссар. — Даже тамошний привратник, который видел, как в понедельник около девяти вечера некий мужчина бежал вниз по лестнице.
— Это для меня новость, — признал я.
— Для меня тоже, — хмыкнул он. — Привратник был здесь совсем недавно. Он тогда чистил водосток в квартире на третьем этаже. А когда выходил оттуда, мимо вниз по лестнице промчался какой-то человек. Бежал он сверху, иными словами — из квартиры Свена Леслера. По расчетам привратника, было не то без десяти, не то без пяти девять.
— Значит, показания старушки Таппер правдивы хотя бы в одном, — сказал я. — По ее словам, она слышала, что сразу после выстрела кто-то вышел из квартиры.
— Не только, — подхватил Веспер Юнсон. — В другом привратник тоже подтвердил ее показания. Когда он поднимался на третий этаж, его спутником в лифте был не кто иной, как сам Свен Леслер.
— Вот черт!
— Это было примерно без четверти девять, что совпадает с показаниями старушки. В лифте Свен Леслер попросил его не запирать подъезд дома 11 до половины десятого — привратник служит и там.
