Александр Граков - Паром в никуда (Город пропащих - 2)
- Ой, вы нам будете помогать?- расцвела в улыбке Елена Сергеевна.
- Не вам, себе. Увидят рядом с вами - замочат в общую кучу, никакие заслуги не спасут.
- У меня есть дача в Ильинском,- доложил Ефрем Борисович.
- А что, она все еще так и стоит на прослушке?- улыбнулся ему Федор.
- Так это вы тогда...- рванулся к нему Раздольский.
- Отвянь, папаша, не то я тебе с другой стороны ребра повыворочу,предупредил его Федор.- Не понимаете вы ситуации, Ефрем Борисович. И не оцениваете. Я же тогда работал на Аджиева. И, как верный телохран жены Аджиева, должен был защищать ее честь от любых посягательств извне. А вы на то время как раз и относились к этим самым "посягательствам извне". Что, разве не так? Женатый человек ходит к замужней женщине. Сегодня ситуация переменилась. Я свободный человек и от души сочувствую вам, поближе узнав "китайца". Но это вовсе не означает, что у вас, Елена Сергеевна, вновь появился телохранитель. Убираю вас из этой квартиры, чтобы вы не путались у меня под ногами в случае чего. И я, кажется, знаю, куда вас запрятать так, что Артур Нерсесович в это место и носа не сунет. Так что, Ефрем Борисович, берите в фирме отпуск. За свой счет, по мобильнику. Заместитель, надеюсь, имеется? А я пока заскочу на местную почту.
В окошечке телеграфа маячил курносый нос под прической "каре". Значит, снова Валя подменяет мать, которая "освежается" после вчерашнего вечернего возлияния.
- Валюша, привет,- Федор походя сунул в окошко плитку шоколада, купленную в палатке возле почты.- Мне бы мать на минутку.
- У нее голова разболелась с утра, дядь Федь. Спасибо вам,- девчонка стыдливо опускает глаза, пряча шоколад в стол - вечером она поделится им с матерью. - Какие-нибудь проблемы?
- Да, понимаешь, телеграмму мать передала на восемьдесят третий километр отвезти, а я ее посеял,- Федор обескураженно разводит руками.
- Знаю, что занес в квартиру, а сейчас бросился искать - не найду, и точка. А ехать надо. Копию не сделаешь?
- Да хоть сто порций. Сейчас поищу в приемной книге. Когда передала -то?
- Дня три назад. Она ее в книге не записала - спешила куда-то. Да я текст наизусть помню.
- Еще лучше. Я сама запишу. А то у матери такой почерк...- Валюшка сморщила нос.- Диктуйте, я пока на машинке отобью.
На восемьдесят третьем километре все было без изменений: пустой хлев, кирпичный домик, фруктовый сад. Даже капитан-участковый, сидевший на широкой лавке под вишней, не портил идиллической картинки.
- Вот, наведываюсь, чтобы не растащили в период общей приватизации,пошутил он, пожимая Федору руку.- Родственников перевозишь, или как?
- Телеграмму получил от дядьки Игната. Решил покинуть нас старый. А дом мне так и не продал. Оказывается, были уже наследники,- Федор через плечо указал на Раздольского и Елену Сергеевну, стоявших у такси.
- Ну что ж, пусть живут, мне работы меньше. Жалко домик, его Игнат по кирпичику лепил. Вот поди ж ты - урка первостатейный, а руки золотые,капитан протянул ладонь Федору.- Телеграммку-то можно прочесть? Так, для проформы. Ага." Пока остаюсь тут. Приезде сообщу дополнительно. Дом аренду Раздольскому. д. Игнат". Печать, штамп - все как положено. Что ж ты хоронишь Игната? Приедет назад старый ворюга, никуда не денется. Нам с ним друг без друга никуда. А это что, и есть Раздольский? - спросил капитан, оглядывая представительную фигуру. - Паспорток у него имеется?
- Тебе бы все бумажки,- упрекнул его Федор, доставая из багажника такси две большие спортивные сумки.- За столом познакомитесь, чай, не на один день люди сюда. А я поехал. Слушай, капитан,- взял он того за пуговицу,- люди это хорошие, предпочитают жить уединенно. Оборони, если что, от посягательств,- он сунул в карман кителя пять хрустких зеленоватых бумажек.
- О чем разговор, это ж работа участкового,- охотно откликнулся капитан, не замечая долларов.- Да ты езжай, без тебя разберемся, что к чему. Дело к вечеру клонится...- он вожделенно потер ладони одна об одну, увидев выставляемые на стол припасы.
- Теперь только бы Артура Нерсесовича черти не поднесли в квартиру,думает Федор на обратном пути, поторапливая таксиста. Но возле подъезда, кроме Саньки с Коляном, сидящих в вишневой "девятке",ни души.
- На работу поедешь с нами? Через пару часов.
Это означает - в "Клондайк". Что ж, давно пора поздороваться со старыми знакомыми. А то неудобно как-то: его ищут, а он вроде прячется. Не привык Стреляный бегать от опасности.
- Замыкайте тачку и пошли в квартиру. Во-первых, побриться надо. Ну, и еще кое-какие проблемы решить.
В квартире он первым делом лезет под кровать и выволакивает из-под не два пистолета - "Вальтер" и "бесшумку" Зямы.
- Держите подарочки от деда Мороза. А я обхожусь ножом. Ну что, братва, прифраеримся сегодня? Вас как работа - устраивает?
- А что?- настораживается Санька, пряча за пояс "Вальтер". - Опять в телохраны наниматься?
Я в том смысле, что вы на сегодня берете отгул. А гуляем там же, в "Клондайке".
- У шефа спросить надо,- роняет Колян задумчиво.
- С шефом я сам договорюсь. А теперь пошли по магазинам, не век же мне в этом походном ходить. Да и вам, думаю, не помешает фирменный прикид,Федор загребает из кейса несколько пачек.- Ч-черт, куда же спрятать остальное? Не дай Бог еще каких гостей нежелательных нанесет. С электронными отмычками.
- А мы сделаем вот так,- Колян вытаскивает из мусорного ведра на кухне наполовину заполненный полиэтиленовый пакет, заворачивает остальные баксы в такой же и кладет его на дно ведра. Затем водружает сверху пакет с мусором.- Старый зековский способ - хочешь что-нибудь спрятать, клади это на виду. А что, обязательно по магазинам? Может, двинем к Земляному валу? В том районе неплохой толчок по вечерам сбивается. Шмотки с рук, ордена, монетки, рыжье, травка попадается...
- Мы что - за травкой едем?- Санька пихает его локтем в бок.
- А ближе ничего не найдется?- Федор в сомнении.
- Так мы ж там считай каждую собаку знаем,- смеется Санька.
Уже где-то на подходе к третьему ряду шмоточников Федор определил их ведут. Не в наглую, но плотно - двое парней в джинсовках пробираются сквозь толпу справа, двое слева. А сколько в заначке? Сначала он думал - те же, что были в Измайлово и на восемьдесят третьем километре, потом по каким-то едва уловимым признакам определил - те были посерьезнее, да и одеты...Своими сомнениями он решил поделиться с корешами.
- Санька, Колян, кажется, за нами хвостаются.
Те синхронно зыркнули по сторонам.
- Точно, суки, пасут. Это не местные, Федя. Натуральные щипачи-гастролеры. Эти кодлой бродят. Мы здесь так насорили баксами,- Колян приподнял набитую вещами сумку,- что у кого хочешь слюнки потекут. Сань, твою еще не расписали?
- Пока нет,- тот поднял такую же, ища порез лезвием,- но думаю, за этим дело не станет. Федор, ну-ка покарауль шмотье. Пошли, Колян.
Они резко развернулись, бросив Федора у какой-то стенки с сумками, и двинулись навстречу преследователям. Парни растерялись от такой наглости, замялись на месте.
- На шальную прете, жорики?- Колян сгреб одного за рукав куртки.
- Кайф сорвете - измочалим,- Санька подпирал еще одного с другой стороны.
- Ты чо, фраер, борзеешь,- оскалился на него короткостриженный парняга.- Фуфлом торгуешь, сука?
- Ого, - Колян видел - их окружают уже со всех сторон, сужая в толпе кольцо до минимума. Это уже не простая "расписуха", когда вспарывают лезвием сумку на ходу, это серьезный "гоп-стоп". Здесь, в толпе, можно получить перо в бочину с любой стороны. А затеряться в ней мальчикам раз плюнуть. Санька, наверное, думал о том же - внезапно рванувшись в сторону так, что качнуло толпу, он выбросил ногу и всадил носок десантного ботинка точно в мошонку стоящего перед ним.
- Атас, Колян! Отрываемся на чистую, через Стреляного.
Это означало: захватив Федора, проскочить толпу и выбежать куда-нибудь на свободное от людей пространство, где можно было без опаски применить оружие. И они рванули на хапок, локтями, ногами, да почти что зубами прогрызая дорогу к Федору. И увидели его уже далеко - поняв их маневр, он несся вдоль досчатой стены какого-то барака, зажав подмышками сумки.
- Вот блин, тут жизнь канает под мокруху, а он со шмотками. Давай за ним,- Колян рванул наперерез Федору.
Так втроем они и выскочили в темноте где-то под Курским вокзалом. За ними беспорядочной толпой ломились преследователи, матерясь так, что слышно было, наверное, на набережной.
- Санька, тормозни пидеров,- прохрипел Федор, привалившись к какому-то столбу.- Иначе сомнут нахрен. А сумки я не брошу, тут все по размерам. Колян, веди к тачке. И они исчезли в каком-то темном проходе.
- Об чем базар, сэр,- Санька крутнулся на месте, выхватывая из-за пояса "Вальтер". - Ну, шушера, налетай, подешевело. Это вам не барахло сдавать на блат. Он пару раз, не целясь, шандарахнул из пистолета поверх голов преследователей для предупреждения, переведя затем прицел пониже. И увидел, что стрелять не в кого - блатари рассосались в темноте, как крысы по щелям.
