Наталия Левитина - Любовница отменяется, или Тренчкот
Должно быть какое-то простое решение! Посмотрим хотя бы на главного бухгалтера «Удачных покупок» Елизавету Витальевну – как ловко она возродила к жизни засохший цветок. И всего-то – побрызгала на него водой!
Наверное, в моем случае решение тоже лежит где-то на поверхности.
Ах, ну естественно! Если я не в состоянии доказать, что в день гибели Кумраева меня не было на стройке, значит, надо доказать, что девушкой, побывавшей на стройке, была не я! То есть не я побывала на стройке, а другая девушка (а я в принципе уже давно не девушка, надо честно это признать).
Всего-то!
И что?
А то! Нельзя просто так подменить одну девицу другой и свалить на безвинную все грехи. Кроссворд не сойдется, паззл не будет складываться, ведь я – не она!
Остается сущая ерунда – найти моего двойника. Нахалку, беззастенчиво скопировавшую мой total look. Особу, приближенную к Аслану Кумраеву. Девицу, видевшую его в последний миг…
Кажется, кто-то уже подталкивал меня к этой светлой мысли. Да, точно! Дизайнер Кумраева Глеб Чашвили прямо так и сказал: давай найдем вторую девчонку в сиреневом тренчкоте.
Молодец, Глеб, соображает.
Но как мы это сделаем?!
Глава 12
Я зашевелилась. Наконец-то!
– Кто бы мог подумать! Ты произвела неизгладимое впечатление на Артёма Анатольевича! – Голос Марго в телефонной трубке звучал удивленно.
Артём Анатольевич – один из руководителей «Технобанка» – допрашивал меня в понедельник, когда мамуля, взбодрив дитя убийственным замечанием насчет помятой физиономии (но я же не спала всю ночь, возилась с ребенком!), доставила бесценный груз на интервью.
Да, количество мужчин, желающих организовать мне допрос, приближается в последнее время к критической точке.
– Они там от тебя в восторге! Слова Марго приятно массировали мое самолюбие, но удивление в ее голосе звучало оскорбительно. Она, что ж, совершенно не уверена в дочери? И пыталась впарить «Технобанку» товар с гнильцой? А продукт оказался первосортным, к ее безмерному изумлению…
Да, на интервью я чувствовала себя вольготно.
Во-первых, меня совершенно не интересовала баснословная зарплата пиар-менеджера и перспективы карьерного роста. Поэтому я была избавлена от необходимости доказывать свою избранность и пускать пыль в глаза.
Во-вторых, интервью – это моя стихия. Ответив для порядка на несколько вопросов принимающей стороны, я оседлала любимого конька и угостила работодателей фирменным коктейлем, смешав искреннюю заинтересованность с глобальными потоками лести в адрес «Технобанка». Для примера, сообщила им о зверствах банка «Урал-инком», где я имела несчастье взять ипотечный кредит. Взаимоотношения «Технобанка» с клиентами и «Урал-инкома» с его страдальцами так же несопоставимы, как аскетизм европейских парламентариев и роскошная жизнь российских депутатов, заметила я, это небо и земля.
– Они сказали, ты милая, естественная, раскованная, великолепно эрудированная, – озадаченно произнесла Марго. – И очень шустрая: в два счета подписала их на серию рекламных статей в «Удачных покупках».
– О, да! Надо признаться, я зря упиралась ногами в косяк, отказываясь идти в «Технобанк». Теперь мы будем плодотворно сотрудничать. И для меня выгодно – я получу процент от суммы контракта плюс гонорары.
– А как же должность?
– С этим тоже все в порядке, мамуль. Мы договорились. Я пообещала быть их постоянным автором, их внештатным пиар-менеджером. Разве плохо?
Тягостное молчание в трубке было мне ответом.
Неужели Марго опять недовольна?
Но Артём Анатольевич сам согласился, что такая творческая натура, как мисс Бронникова, не сможет выполнять правила внутреннего распорядка в банке. Строгие рамки губительны для креативной личности, грустно сообщила я. Оставшись на воле, буду вам гораздо более полезна!
Да, пришлось выпятить свою богемную неорганизованность, лишь бы отбиться от притязаний работодателя. Какую еще отговорку я могла придумать, чтобы избежать кабалы «Технобанка» и не навредить имиджу Марго? Не прикидываться же тупой дурой! Вот, сказали бы все, посмотрите: Маргарита Эдуардовна, человек с блестящим интеллектом, фантастическими математическими способностями и талантом руководителя. А дочь не уродилась… Странная у нее дочка какая-то, мягко говоря…
Нет! Я старалась соответствовать моей шикарной маман.
А она, как обычно, злится…
– Юля, – простонала Марго, – ты тупица!
– Нет!
– Да! Ты сама себя слышишь?! Внештатный пиар-менеджер! Внештатный! То есть пиарить в их пользу ты будешь, а платить тебе они не обязаны!
– Но я же буду получать процент от…
Не успела договорить – Марго швырнула трубку.
С Глебом мы договорились встретиться у него дома. Прошли те трогательные времена, когда барышня посчитала б моветоном навестить мужчину в его холостяцком убежище. К тому же язык с трудом выговаривал слово «мужчина» в отношении этого изящного и экстравагантного существа.
Его квартирка являла собой апофеоз дизайнерской мысли. Для оформления интерьера Глеб выбрал самые яркие тенденции в этой области. Наверное, он с удовольствием приглашал сюда потенциальных заказчиков – ведь его модное бунгало являлось одновременно и визитной карточкой, и рекомендательным письмом.
– Как же у тебя красиво! – не удержалась я от комплимента. – Ты гений, гений!
– Ах, Юля, ты меня смущаешь! – порозовел Глеб и всплеснул ухоженными ручками. На его мизинце сверкнуло нечто драгоценное. На шее красовалось колье, блестящая челка скрывала один глаз.
Я увернулась от поцелуя – он собирался облобызать обе мои щеки, как это практикуют светские львицы на приемах: по-рыбьи чмокая губами воздух. Предпочитаю более крепкие объятия и поцелуи. И у меня для этой цели даже припасен конкретный мужчина – настырный и в меру яростный. А томные дизайнеры пусть отжимаются!
– Где ты теперь работаешь? – спросила я Глеба.
– Набрал частных заказов.
– А-а… Наверное, ты лишился солидного фронта работ со смертью Кумраева.
– И не говори! Представь, я ведь оформлял все его мебельные салоны – это безумные объемы. И Аслан никогда не жалел денег на дизайн. Плюс три его офиса. Плюс дом и загородный коттедж. А также заботился о его гардеробе, подбирал костюмы, рубашки, галстуки…
– Вау, представляю, как тебе приходилось вкалывать.
– Ну, и платил он мне щедро. Оглянись!
Да… Взять хотя бы плазменную панель вполстены – даже не представляю, сколько такая стоит… А какой у Глеба автомобиль! «Мазда» канареечного цвета. Он покупал ее в моем присутствии – я как раз ехала в автосалон поговорить с управляющим. Официальный дилер «Мазды» собирался «застолбить» у нас в журнале полстраницы на целый год. А Глебу я была нужна в качестве группы поддержки – он первый раз приобретал автомобиль (и даже не в кредит!) и поэтому волновался. Менеджеры автосалона, не искушенные в психологии и не разбирающиеся в утонченных запросах метросексуала, хором завопили, когда Глеб уместил зад на сиденье канареечной «Мазды». За рулем яркого авто продавцы представляли исключительно женщину. Но я поняла: эта стильная игрушка – воплощение тайной мечты Глеба, отражение его мироощущения. «Берем?» – вопросительно посмотрел на меня коллега. «Берем!» – решительно кивнула я. И с тех пор выгнать Глеба из любимой машины можно было разве что дихлофосом – он с ней не расставался.
– Эту квартиру я купил благодаря Аслану. Жадиной его назвать было трудно.
Приятным человеком – еще труднее.
– Да, но нервы на кулак мотал виртуозно, – отозвался на мое беззвучное замечание Глеб. – У меня порой экзема начиналась от его наездов. Смотри, вот тут на пальцах.
Бедняжка сунул мне в лицо красивую кисть – гладкая кожа, отполированные розовые ноготки. Никаких следов разложения я на его длинных фортепианных пальцах не заметила.
– Глеб, как искать ту, другую? – вспомнила я о цели моего визита. И целью было вовсе не любование граблями дизайнера.
– Какую другую? Другую экзему? – озадачился Глеб.
Да уж, она самая настоящая экзема – эта девица в сиреневом тренче! Плесень и поганка! Гадюка, тухлая ламинария!
Так меня подставила!
– А-а, это… Ты решила все же самостоятельно найти мадам, укравшую твой образ?
– Мне не остается другого выхода! Нелюбин загоняет в угол.
– Я думал, он умный и порядочный.
– Порядочный свинтус – вот кто он такой. У него одна-единственная версия, и больше ни о чем он слышать не хочет! Он роет землю только в тех местах, где есть шанс раскопать очередную улику против меня. Ничто другое его не интересует. Разве это правильный подход?
– Думаю, следователь должен рассматривать все гипотезы.
– А Нелюбин уперся копытами мне в грудь и норовит растоптать. Я у него – самая главная подозреваемая. И единственная!
