Екатерина Вильмонт - Секрет исчезающей картины
— Послушай, поедем ко мне ночевать, — неожиданно предложил Филипп Аркадьевич.
— Зачем это?
— Чтобы утром время зря не тратить.
— Боишься, что я один все проверну? — усмехнулся Лебедуша.
— Еще чего! Ты мне до сих пор не давал повода в тебе сомневаться.
— Вот это правильно, я хоть и жадный, но не предатель, нет, не предатель. Лады, поехали к тебе.
Степанида и Наташа наелись пирожных, мороженое спрятали в морозилку, а фрукты решили отнести Наташиной маме. Курица сварилась, бульон вышел отменный, они были очень довольны. Правда, перед тем как лечь спать, Наташа вдруг сказала:
— Степ, а может, надо было кому-нибудь позвонить?
— Кому?
— Ну, Косте или Валерке, сказать, что приходил Филя?
— Может, и надо было, но теперь уж поздно. И потом, какое это имеет значение? Мы же поняли, зачем он явился.
— Наверное, ты права…
И они легли спать.
Утром Наташа была в ванной, когда зазвонил телефон. Степанида сняла трубку.
— Слушаю!
— Доброе утро, это говорит майор Витковский, здравствуйте.
— Здравствуйте, — ответила ошарашенная Степанида.
— Это Наташа?
— Нет, это не Наташа.
— А я могу поговорить с Наташей Истоминой?
— Да, сейчас я ее позову…
Степанида кинулась в ванную.
— Натка, Натка!
— Ты чего?
— Звонит майор Витковский!
— Что?
— Он сказал, что звонит майор Витковский!
— Но этого не может быть!
— Вот и я так думаю. Это какая-то ловушка! Смотри не попадись. Я возьму вторую трубку, ладно?
— Конечно!
Наташа подбежала к телефону.
— Я слушаю.
— Вы Наташа Истомина?
— Я.
— А я майор Витковский. Доброе утро. Я звоню так рано, боюсь, вы в школу уйдете. Вы вообще в курсе, кто я такой?
— Да, — собралась с духом Наташа, — вы ищете нашего Сислея.
— Точно!
— И как, есть успехи? Вы найдете его? — очень натурально всхлипнула Наташа.
— Ищем, Наташа, ищем. И уже есть подвижки! Я хотел бы кое-что у вас уточнить.
— Да, пожалуйста, — снова всхлипнула она.
— Тот парнишка, что прибежал сразу после ограбления, его зовут Валерий?
— Да, Валерка Угаров. А что?
— Да нет, это просто для уточнения, Угаров, вы сказали?
— Да, Угаров.
— А какой у него телефон?
— Телефон? У него нет телефона.
— Нет телефона?
— Да, они недавно переехали, и у них еще нет телефона. И мобильного у него нет.
— Понятно. А адрес? Адрес у него есть?
— Есть, конечно, только я его не знаю.
— Как это? Он же ваш друг?
— Ну и что? Я еще не была у него на новой квартире.
— Он с вами в школе учится?
— Да.
— Ну что ж, спасибо.
— Больше вопросов у вас нет? — поинтересовалась Наташа.
— Пока нет, но это не значит, что не возникнут в самое ближайшее время. Возможно, я заеду к вам, Наташа, скорее всего даже завтра. До свидания, и верьте в успех нашего общего дела.
И он повесил трубку.
— Натка, ты зачем сказала, что Валерка в нашей школе учится?
— Сама не знаю, вырвалось.
— Но вообще ты с ним просто отпадно говорила. Умница! И слезу вовремя пустила, и вообще… Здорово. И фамилию отлично придумала — Угаров. Натка, это кто был? Не Филя?
— Нет, не Филя.
— А зачем он звонил? Как ты думаешь?
— Наверное, решил, что уж майору Витковскому мы обязательно правду скажем! Мол, дорогой товарищ майор, не извольте беспокоиться, картина нашлась, не тратьте ваше драгоценное время зря! — развеселилась вдруг Наташа. — Нет, все-таки они придурки!
— А Валеркой зачем интересовался?
— Но что-то же он должен был спросить! Видно, умнее ничего не придумал.
— Значит, теперь они уверены, что картины у нас нет?
— Думаю, да.
— И выходит, теперь они вплотную займутся Костей.
Но на сей раз девчонки ошиблись. К подъезду дома на Фрунзенской набережной подкатил старенький «жигуленок». За рулем сидел Лебедуша, а рядом с ним Филипп Аркадьевич.
— Вот он, этот джип! — воскликнул Филипп Аркадьевич.
— Да, не зря я обратил внимание на номер, — усмехнулся Лебедуша. — Ну, теперь он от нас не уйдет, голубчик.
Не успел он это сказать, как из подъезда вышел Олег вместе с очень немолодой женщиной.
— Это он! — воскликнул Филипп Аркадьевич. — На ловца и зверь бежит.
Олег вместе с бабушкой подошел к джипу, помог ей сесть и сам сел за руль.
— Черт, что еще за старуха с ним? — проворчал Лебедуша.
— А я почем знаю?
— Короче, решай, поедем за ними или…
— Или что?
— Или пошарим в квартире?
— А если там кто-то есть?
— Филя, я же не с луны свалился. В отличие от тебя. Если там кто-то есть, я извинюсь и скажу, что ошибся подъездом.
— Тогда лучше… пошарить. В конце концов, нам нужна картина, не этот бугай! Только какой еще там замок…
— Нет таких замков, которые я бы не открыл, — усмехнулся Лебедуша. — Во всяком случае, попробовать стоит, а парень теперь все равно от нас не уйдет.
Между тем Олег развернулся и выехал на набережную. Как только его джип исчез из виду, Лебедуша сказал:
— Посиди тут. Я поднимусь и погляжу, что к чему. Если через пятнадцать минут меня не будет, поднимайся.
— Зачем? — ужаснулся Пешнев.
— Думаешь, я один пойду на это? Как бы не так! И вдвоем мы быстрее найдем то, что нужно. И еще, имей в виду — это будет не кража картины, а ограбление квартиры. Придется прихватить еще много чего, для отвода глаз.
Пешнев похолодел. Но, кажется, другого выхода просто нет. Если он откажется, не видать ему больше Сислея. Он допустил столько ошибок, что Лебедуша легко возьмет над ним верх. «Боже, зачем я в это ввязался?» И он, как только Лебедуша скрылся в подъезде, уже начал мечтать о том, что тот просто не сумеет справиться с замками. Парень, судя по всему, достаточно крутой и уж дверь наверняка укрепил как следует. Филипп Аркадьевич как зачарованный следил за движением стрелок на циферблате. Только бы у Лебедуши ничего не вышло, твердил он про себя, только бы ничего не вышло. Минуло пять минут, десять, двенадцать, а Лебедуша все не показывался. Неужто придется идти наверх? У него от страха немели ноги и руки, но с каждым оборотом секундной стрелки все яснее становилось — этого ему не избежать. Но он все еще медлил. Однако дольше медлить уже нельзя. И, собравшись с духом, он вышел из машины. Ох черт, опять кодовый замок… Но дверь открыта! И Пешнев шагнул в подъезд. Поднялся на лифте. На площадке всего две квартиры. Дверь одной из них, та, что слева, слегка приоткрыта… Значит, Лебедуша справился и с этими замками…
Валерка проснулся ни свет ни заря со странным чувством тревоги. Что бы это значило? Ведь все вроде бы нормально? Картину вернули, правда, спрятать ее пришлось у Олега. Митю в тот день они не застали, но Олег был твердо уверен, что у него картина будет в полной безопасности. Поразмыслив, Костя с ним согласился, а Валеркино мнение они проигнорировали, попросту начхали на него. Хотя Олег, в общем-то, прав. Если Костю они при определенных условиях еще могут вычислить, то уж Олега никогда. Костю, как выяснилось, они действительно вычислили, причем очень быстро, и теперь Валерка не был так уж уверен в безопасности Олега. Но, с другой стороны, Олег ведь нигде не светился… Он первый раз попался на глаза Пешневу, когда обогнал его и жестом показал, что у того колесо не в порядке… Номера к тому моменту уже были черными от грязи, и разглядеть их не представлялось возможным. И все-таки Валерка решил поминутно вспомнить все, что они делали вместе с Олегом. Предположить, что Пешнев сразу стал следить за Олегом, невозможно. У него просто не могло быть для этого оснований. Значит… И тут вдруг Валерку словно что-то ударило. Он вспомнил странный, немного удивленный и рассеянный взгляд, которым уставился на номер джипа тот громила, к которому заезжал Пешнев. Этот номер почему-то привлек его внимание. Следовательно… Следовательно, он мог его запомнить и, когда Пешнев рассказал ему о происшествии, связать этот номер с тем джипом на дороге… Черт побери, и почему только сейчас он это вспомнил, да еще так отчетливо… А тогда почти не обратил внимания… Валерка аж подпрыгнул. Надо срочно извлечь картину из квартиры Седовых! Он посмотрел на часы. Четверть седьмого. Нет, в такую рань никому звонить нельзя. И от волнения он уснул как убитый. Проснулся он от звонка будильника, вскочил, бросился к телефону. Но он был занят. Отец говорил с кем-то и явно по делу. Разговор продолжался минут пятнадцать. Валерка буквально извелся. Но перебивать отца ему и в голову не пришло. Наконец он, сжевав бутерброд, выскочил из-за стола, несмотря на протесты Светланы Матвеевны, схватил портфель и выбежал вон из квартиры, кубарем скатился по лестнице и помчался к ближайшему автомату. Но дома у Олега было занято, а по мобильному механический голос снова сообщал о недоступности абонента. Он позвонил Наташе, надеясь застать ее и Степаниду, но у них уже никто не ответил. Он снова набрал номер Олега. Но теперь и там никто не брал трубку. «Ну, Олег, вероятно, поехал в университет, а куда с утра пораньше девалась его бабушка Ирина Олеговна? Ой, а вдруг на них уже напали? — похолодел Валерка. И тут же принял решение. — Смотаюсь-ка я туда! В конце концов, Ирина Олеговна может просто не слышать телефон, особенно если она в ванной. А может выйти за газетой или в магазин. Я с ней должен поговорить, она такая, все поймет!» И Валерка припустился бежать к метро. Выйдя на «Фрунзенской», он понесся по Комсомольскому проспекту, потом пересек его и устремился вниз, к набережной. А вот и дом Олега. У подъезда джипа не было. А «Мерседес» Ирины Олеговны обычно стоит на платной стоянке неподалеку. Валерка вошел в подъезд и решил подняться пешком, по всем правилам конспирации. Он поднимался медленно, стараясь не шуметь, не топать. А вот и дверь квартиры Седовых. Но что это? Она едва заметно приоткрыта. У Валерки упало сердце. Он на цыпочках подошел к двери и прислушался. В квартире явно кто-то был. Но кто? Может, Ирина Олеговна выносила мусор и не закрыла дверь просто по небрежности? Хотя на нее это и не похоже. А если там воры, как они рискнули оставить открытой дверь? Правда, в квартире напротив сейчас никто не живет, там собираются делать ремонт. А жильцы с других этажей ездят вверх и вниз на лифте. Значит, это могут быть и воры? Что же делать? Ах, сколько раз Митя и Костя твердили ему, что в одиночку пускаться в такие авантюры не следует! Но что же он мог сделать? Кого взять с собой? А теперь уж приперся, так… Вызвать милицию? А если это все-таки Ирина Олеговна? Его же на смех поднимут! А если воры? Он неслышно толкнул дверь, ступил в прихожую и явственно услышал, как кто-то поспешно выдвигает и задвигает ящики в шкафу. Картина, он знал, лежит на антресолях в кухне.
