Патриция Вентворт - На краю пропасти
— Я пойду переоденусь, — сказала Лайл. Когда Рейф и Лайл добрались до Ледлингтонской дороги, туман уже начал таять. Сквозь дымку пробились лучи солнца, обещая жаркий день. Внезапно Лайл спросила:
— Почему Алисия говорит такие вещи? Рейф бросил на нее быстрый взгляд.
— Разве ты не знаешь?
— Нет. Она выглядела рассерженной.
— О да, она была рассержена!
— Почему? Он пожал плечами. — А почему люди сердятся? Лайл не стала больше расспрашивать. Неизвестно, куда может занести это глубинное течение, если задавать дальнейшие вопросы. Откинувшись на спинку, Лайл просидела молча до самого Ледлингтона. В какой-то момент тишина показалась ей даже успокоительной.
— Куда ты хочешь попасть? Молодые люди доехали до новостроек, беспорядочно разбросанных на подъезде к городу. Недостроенные дома, покрытые яркой черепицей, окружали кое-где незаконченные сады. Окна украшали занавески самых веселых расцветок. Эти строения носили романтичные названия вроде: «Родной дом», «Земля радости» или «Сбывшаяся мечта».
— Мне нужно на Хай-стрит, в «Эшли». Я надолго не задержусь.
Рейф рассмеялся.
— Когда женщина так говорит, она всегда лукавит! Буду ожидать новой встречи. Я успею за это время подстричься?
— О, конечно.
— И не один раз, я думаю. Не торопись!
В «Эшли» клиентам предоставляли все удобства. Лайл отправилась в дамскую комнату отдыха. Здесь обслуживали женщин, которые на целый день приезжали из сельской местности, чтобы утром сделать покупки, а днем навестить знакомых. Здесь вам могли вымыть волосы и сделать прическу, провести косметические процедуры. Здесь можно было отдохнуть в удобном кресле, просматривая последние журналы, и позвонить друзьям из телефонной кабинки, полностью изолированной от посторонних ушей.
Из-за телефонной кабинки Лайл и пришла в «Эшли». Плотно закрыв за собой дверь, она заказала лондонский номер. В Ледлингтоне еще не появились автоматические телефоны. Здесь довольно часто можно было услышать, что городу они не очень-то и нужны.
Лайл ожидала ответа, радуясь, что в комнате никого нет. Лишь работница, протирающая зеркало над одной из раковин, виднелась сквозь арку, ведущую в гардеробную. Больше вокруг никого не было.
Телефонистка произнесла: «Пожалуйста», раздался легкий щелчок, и в трубке послышался строгий, уверенный голос мисс Мод Силвер:
— Слушаю!
Удивительно, как лишь одно это слово заставило Лайл мгновенно вспомнить вагон поезда и коренастую фигурку в тусклой чесучовой юбке и пальто, в коричневой шляпке, украшенной букетиком резеды и анютиных глазок. Даже не нужно было спрашивать, кто говорит.
— Мисс Силвер, это Лайл Джернингхэм. Я не могу приехать к вам сегодня. Мне пришлось изменить свои планы.
В трубке раздалось сдержанное покашливание.
— Боже мой, как жаль, правда, очень жаль. Вы уверены, что не сможете приехать?
— Абсолютно уверена, — ответила Лайл. Она спешила закончить разговор и не подумала, как прозвучали ее слова на том конце провода.
Чопорный голос повторил:
— Боже мой! — И вслед за этим: — Не могли бы вы приехать завтра?
Лайл задрожала от непреодолимого желания ответить «да». Но ей нельзя соглашаться. Голос ее срывался, когда она сказала «нет» и попрощалась. Лайл поторопилась повесить трубку, прежде чем ее одолеет искушение добавить что-то еще. После этого она направилась к машине и, устроившись на сиденье, стала ожидать Рейфа. Ждать пришлось довольно долго.
Когда молодой человек наконец появился, сердце Лайл вдруг сильно, тревожно забилось. Непонятно, что навело ее на мысль, будто что-то случилось, ведь он улыбался и выглядел совершенно так же, как всегда. Но когда автомобиль оказался уже далеко от Хай-стрит, на выезде из города, Рейф произнес тоном легкой беседы:
— Пелла поймали.
Почему это сообщение заставило сердце Лайл забиться еще сильнее?
— Откуда ты знаешь?
— Я встретил Марча. Завтра начнется официальное разбирательство.
Лайл откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза. Туман рассеялся. Влажная дорога сверкала на солнце, слепя глаза.
— Он правда это сделал? Пелл столкнул Сисси с утеса?
Рейф нажал на педаль. Новостройки по обеим сторонам дороги стремительно пролетели мимо. За ними понеслись зеленые поля. Рейф ответил, как всегда, небрежно:
— Это выяснит суд. Пелл клянется, что невиновен.
Глава 27
Мисс Силвер положила трубку и подобрала спицы. Она вязала довольно изящный синий свитер для своей племянницы Этель. Рисунок мисс Мод придумала сама: двойной накид — двойная петля — воздушная петля — двойной накид. Необходимо быть особенно внимательной именно на этой части рисунка. Но буквально через десять минут позвякивание спиц затихло, белые, полные руки опустились на синюю шерсть. Каждый раз, когда клиент отменял встречу, мисс Силвер чувствовала досаду и неудовлетворенность. Нарушенная договоренность означает колебания, отсутствие четкой цели. Колебания могут быть вызваны природной неустойчивостью характера. У некоторых людей внезапный импульс вызывает мгновенную реакцию. Впоследствии такие люди сожалеют о своем порыве и отказываются от задуманного. Другой причиной колебаний может быть страх. Девушка, говорившая с нею в поезде, совершенно явно находилась в состоянии испуга и даже — шока. Если бы они договорились о встрече тогда, мисс Силвер совсем бы не удивилась, услышав через день-другой об отказе этой встречи: придя в себя, девушка вполне могла передумать. Но ведь она позвонила через длительное время, вполне достаточное для того, чтобы успокоиться и собраться с мыслями. И позвонить ее заставила крайняя необходимость и страх. Сначала позвонила, а теперь отменила встречу. Если причиной звонка стал страх, то причина эта и теперь никуда не исчезла: голос девушки дрожал от напряжения и страха. Она боялась собственного голоса, боялась сказать слишком много. Настолько боялась, что была не в силах соблюсти элементарные правила этикета. Миссис Дейл Джернингхэм прекрасно воспитана. Если бы не страх, она бы смягчила отказ словами извинения и сожаления. Но она даже не попыталась это сделать. В ее сознании не осталось места для чего-нибудь еще, кроме страха и связанной с этим спешки.
Мисс Силвер обстоятельно обдумала все это. Затем повернулась вправо и вынула из ящика тетрадь в ярко-голубой блестящей обложке. Пристроив ее на удобном холмике из свитера, мисс Силвер открыла страницу с заголовком «Миссис Дейл Джернингхэм». Под ним было записано содержание разговора в поезде, там же лежали несколько газетных вырезок. Мисс Силвер полностью погрузилась в их изучение.
Комната, где сидела пожилая дама, была обставлена в викторианском стиле и выглядела довольно весело: яркий брюссельский ковер, плюшевые портьеры переливчатого синего цвета. Напротив пустого камина стоял экран в рамке из того же желтого орехового дерева, что и письменный стол, украшенный таким же аляповатым резным орнаментом. Оливково-зеленое полотно экрана покрывал вышитый крестиком узор из маков, васильков и пшеничных колосьев. Перед камином лежал черный шерстяной коврик. Каминная полка была заставлена фотографиями в серебряных рамках. На цветастой стене над ними висела гравюра Милле «Черный брауншвейгц» в рамке из желтого клена. Остальные стены украшали такие же гравюры: «Пузыри», «Пробуждение души» и «Монарх из Глена» Лэндсира. По обеим сторонам камина стояли смешные старомодные стулья с выгнутыми ножками, покрытыми чрезмерно пышной резьбой, мягкими сиденьями и круглыми спинками.
Мисс Силвер замечательно соответствовала обстановке: маленькая и аккуратная дама, пожилая, с пучком и завитой челкой, спрятанной под сетку. Общую гармонию нарушал только телефон, нелепо торчащий на потертой зеленой кожаной поверхности стола. Новый, сверкающий, искусно сделанный аппарат, лишенный завитушек, яркого цвета и резьбы, словно провозглашал, что почти сорок лет прошло с тех пор, как умерла королева Виктория, и наступила новая эра.
Маленькие, затерявшиеся среди фотографий часы, увенчанные деревянным эдельвейсом, пробили полчаса. Мисс Силвер положила тетрадь назад в ящик, осторожно опустила свитер Этель на левую сторону стола, потянулась к телефону и набрала код главной линии. Через несколько секунд, после щелчка, в трубке раздался низкий мужской голос:
— Полицейский участок, Ледлингтон.
Мисс Силвер откашлялась и отчетливо произнесла:
— Благодарю вас. Доброе утро. Я бы хотела поговорить с инспектором Марчем.
— Простите, кто его спрашивает?
— Мисс Мод Силвер.
К басу, очевидно, прилагались удивительно тяжелые ботинки. Мисс Силвер услышала мерный удаляющийся топот. Через некоторое время раздались не столь громкие шаги и знакомый голос сказал:
— Мисс Силвер? Как вы поживаете? Чем я могу вам помочь?
