Марина Серова - Выше только небо
— Вот смотри, — сказал он. — Сначала ты обвязываешься этим канатом, потом продеваешь ноги сюда, закрепляешь вот здесь, потом так, потом вот так…
У меня голова пошла кругом от всех этих премудростей скалолазания. Но деваться все равно было некуда, и я покорно повиновалась Олегу, выполняя сложные экзерсисы с тросами и крюками. Когда я более или менее удачно справилась со снаряжением, Олег уже был полностью упакован в свое. Он стоял наготове и ждал меня.
— Сначала ты осторожно спустишься вот сюда, — показывал он. — Потом вот так и так. Затем повиснешь на канате. Не бойся, он выдержит. Закрепишь крюк вон там, на скале, и начнешь двигаться к нему. Поняла?
«Понять-то я, конечно, поняла, но вот только получится ли у меня все это, еще вопрос, — подумала я. — А вдруг — бабах! — и нет больше Тани Ивановой, очаровательной девушки с зелеными глазами и светлыми волосами…»
Олег, словно прочитав мои мысли, сказал:
— Не боись! Все получится! — и рассмеялся.
Мне его смех очень не понравился. Был он каким-то зловещим.
Кажется, в своих проверках я зашла слишком далеко. Не надо было так рисковать с этой прогулкой в горы тет-а-тет с одним из подозреваемых. Можно было придумать что-нибудь менее опасное, чтобы заставить Олега раскрыться. А я увлеклась, решив, что смогу найти выход из любой ситуации. И вот теперь оказалась в ловушке.
Я шагнула к Олегу… Что я хотела сейчас сделать? Что сказать? Но все равно ничего не успела.
Олег ловко спрыгнул с обрыва и повис на своем тросе, прикованном к скале металлическим кольцом, над самым обрывом. Затем он принялся вбивать толстый железный крюк в каменную стену горы, чтобы потом укрепиться на нем и с его помощью переместиться дальше. Точнее — ниже, то есть ближе к площадке внизу, которая и была окончательной целью нашего спуска. Там, на той площадке, можно было уже довольно безопасно находиться, и спуск с нее был не таким страшным и крутым.
В общем, я поняла: главное сейчас — добраться до этой самой площадки, а там — дело в шляпе. Если я смогу спуститься с обрыва на ту площадку, то смогу и все остальное. А все разборки и разговоры потом.
Я вдохнула побольше воздуха и прыгнула вниз. Но прыгнула, наверное, очень сильно, не рассчитала. Повисла в воздухе, как и Олег, но наверху надо мной что-то треснуло, и я почувствовала, как трос, на котором держалось мое молодое и красивое тело, дернулся. Я подняла голову и увидела, что он надорвался примерно посередине.
«О господи! А если я упаду?!»
Я закричала. Олег в это время уже достиг безопасного места, стоял на площадке и улыбался. Он спокойно смотрел на меня и снимал с себя свое снаряжение.
— Олег! Трос! Он лопнул! Я сейчас упаду!..
— Будет очень жаль, Танечка. Ты такая красивая… но очень уж любопытная. Ну что ж, как говорится, за что боролась, на то и напоролась!
— Сука! — заорала я. — Тебе это так просто не сойдет! Думаешь, я дура наивная, ничего не поняла? Ошибаешься! Я тебя раскусила!
— Ну так что ж с того? — Олег продолжал спокойно разбирать свое снаряжение. Он стоял и смотрел на то, как я болтаюсь над обрывом и вот-вот, в любой момент, могу сорваться вниз.
Трос надо мной угрожающе треснул еще раз, и я почувствовала, что опустилась вниз еще на сантиметр. Еще совсем немного — и я упаду. Вниз я решила не смотреть. Я и так знала, что там увижу — отвесную скалу, которая заканчивается неизвестно где. Лететь до земли было… Мне даже не хотелось думать об этом.
Я вдруг вспомнила, что делал Олег, когда вот так же повис над обрывом. Я лихорадочно принялась искать в рюкзаке тот предмет, которым он пробивал скалу, чтобы укрепить на ней крюк, с помощью которого можно было двигаться дальше. Предмет нашла, но… крюка не было.
Заметив мои тщетные попытки, Олег крикнул:
— Не старайся! Крюка там нет. Я позаботился об этом. Ты не сможешь добраться до этой площадки. А я скоро спущусь вниз и побегу в гостиницу. Сообщу о том, что ты неудачно прыгнула вниз и сорвалась, а я ничем не смог тебе помочь. Мне поверят, не сомневайся. Ведь поверили же все в самоубийство Михайлова!
— Я не поверила! — крикнула я, все еще пытаясь найти в рюкзаке какое-нибудь приспособление, которое помогло бы мне приблизиться к площадке, где находился Олег. И уж, конечно, мне было не до того, чтобы рассказывать о сомнениях в самоубийстве чуть ли не всех постояльцев в гостинице.
— Неправда. И ты поверила. Если бы это было не так, то меня давно бы уже искали с собаками. А так все тихо и спокойно. Никто ничего не узнал. И про тебя не узнают, даже не мечтай. Спуск здесь сложный, мне не составит большого труда убедить кого угодно, что ты сама виновата в своем падении. Вот увидишь… Ах нет, ты уже не увидишь… А жаль. Ты мне нравилась.
Олег уже снял с себя все обмундирование и принялся неторопливо укладывать его в рюкзак. А я продолжала болтаться, как сосиска, на этом чертовом тросе, который грозил вот-вот лопнуть. И у меня под рукой не было ничего, что могло бы хоть как-то помочь добраться до безопасного места.
Я попыталась подтянуться и достать рукой до выступа в скале, но камни тотчас же посыпались из-под моей ладони. Ухватиться было решительно не за что. Я боялась шевельнуться, чтобы лишний раз не провоцировать трос. Он и без того уже держался на волоске в самом прямом смысле.
И тут я заметила маленький высохший корешок, торчавший из скалы. На вид он был довольно крепким, толстым и при необходимости мог бы некоторое время выдержать мой вес. Вот если бы я смогла дотянуться до него и уцепиться… Если бы…
А Олег тем временем, закончив сборы, сел на край площадки и закурил. Он повернулся в мою сторону и посмотрел на мои попытки выбраться из лап смерти. Меня просто обожгло его взглядом. Он был такой нечеловеческий. Так не смотрят люди, так не смотрят на человека, находящегося на волосок от смерти. Хотя чему, собственно, удивляться? Олег — наемный убийца, киллер. А у таких нелюдей свои собственные, никому не ведомые чувства и понятия. Они мыслят совсем не так, как нормальные люди. Они убивают. Хладнокровно убивают других людей. И ничего при этом не испытывают.
Олег отвернулся и затянулся сигаретой. Я тяжело дышала и пристально смотрела на корешок, торчавший из скалы. И тут мне в голову пришла простая, но, разумеется, гениальная мысль. У меня на шее все еще болтался фотоаппарат. Я так и не сняла его. Сделав несколько снимков на вершине, не убрала его в рюкзак, а оставила болтаться на шее. И теперь он мог мне здорово помочь.
Я осторожно, стараясь не раскачиваться, чтобы не нагружать трос, сняла фотоаппарат с шеи и, держа за футляр, попыталась накинуть ремешок на тот корень. И — о чудо! — мне удалось это с первой же попытки. Я тут же подтянулась к корешку и схватилась за него рукой. Это заняло доли секунды. Ясное дело, что долго так не провисеть, нужно срочно что-то предпринимать. И я отважилась на единственно возможный в этой ситуации шаг, очень рискованный, но такой, который мог спасти мне жизнь. Я понимала, что другой попытки у меня не будет, поэтому предпочла либо умереть сразу, либо выжить, а не болтаться тут, как колбаса, и ждать, пока трос лопнет.
Я дернулась всем телом так сильно, как только смогла, и одновременно отцепила крепежное кольцо от троса, державшего меня за талию. У меня не было точки опоры, поэтому я не могла рассчитывать на то, что смогу далеко прыгнуть. Летать я тоже не умела, поэтому надежда на то, что удастся благополучно закончить задуманное, была минимальной. Не знаю, бог ли или еще кто, но кто-то все же помог мне, и я спрыгнула на самый край площадки, где так удобно расположился Олег, ожидая моей неминуемой смерти.
Он на какое-то мгновение потерял бдительность, делая очередную затяжку, и мне хватило этого мгновения, чтобы оказаться рядом с ним, прыгнуть сзади и повалить его.
Мы сцепились, я — сверху, Олег — внизу. У него было преимущество физической силы, но на моей стороне — неожиданность, которая, я знала по опыту, порой значила гораздо больше, нежели физическое превосходство противника. Я повалила Олега и принялась душить его. Но он был гораздо сильнее меня, поэтому вскоре я оказалась под ним.
Наша борьба продолжалась с переменным успехом. И все-таки фактор неожиданности сыграл свою роль. Олег так и не смог сконцентрироваться, чтобы окончательно одержать надо мной победу. А я, собрав все свои силы в комок, принялась выбираться из-под тяжелого тела противника.
Мы скатились почти к самому краю обрыва. Я вдруг почувствовала, как моя голова свесилась над бездной. Еще немного — и я окажусь внизу. Олег не давал мне возможности даже вздохнуть, и я чувствовала, как все ближе придвигаюсь к краю пропасти. Собрав последние силы, а их оставалось уже не так-то много после столь длительной и неравной борьбы, я, согнув ногу в колене, просунула ее под Олега, под его живот. И последним усилием толкнула его со всей силы коленом в солнечное сплетение.
