Ксения Любимова - Солнечный удар в сердце
– Я думаю, ты ошибаешься, – мягко сказала Мариша. – Она любит тебя, только каждый по-своему выражает свою любовь. Кто-то трубит о ней на весь мир, а кто-то молчит. Возможно, она из второй категории.
– Да не любит она, – махнула рукой Инна. – Ей есть кого любить.
– Что ты имеешь в виду? – насторожился Эрик.
– Ничего…
– Нет уж, договаривай! Как говорится, сказала А, говори и Б.
– Да ничего я не хотела сказать, – тихо сказала Инна. – Отстаньте от меня.
– А может, у тебя есть какие-то подозрения по поводу твоей мамы?
– Даже если и есть. Что с того? Подозрения к делу не пришьешь!
– Мы пришьем! – пообещал Голубев. – Если будет нужно.
– Давайте сменим тему, – девушка упрямо покачала головой. – В конце концов, каждый имеет право любить того, кого хочет. Ведь сердцу не прикажешь, не так ли?
– Как сказать, – пожал плечами Эрик. – Иногда нужно чувствовать головой, а не сердцем. Но это уже зависит от человека. Не каждый на это способен.
– Мне кажется, Ольга способна, – немного подумав, ответила Инна. – Она пошла в папу. Я имею в виду, холодной головой. А темпераментом в маму. Правда, маму она не помнит, но так говорят. А я не знаю, в кого уродилась! – и она вздохнула. – Но не в маму, это точно.
– Самое главное, не в кого ты уродилась, а каким человеком стала, – наставительно произнесла Мариша.
– Наверное, ты права, – кивнула девушка. – Может быть, когда-нибудь смирюсь с этим. Но теперь, когда папы нет… – и она сжала кулачки.
– Все, заканчивай! – строго заявила Мариша. – Плакать потом будешь, сейчас нужно найти убийцу твоего папы. Или ты никогда потом себе не простишь, что не смогла наказать этого ужасного человека.
– Я постараюсь, – закусывая губу, кивнула девушка. – Спрашивайте!
– Для начала скажите нам, кто в доме носит линзы, – спросил Эрик, немного расслабившись.
– Линзы? – глаза Инны сначала расширились, а потом потемнели. – А при чем здесь это?
– Все вопросы потом. Ответьте на вопрос.
– Не знаю. Мне кажется, никто.
– Вы уверены?
– Не уверена. Но ведь разглядеть линзы в глазах очень непросто. Особенно если человек не афиширует этого. Тебе кажется, что у него прекрасное зрение, а оказывается, он носит линзы.
– Значит, не замечали…
– Не замечала. Папа точно не носил. И мама – нет. У девчонок, по-моему, никогда не было проблем со зрением. Вот и все, что я знаю.
– А какие отношения были между вашими родителями?
– Нормальные, – буркнула она и заметно напряглась.
– Что значит, нормальные?
– Как у всех. Живут и живут себе потихоньку.
– То есть ваш папа любил маму, а мама обожала его, так? – с иронией поинтересовался Эрик.
– Нет, не так! – с вызовом ответила Инна. – У вас как-то все очень романтично получается. А на самом деле так никто и не живет.
– Вот! – сыщик поднял указательный палец. – Слушай, Маришка, умного человека. А ты все замуж да замуж! Что там делать? Никакой романтики.
– Я хотела сказать, что немногие сохраняют теплые отношения за много лет брака. Большая редкость, если люди уважают друг друга и через двадцать лет совместной жизни.
– А почему вы так решили? – полюбопытствовал Голубев. – Я знаю пары, которые живут вместе много лет и по-прежнему любят друг друга.
– Это скорее исключение, чем правило, – буркнула она. – Вот мама точно не любила папу. Я это знаю. Да и папа не пылал от любви. Но у него хотя бы не было другой женщины.
– А у мамы был другой мужчина? – тут же подхватил Эрик.
– Да что вы ко мне пристали! – возмутилась Инна. – Я не хочу говорить на эту тему. И не буду. Понятно?
– Понятно, – он пожал плечами, – и не надо волноваться. Значит, вы говорите, что отношения у них были нормальные, как у всех. Так я понимаю?
– Да, именно так.
– Хорошо, остановимся пока на этом. Теперь скажите мне по поводу настроения вашего папы. Говорят, он в последнее время был немного не в себе.
– Что значит, не в себе? – нахмурилась девушка.
– Это значит, что он не был похож на самого себя. Как будто его что-то волновало. Словом, не изменился ли ваш отец за последние несколько дней?
– Возможно, – медленно кивнула она. – Что-то такое было. Но это не называется «не в себе». Скорее это творческий поиск.
– И что он искал?
– Откуда мне знать? Папа постоянно о чем-то думал, искал новые пути развития. Вообще у него было два увлечения в жизни: работа и я! – глаза у девушки наполнились слезами, а нижняя губа задрожала.
– И он в эти дни думал не о вас, так? – твердо спросил Эрик.
– Не обо мне, – кивнула она.
– Значит, дело в работе. А что вы скажете об Анатолии Черемнове?
– О Толе? А что я могу о нем сказать? Парень как парень.
– Он и ваш отец работали вместе, – напомнил сыщик.
– Да, работали. Лет десять, наверное. Или чуть меньше.
– Так долго? – удивился Голубев.
– А что вас удивляет? У Толи брат в политике. Он как вылез из пеленок, сразу стал заниматься бизнесом. А брат ему во всем помогал. Он его и с папой познакомил. Дело в том, что папа и нынешний мэр раньше были очень хорошими друзьями. Но потом их пути разошлись, а связи остались. Вот Толя и пристроился около папы. Понимает, что одному, даже с поддержкой брата, будет очень непросто.
– А откуда вы так хорошо об этом знаете? – удивился следователь.
– Папа рассказывал.
– Так он же ни с кем про бизнес не разговаривал.
– Ни с кем не разговаривал, а со мной делился.
– Интересно!
– Ничего интересного. Просто я хотела работать с папой. И он не препятствовал. Только велел сначала выучиться, а потом заниматься делами.
– Вы хотели работать с отцом? – Голубев удивленно приподнял брови.
– Да, а что здесь такого? – Инна с вызовом посмотрела на следователя. – Или вы считаете, что если я девушка из богатой семьи, то должна сидеть на шее родителей и бегать по тусовкам?
– Нет, я так не считаю. Значит, отец делился с вами своими мыслями… А что могло быть такого в его работе, что заставило его изменить свое поведение?
– Не знаю! На мой взгляд – ничего. У него все шло как обычно. Толик приехал, чтобы обсудить новый контракт – отец разработал стратегию его внедрения. Оба были довольны тем, как идут дела. Поверьте, ничего особенного в последнее время не случилось.
– Так чем же тогда вы объясните его задумчивость?
– Я не знаю, – снова ответила она и покачала головой. – Мне нужно подумать. Так сразу в голову ничего не приходит. Я подумаю и дам вам знать, хорошо?
– Хорошо. Оставим пока этот вопрос. Вы, я вижу, совсем измотаны. Напишите, пожалуйста, свои данные и место вашей учебы. И можете быть свободны. Отдыхайте, завтрашний день будет ничуть не легче.
Инна аккуратным почерком написала координаты и, ни слова не говоря, вышла из кабинета.
– Бедная девочка! – прошептала Мариша и обняла себя за плечи. – Ужасно столкнуться со всем этим в таком юном возрасте.
– Можно подумать, в более зрелом возрасте это не было бы ужасно.
– Я не то имею в виду, – вскинулась девушка. – Она еще такая молоденькая, чистая… Она смотрела на жизнь широко раскрытыми глазами и верила, что завтра будет еще лучше, чем сегодня. А в итоге жизнь ее жестоко обманула. Я знаю, каково это. Даже Ольге не так сложно будет пережить смерть отца, хотя она тоже его любила. Оля имеет определенную закалку – когда-то ее бросила мать. А Инна – бедный несчастный ребенок. Мне очень ее жаль!
– Послушать тебя, так все в этом доме белые и пушистые, искренне любящие Георгия Семеновича. А между тем один из них воткнул ему в спину нож!
– Да помню я, – отмахнулась Мариша. – Но считаю, что это сделали не девочки. И не Вера. Я не представляю, как может женщина, прожившая с мужчиной много лет, совершить такой нечеловеческий поступок.
– Какая ты добрая! – ухмыльнулся Эрик. – Если бы все были такими, как ты, мир стал бы совершенно другим. Вот только думаешь ты сейчас не о том. Нужно не эмоции включать, а анализировать то, что тебе сказали.
– А что мне сказали?
– Очень любопытный фактик про Веру. Инна считает, что ее мать кого-то любила. И это были не члены ее семьи.
– Точно! – воскликнула девушка. – Но тогда это может означать только одно: у Веры был другой мужчина.
– И им мог оказаться Еремей! – подхватил Голубев. – Таким образом, у него появляется мотив для убийства! Великолепно! И алиби у него нет.
– Вот только Инна никогда этого не подтвердит, – закончил сыщик.
– Почему? Она же любит своего отца. И наверняка захочет, чтобы его убийца был наказан.
– А также она любит свою мать. Причем ничуть не меньше, чем отца.
– Сомневаюсь, – протянул Голубев. Она же сама сказала, что обожала папу. А мама ее не замечала.
– Именно поэтому я и делаю такой вывод. Инне жутко хотелось, чтобы мама любила ее так же, как и она ее. Но, к сожалению, не получала желаемого. Отсюда и агрессия. Но если дело дойдет до прямых обвинений, то она никогда не подтвердит, что у матери был любовник. Вот увидите.
