Владимир Колычев - Хуже не будет
– Неправда, есть другие способы.
– Когда тебе пятнадцать лет, когда ты не живешь, а выживаешь, ты не думаешь, что где-то есть другой мир. Ты дышишь тем воздухом, который вокруг тебя. А вокруг меня был тяжелый воздух, грязный и черный, как дым из заводской трубы. Я рос в нищете, без отца, у меня была больная мать, никому не нужная, кроме меня. Была еще бабушка, но она умерла… Ты не думай, я не оправдываюсь. Я вообще не хочу оправдываться ни перед тобой, ни перед собой. Что было, то было. Я зачеркнул свое прошлое, начал жизнь с белого листа. Но черный дым из этого прошлого следует за мной. И он может накрыть меня… Так что мой тебе совет – не держись за меня, пересядь на другой корабль.
– Поздно, – покачала головой Инга. – Я уже купила билет на твой пароход. И должна следовать твоим курсом…
– А если на этом курсе нас поджидает айсберг?
– Тогда утонем вместе. Под песню Селин Дион…
– Под эту песню утонул только Ди Каприо.
– А ты смог бы утонуть вместо меня?.. Так же, как за свою Лешку?
– Я подумаю.
– А вообще я тебя ненавижу, – плотно сомкнув губы, улыбнулась Инга. – Вломился в мою жизнь, наломал дров… Мне страшно, я чувствую себя дурой и ничего не могу с собой поделать. Вот Вика смогла. Она бросила тебя из-за машины. А мне ничего от тебя не нужно. Совсем ничего… Может, я правда дура?
– Не думаю… Что ты там про машину говорила?
– Антон Вику машиной переманил. «Фольксваген» ей купил. И у себя поселил. Он хорошо зарабатывает, у него своя квартира. И никакого уголовного прошлого…
– Значит, ей повезло?
– Я этого не говорила.
– Ничего, я тоже буду хорошо зарабатывать.
Кирилл мог купить Инге машину хоть сейчас. Достаточно достать деньги из тайника… Но ему вовсе не хотелось хвастать своим богатством. Да и нельзя его светить. К тому же кровь на тех деньгах…
– Сначала окончу школу, потом – институт, – сказал он.
– Мне нравится, что у тебя есть цель.
– Мне тоже.
– Да, мы собирались заняться английским.
– Уже поздно… И домой мне пора.
– Может, сходим куда-нибудь? Ну, в кино, например…
– Можно. Только мне сначала домой нужно. А то совсем пропал.
– Ну да, у тебя же мама…
– За ней соседка смотрит, но без меня никак…
– Может, пригласишь меня в гости? – приложив указательный палец к своему носу, исподлобья посмотрела на него Инга.
– Боюсь, наша квартира не сравнится с вашей.
Ее родители жили неплохо. Квартира у них большая, четырехкомнатная, дорого обставленная и, главное, своя. Кирилл же снимал «двушку» в старой пятиэтажке.
– Это отговорка? – разочарованно спросила она.
– Нет… Просто предупреждаю, что у нас тебе может не понравиться.
– Знаешь, почему я не люблю бедных родственников? Не потому что они бедные, а потому что нудные… Не нуди, ладно?
– Не буду, а то нудистом стану, – шуткой отстрелился он.
– И станешь. Когда надо будет… Ну что, идем?
Кирилл уже обувался в прихожей, когда там появилась сестра Инги, хорошенькая белокурая девочка лет двенадцати.
– Здравствуй, слон! – проходя мимо, беспардонно сказала Вероника.
Кирилл усмехнулся. В девочке явно просматривался характер старшей сестры.
– Привет, пигалица!
Вероника ничего не сказала и, показав ему язык, скрылась в своей комнате. Инга тут же последовала за ней.
Кирилл вышел на улицу. Видно, Инга решила договориться с сестрой, чтобы та ничего не говорила родителям про «ревущих слонов». На это уйдет время, но ничего, он парень терпеливый, дождется.
Он осмотрелся. Темнеет, люди возвращаются с работы – кто пешком, кто на машине, гастарбайтеры метут улицу, какой-то парень с пропитым лицом ковыряется в мусорном баке. Кирилл смотрел на бродягу, когда к нему подошла Инга.
– Видишь, человек учиться не хотел. Спился, теперь…
Он осекся, увидев стоящий рядом с мусорным баком черный «Форд» с черноземскими номерами. Окна тонированные, в салоне темно – не видно, кто за рулем. Но Кирилл нутром почуял, что в машине кто-то есть.
– Так, ты побудь здесь, а я сейчас.
Он неторопливо направился к машине, наблюдая за ней периферийным зрением. Не нравился ему этот «Форд», ох, как не нравился… Вдруг это его старые знакомые? Вдруг у них стволы? А он безоружен. Потому и оторопь берет. Но нельзя ему пройти мимо этого автомобиля. Никак нельзя…
Кирилл остановился возле машины. Определенно в ней кто-то есть. Один сидит за рулем, другой рядом, также спереди; сзади, похоже, никого нет. И парень, что сидит на пассажирском кресле, смотрит на него, скашивая глаза. Незнакомый пучеглазый парень…
Кирилл сунул руку в карман и заметил, как напрягся пассажир. Вынул руку, хлопнул себя по другому карману. Сделал вид, что ищет сигареты. Не нашел, всплеснул руками, повернулся в сторону подъезда, откуда вышел, как будто раздумывал, не возвратиться ли. Но вот повернулся к машине, просительно посмотрел на парня.
– Закурить не будет? – спросил он и постучал в боковое стекло, которое тут же опустилось.
– Чего?
– Закурить, говорю, земляк, не будет?
– А почему земляк? – удивился парень.
Совсем еще молодой, не больше двадцати лет. Узкое, сильно вытянутое вперед лицо, длинный нос – с узкой спиной, но необычно широкими ноздрями, на щеках неряшливая небритость. И, вообще, у него был помятый вид, как у человека, который весь день провел в машине, наблюдая за кем-то.
– Так номера у вас черноземские. А я сам из Черноземска.
– А ты что, номера у машин смотришь? – спросил водитель.
Стрижка «под ноль», массивный лоб, прорезанный одной-единственной, но глубокой морщиной, широкое лицо, мощные скулы. Глаза выпученные, с красными прожилками.
– Да нет, машина у вас классная, потому и посмотрел… Я тоже себе такую хочу. Может, дашь прокатиться, братан?
Парни переглянулись.
– Запросто, земляк! – легко и даже с радостью согласился водитель.
– Да ладно! – недоверчиво посмотрел на него Кирилл.
– Ну, если ты правда земляк. Ты с какого района!
– Да я с Черняйки! – первое, что пришло в голову, ответил он.
– Знаем, есть такое, – кивнул водитель.
И вышел из машины, освобождая Кириллу место.
Трудно поверить, что кто-то вот так просто мог одолжить случайному прохожему руль иномарки. И Кирилл не верил.
Он сам напросился в капкан, и эти ребята с удовольствием раскрыли перед ним стальные лапы. Сейчас он сядет за руль, а водитель займет место на заднем сиденье. И, возможно, сразу же набросит на горло удавку. Стекла в машине затемнены, издалека не видно, что творится в салоне. И мусорный бак рядом, чтобы сбросить туда труп… Вопрос, зачем им все это нужно? А зачем его хотели сбить на белой «девятке»?..
Так и есть, водитель открыл заднюю левую дверцу. Но Кирилл уже рядом с ним. Парень стоял к нему лицом, одна рука опущена, другая на дверной ручки, корпус открыт, живот расслаблен…
Этому удару Кирилл научился у Носа, который мог пробить с одного раза любой пресс. Даже качков ломал, как те ни напрягались. И Кирилл, чтобы не уступать ему, отчаянно тренировал этот удар в корпус. И, как оказалось, не зря.
Водитель даже ничего не успел понять, как оказался на земле, свернутый в бараний рог. Кирилл очень надеялся, что в себя он придет не сразу. На очереди был второй, и ему никак нельзя было тратить время, чтобы обыскать лежащее тело.
Он проворно нырнул в машину через заднюю дверь, с ходу сунул указательный палец в рот узконосому, отжал ему щеку. Этому приему он научился еще в зоне. Очень эффектное средство обуздать противника.
– Уй-е! – взвыл парень.
Кирилл заставил его перебраться на водительское сиденье.
– Трогай, ну!
Нужно было убраться отсюда как можно дальше, чтобы пришедший в себя пучеглазый не встрял в разговор.
Узконосый завел мотор, стронул машину с места. Кирилл не думал брать Ингу с собой, но она сама выскочила им навстречу.
– Стой!
Он мог отправить ее домой, но ведь она не уйдет из-за настырности своего характера. А пучеглазый очнется и, не найдя машины, выместит всю злость на ней. Если он, конечно, находился здесь, чтобы следить за Кириллом.
Кирилл потянул за щеку, как за узду, и машина остановилась. Инга открыла переднюю дверцу, с ужасом глянула на «взнузданного» водителя. Кирилл знаком показал ей, чтобы она забралась к нему на заднее сиденье.
– Что здесь происходит? – всполошенно спросила она.
– Сейчас узнаем… Пошел!
– Кто это такой? – кивком головы показала она на узконосого.
– Как тебя зовут, земляк?
– Ы-ыма!
– Дима?
– А-а-а!
– Налево давай, Дима… Теперь направо…
– Куда мы едем? – Инга обморочно посмотрела на Кирилла, который у нее на глазах обыскал водителя, увы, безрезультатно.
Бойкая она девчонка, но нет в ней той закалки, как у Лешки. Та в пиковых ситуациях чувствовала себя как рыба в воде. А Инга паникует, когда по-настоящему страшно. Типичный продукт тепличного воспитания… Но ведь никто не заставляет ее быть другой.
