Джонатан Крейг - Тайна нагой незнакомки
— Нет, — с горечью воскликнул он. — Эх если бы знать! Я бы напел вам об этом так, что у вас бы уши завяли.
— Не хотите ничего сообщить мне по собственному почину, Шарма?
Он закурил очередную сигарету.
— Вот какую чудную вещь мне Эрни сказал как-то, сидя у меня. Может, это покажется вам интересным, а может и нет. Словом, он хорошо набрался и начал плести какую-то ахинею насчет револьвера за десять тысяч долларов. Вот тут он сидел, хохотал, нес какую-то лабуду, как всегда с гонором, и вдруг ни с того ни с сего спрашивает у меня, видел ли я когда-нибудь в своей жизни револьвер стоимостью в десять тысяч. Я говорю: нет, а он говорит: а у меня как раз такой есть. Я говорю ему: брось трепаться, а он говорит: что, не веришь — и достает накладку на револьверную рукоятку с маленьким черепом и перекрещенными костями. И говорит, что у него есть и револьвер, с которого снята эта накладка, и кое-кто готов ему отвалить за него десять кусков. Я-то ему не поверил — думал, он меня разыгрывает, и спросил, какой наркоты он накурился на этот раз, а он только расхохотался и перевел разговор на другую тему.
— Он потом упоминал про этот револьвер?
— Нет. Больше он о нем не заговаривал. Ну что, это для вас представляет какой-то интерес?
— Возможно. А Эрни вам не говорил, где он остановился в Нью-Йорке?
— Ни разу.
— И никогда не упоминал про то, что спутался с женщиной по имени Дороти?
— Нет.
— А теперь, Шарма, мне настала пора вас внимательно выслушать.
— Как я уже говорил, мистер Селби, — о ком угодно, хоть о собственной матушке.
— Итак, где вы были сегодня в пять утра?
— Это что, Нэнси угрохали в пять утра?
— Отвечайте на мой вопрос.
Его лицо просветлело.
— Ну если так, то я чист как стеклышко. Я не выходил из своего номера примерно с полуночи. И этот факт могут подтвердить две дамы, которые были здесь со мной. Мы устроили что-то вроде пикничка.
— Как-как?
— Пикничок. Ну знаете… Выставляете выпивку, сэндвичи, сигареты, постель разложена, кому захотелось — юрк в кровать… Господи, ну вы же понимаете. Они пробыли у меня почти до полудня.
— И кто эти женщины, Шарма, и где я могу их найти?
— Этажом ниже. Номер двести восемь. Это сестрички-близняшки. Работают официантками в баре тут неподалеку. Карен и Кэти Шеппард.
— И вы не выходили из комнаты все это время?
— А зачем мне выходить? Все, что мне надо было, находилось здесь.
Я просидел у Шарма ещё минут десять, потом спустился на второй этаж и побеседовал с близняшками. Я допрашивал их порознь, разумеется, выводя каждую в коридор. Их показания совпали с показаниями Шарма.
Мечта старого бабника — по крайне мере пока — сбылась.
Я снял с него подозрения.
ГЛАВА 15
По пути в отделение я заскочил в угловую кафешку, купил картонку кофе на вынос и пополнил запас сигар. Когда я сел за свой стол, часы уже показывали восемь.
Барни Феллс стоял у окна и хмуро разглядывал сереющие сумерки. Он обернулся, помолчал, словно собираясь сделать замечание двум детективам, беседующим с заплаканной девицей в умопомрачительно короткой юбке и в туфельках на высоченных каблуках, потом подошел к моему столу и, присев на край, выдавил усталую язвительную улыбочку.
— Добро пожаловать в нашу страну чудес. Как мило, что ты соизволил к нам заглянуть.
— У вас тут хорошо, — ответил я в тон ему. — Кофе?
— Нет, спасибо.
— От Стэна есть новости?
— От Стэна поступила грандиозная новость, Пит. Он звонил недавно и обещал порадовать нас своим присутствием.
Я сделал большой глоток кофе.
— Что-нибудь удалось выяснить?
— Кое-что. И, похоже, мы лишились одного клиента. Речь идет о Морисе Оттмане. Это производитель аспирина и кордиамина, который мне приходится пить из-за таких разгильдяев, как вы со Стэном.
— И что?
— Можешь вычеркнуть его из списка подозреваемых, Пит. Полчаса назад мы получили сообщение из полиции штата. Это ж надо додуматься — в два часа ночи подобрать на дороге голосующего. Я-то полагал, что президент такой огромной фармацевтической компании должен быть немножечко умнее.
— Так что все-таки произошло?
— Он решил подвезти какого=то шалопая на шоссе, а этот шалопай едва не отправил его на тот свет. Наверное, старичок перед отъездом из своего горного отеля дернул лишнего. В общем, не успел старик Оттман и глазом моргнуть, как шалопай вынул пушку и заставил его съехать с шоссе в лес. А ещё через несколько минут бандюга уже сидел за рулем оттмановского «кадиллака», прихватив его бумажник и часы. Оттман так и остался лежать на земле, получив пистолетом по башке.
— И он все это время пробыл без сознания? Но это же восемнадцать часов!
— Да погоди ты, дай сказать! На его счастье, это все произошло на просеке, где местные ребята обычно приглашают своих девчонок. Так вот, примерно через полчаса подкатывает туда какой-то юнец с девчонкой, ребята нашли старика и доставили его в ближайшую больницу. Если бы не они, Оттман не дожил бы до рассвета.
— Он, видимо, в тяжелом состоянии?
— Не очень. Этот двужильный старичок, знаешь ли, ещё нас с тобой переживет. Правда, в себя он пришел часа два назад. А поскольку при нем не нашли бумажника и никаких документов, полицейские долго не могли установить его личность. Потому-то у них не сразу проассоциировался избитый в лесу старик с нашим запросом о розыске пропавшего мистера Мориса Оттмана.
С этими словами Барни отправился в комнату для допросов, а я позвонил в главное следственное управление и вкратце изложил им свой разговор с Шарма, в частности, о привычке Ударника Дугана ошиваться по музыкальным магазинам, часами простаивать в будках для прослушивания и наслаждаться маршами Саузы и Голдмана и попросил выделить побольше людей для прочесывания всех музыкальных магазинов в городе и предъявления продавцам фотографии Дугана для опознания. Был уже девятый час. Магазины, открытые в столь поздний час, оповещались незамедлительно, все прочие должны были получить соответствующие инструкции завтра утром.
Я допил кофе, придвинул к себе стопку последних "Рапортов о необычных происшествиях", составленных нашими детективами, и начал их перелистывать. Я искал отчеты о случаях применения огнестрельного оружия.
Если верить тому, что Грир поведал Фреду Шарма, пулевой ожог на предплечье он получил позавчера примерно до 10 часов вечера.
Естественно, я нашел несколько рапортов о случаях стрельбы. Но в нужный мне день набралось четыре, из которых только одно происшествие имело место в нужное мне время. Рапорт был составлен младшим детективом Джесси Вайменом и речь в нем шла об анонимном телефонном звонке с сообщением о громком хлопке, похожем на выстрел — это произошло во дворике вблизи жилых домов и складов на Нижнем Ист-Сайде. Выстрел, судя по сообщению информатора, раздался в самом начале десятого.
Я позвонил детективу Ваймену — с ним лично я не был знаком — в его отделение. Но у него сегодня был выходной и я перезвонил ему домой. Ваймен рассказал мне, что этот выстрел также услышал и патрульный Генри Стонер, который побежал на звук выстрела со своего поста в квартале от того дворика. Ваймен со Стонером прочесали дворик, но ничего не обнаружили, и решили, что и Стонер и анонимный информатор приняли за выстрел простой автомобильный выхлоп — каковыми оказываются, впрочем, почти все уличные «выстрелы» и «взрывы», фиксируемые нашими добровольными осведомителями.
— О каких это выхлопах идет речь? — раздался за моей спиной голос Стэна.
Я положил трубку и обернулся.
— Здорово, Стэн! Как успехи?
У тебя утомленный вид, — заметил он, плюхаясь на стул и забрасывая ноги на письменный стол. — Я совсем выдохся. А ты?
— Тоже. Чего-нибудь узнал о Ходжесах?
— Нет, сначала ты. Я так устал, что не могу шевелить языком.
Я рассказал ему обо всех своих делах за этот день — от посещения родителей Нэнси Эллис до телефонного разговора с детективом Вайменом.
— Вот и все, — закончил я, закуривая сигару. — Теперь твоя очередь. Так что ты узнал о Ходжесах?
— Очень занятная эта парочка — Ходжесы. Верн просто трепач, а Дороти первостатейная шлюха.
— Вот те на! Очень интересно.
— Рад, что ты со мной согласен. Поскольку я не смог добраться до Дороти, мне пришлось начать с Верна. Я обошел все места, где обычно кучкуются лабухи — был в «Брилле», и в «Тэрфе», и в Рокфеллеровском центре, зашел к «Демпси», ну и так далее…И у всех про него расспрашивал. — Он усмехнулся. — Пит, этот парень такой же композитор-песенник, как я! Знаешь, чем он занимается? Толчется в музыкальной тусовке и треплет языком. Мне сказали, что он больше болтает о песнях, которые якобы сочиняет, но ему ещё ни разу в жизни не удалось продать ни единой ноты — и никогда не удастся!
