Мария Спасская - Сакральный знак Маты Хари
– Прошу тебя, после ужина зайди ко мне в кабинет.
Макс поднялся со стула и, рассматривая Светлану, негромко проговорил:
– В хитрых речах и во вкрадчивом выражении лица редко встречается гуманность. Ты согласна с Конфуцием, Света?
И, глядя в испуганные глаза экономки, сочувственно осведомился:
– Не слишком сложно сказано? Или специально для тебя пересказать словами, доступными для понимания обычной медсестры?
Глаза экономки наполнились слезами, но она держалась, продолжая стоять у стола.
– Наглец, – фыркнула Нина Федоровна.
– Согласен, – парень покаянно свесил голову на грудь. И, вскинувшись и посмотрев на старуху, невозмутимо заявил: – А ты, бабушка, яркое воплощение помещицы-самодурки. Захочу – приближу дворовую девку, пожелаю – отдалю. Если тебе не о ком заботиться, заведи мопса и корми куриной грудкой. Ему, по крайней мере, от тебя ничего, кроме курочки, не будет нужно.
Светлана вспыхнула и, закрыв руками лицо, выбежала из столовой.
– Ну и свинья же ты, сын! – с негодованием воскликнул бывший хоккеист. – Бабушку-то за что обидел?
И, с грохотом отодвинув стул, вышел следом за Светланой.
Доев салат и допив вино прямо из горлышка бутылки, за отцом неторопливо, вразвалочку, покинул столовую Макс. Перед уходом он нахально подмигнул мне круглым зеленым глазом. Я поковыряла вилкой нетронутые закуски, отхлебнула вино и посмотрела на Нину Федоровну.
– Кстати, о генетике. Как ты нашла вандала? – вдруг спросила старуха. – Эдакий Аттила, неистовый вождь гуннов.
– Кого вы имеете в виду? – удивилась я, полагая, что речь идет о ее внуке. Какой же он гунн? Макс, скорее, викинг, капитан драккара[12], эдакий Рагнар Лодброк – кожаные штаны, наводящий ужас на торговые суда от Винланда до Бриармии.
– Я о дорожном строителе, предводителе иноземцев, – пояснила Нина Федоровна. – Ты его видела?
Все встало на свои места. Этот точно гунн.
– Видела, – призналась я.
– Это яркий пример генетического урода. Когда он на меня смотрит, мне все время кажется, что он раздевает меня взглядом. Выхожу из дома и все время думаю, что вот-вот этот вандал набросится на меня и изнасилует. У тебя не возникло такого ощущения?
– Ничего такого я не заметила, – смутилась я от подобной откровенности.
– Ты просто не наблюдательна, – недовольно откликнулась Нина Федоровна, обиженная тем, что ее не поддержали. И едко добавила: – В любом случае тебе лучше уехать. У нас своих проблем хватает. Вика не обидится, если ее без тебя похоронят.
Надувшись, точно мышь на крупу, моя собеседница углубилась в трапезу. Посидев немного в тишине, прерываемой лишь стуком вилки о тарелку, я извиняющимся тоном проговорила, обращаясь к невозмутимо жующей салат «Цезарь» старухе:
– Нина Федоровна, не возражаете, если я пойду? Что-то кусок в горло не лезет.
– Как тебе будет угодно, – откликнулась бабушка блогера.
Проходя мимо кухни, я увидела упавшую грудью на стол Светлану. Экономка тихо рыдала. Девушка была мне симпатична, и я поспешила к ней, чтобы утешить.
– Я так и знала, так и знала, что подумают, будто я из-за наследства! – всхлипывая, плакала тургеневская барышня. – Потому и просила Нину Федоровну никому не говорить! Я просто хотела на папу посмотреть!
Услышав шум, на кухню ворвалась высокая худая женщина, в которой я без труда узнала Наталью, и с порога грозно заговорила:
– Что случилось? Почему вдруг слезы?
И, внезапно догадавшись, прижала ладонь ко рту:
– Ой, Светка! Неужели Нина Федоровна ему все рассказала?
Широкое лицо кухарки вытянулось, мелкие светлые кудряшки, тщательно завитые на бигуди, затрепетали над покрытым эмоциональными морщинами лбом.
– Ну да, Наташ! Рассказала! – прошептала экономка. – А Максим сказал, что я из-за наследства приехала!
– Само собой, а что он мог еще сказать? – Наталья растянула в ехидной усмешке ярко накрашенные губы. – Привет, сестренка? Давно не виделись? А ну-ка, Светка, прекрати истерику! Я тут принесла бутылочку хорошего вина, сейчас покойницу помянем, и всем станет легче.
И, обернувшись ко мне, деловито осведомилась:
– Ты как? Составишь нам компанию?
– Не помешаю?
– С чего это вдруг ты нам помешаешь? Тебе тоже не сладко, приехать к подруге и узнать, что ее убили.
– Да уж! Ехала на свадьбу, приехала на похороны, – невесело усмехнулась я.
Наталья достала из посудомоечной машины три бокала, откупорила бутылку и по-хозяйски разлила вино. Я даже не заметила, как на столе появились рыбная нарезка, тарелка острого сыра и ваза с фруктами.
– Ну что, девочки? – тряхнув химической завивкой, подняла Наталья свой бокал. – Выпьем за покойницу? Не чокаясь!
Светлана утерла ладонью заплаканное лицо и, усевшись на стуле поудобнее, потянулась за бокалом. Я последовала ее примеру и, опрокинув в рот терпкое вино, оторвала несколько виноградин, отправив в рот следом за напитком. Перестав хозяйничать, Наталья уселась напротив меня и, подперев ладонью щеку в мелкой сеточке ранних морщин, задумчиво проговорила:
– Вот ведь как бывает! Вроде бы все у Вики было, красота, мужики, деньги, а отрезали голову как скотине какой.
И, остановив затуманенный взгляд на моей переносице, из чего я сделала вывод, что это не первая за сегодня бутылка вина, кухарка закончила свою мысль категоричным выводом:
– Что ни говори, Берта, твоя подруга была изрядная потаскуха. Якшалась с отпетыми бандитами.
– Ну-у, не знаю, – как бы смутившись, проговорила я. – Это с какой стороны посмотреть.
– А как ни посмотри, шалава была покойница, царство ей небесное. Мы вон со Светкой тоже не уродины, а ухажеров что-то негусто. К Светке повадился соседский виолончелист ходить, а я с Гришей Небабой сплю. Ты видела Гришу? Вот то-то и оно. Противно, а что делать? Принц ко мне что-то никак дорогу не найдет. А Виктория мужиками вертела как хотела. Один, второй, третий. Как-то я видела ее в Королеве с таким отморозком, что не приведи господи. Я этого парня знаю, беспредельщик жуткий. Он пивной бар держит, где вся королевская шпана собирается. «Колобок» называется, это от фамилии его – Колобовский. Я раньше жила в том же доме, где этот бандит открыл свой кабак, и все время с ним ругалась, потому что шум стоит и днем и ночью. Я даже заявление в полицию на него писала. И вот поехала я за брынзой на наш королевский рынок – в Москве такой брынзы нет, проезжаю в автобусе мимо «Колобка» и вижу – останавливается дорогое авто, и из него выходит наша Вика, а следом за ней – Колобовский. И оба направляются в бар. Она – с цветами и вроде как кокетничает с ним напропалую. А он за талию Викусю держит, точно свою собственность. Может, и хорошо, что дружки-бандиты ее того, порешили?
– Да ну, Наташ, что ты такое говоришь? – тонкие пальцы Светланы нервно теребили косу. – Какие дружки? Ведь ясно же, что только тот, кто был в ту ночь в доме, мог ей голову снести. Скорее всего, это Максим.
– Да ладно, Светка! – Наталья разлила по бокалам остатки вина. – Через подземный ход любой может в дом попасть.
– Через какой подземный ход? – изумленно выдохнула Светлана.
– Пойдем покажу, – проворно поднялась со стула повариха. – Этот ход из библиотеки ведет прямо в лес. Пройдешь по подземному коридору и выйдешь как раз у Круглого озера. А разве ты не знала?
– Откуда? Ты же молчишь, как партизан, – обиженно протянула экономка.
– Я думала, ты в курсе, – пробормотала Наталья.
– Пойдем – покажешь, – потребовала Светлана, поднимаясь из-за стола, толкая кухонную дверь и выходя в коридор. И тут же рванулась обратно, едва не сбив с ног последовавшую за ней повариху.
– Свет, ты что? – отпрыгнув, вскрикнула Наталья.
– Там, в коридоре, у кабинета, индус, – чуть слышно прошептала экономка, побледнев, как полотно.
– Какой индус, что ты городишь?
Наталья отодвинула подругу и решительно шагнула в коридор, а я двинулась за ней. Остановилась и выглянула из-за плеча поварихи. И точно – за просторным холлом, в глубине длинного коридора я увидела худую фигуру со спутанными светлыми патлами и ветхой тряпицей на тощих бедрах. При свете мерцающих в простенках бра незнакомец казался невероятно смуглым, что, должно быть, и навело Светлану на мысли об индусе.
– Мы эту мумию вчера вечером видели, вот как тебя видим, Берта, – стоя за нашими спинами, тревожно шептала тургеневская барышня.
Мы во все глаза смотрели, как оживший йогин скрылся за дверью кабинета.
– Зачем он к хозяину пошел? Что он в кабинете забыл? – бормотала Наталья.
Светлана прижала ладони к пылающим щекам и выдохнула:
– Ой, девочки! Как же я забыла! Константин Вадимович просил меня зайти в кабинет после ужина!
– Так иди, чего стоишь? – подтолкнула подругу повариха.
– Одна не пойду, там индус!
– Ну, Светка, ты даешь! Хочешь, мы вместе с тобой сходим? Ты войдешь, а мы за дверью постоим?
