Ольга Славина - Игры больших мальчиков
— Вспомните классику, — попыталась утешить Катя владельца авиакомпании. — Первым делом самолеты, ну а девушки…
— Суп с котом, — оборвал Петр. — Это для девушек главное — международные рейсы. Вот вы, наверное, сюда пришли тоже какого-нибудь богатенького Буратину навещать.
— С чего вы взяли? Я к коллеге по работе пришла. А работали мы в бюджетной организации.
— В Госдуме, что ли? — хмыкнул владелец авиакомпании.
— Почему в Госдуме?
— Потому что это очень дорогая клиника.
Надо же! Особого богатства у Милы Катя не подозревала. Напротив, Мила была сиротой, воспитывалась в детском доме, единственная ценность — это квартира, которую государство за ней оставило после того, как ее родители-пропойцы перепились до смерти. Кто же оплачивает ее лечение? Неужели Черкасского совесть замучила? Впрочем, это логично. Он, как никто, был заинтересован, чтобы Мила побыстрее очнулась и подтвердила его показания. Или, наоборот, чтобы оставалась в коме и не раскрывала рта. Интересно, какую установку он дал врачам? Ведь, кто платит, тот и заказывает капельницу…
Пускать Катю к Миле толстая медсестра отказалась.
— Посещение только для близких родственников, — рявкнула она. — Остальным запрещено. Идите отсюда, девушка.
Нельзя сказать, что Катя любила нарушать запреты, но она должна увидеть Милу. Прощения попросить. За то, что ворвалась тогда, или за то, что убийце помогла на свободе оказаться. Виновата, как ни крути.
Нет, она не собиралась отступать.
— Ваша пациентка — сирота. Для нее работа — дом родной. Внимание коллег — это так важно, сами понимаете. — Катя принялась искать подход. — А то ведь, сами знаете, есть не коллективы, а зоны повышенной опасности. Там, если стреляют глазами, то на поражение. А если чешут языками, то у тебя за спиной.
— Да-а, коллективы бывают разные, — кивнула медсестра. — Зависть коллег, недовольство начальства…
— У нас не так. В нашей организации главное богатство — это люди. И я от имени и по поручению всего коллектива… А вы меня не пускаете.
— Ну хорошо, — сдалась толстуха. — Вот вам халат, вот бахилы, идите в палату, второй этаж, третья дверь направо. Только ненадолго, чтобы доктор не заметил. Он запретил к Кострыкиной посторонних пускать.
Катя поднялась на второй этаж, повернула направо, но от указанной двери ее бесцеремонно оттолкнули. Другая медсестра — худая и длинная — промчалась, как на пожар. Миновала Катю и влетела в нужную ей палату, распахнув дверь.
Катя услышала противное «пи-пи-пи». Как в фильмах про скорую помощь, когда пациент уходит от нас и только героические усилия врачей смогут этому помешать.
Господи, неужели Миле стало хуже? И Катя пришла лишь для того, чтобы стать свидетельницей ее кончины? Нет, этого испытания она не выдержит. Когда сердце разбито, нужны хоть какие-то положительные эмоции. А здесь…
— Здесь никого нет! — кричала худая и длинная медсестра в трубку мобильного телефона. — Откуда я знаю? У нас там видеокамер нет. Кровать пустая. Трубки отсоединены. Да на месте я была. Как только запищало, я прибежала. Но палата пуста…
Катя осторожно заглянула в открытую дверь. Действительно, главное место в палате занимала пустая кровать и всякая аппаратура, поддерживающая жизнеобеспечение, которой было больше нечего поддерживать.
Куда же делась Мила? Пришла в себя и исчезла? Или ее похитили? Чтобы заставить замолчать навсегда…
Глава 12
Спокойно! Нужно рассуждать логически и не паниковать. История учит: если ты не видишь объяснения факту, это не значит, что его не существует, ты просто смотришь не туда. Как будто до Шлимана не искали Трою, но именно он сумел заняться ориентированием на местности по карте Гомера.
Катя просто должна понять, в чем тут дело. Почему Мила поменялась местами с пустотой?
Медсестра куда-то унеслась. А Катя осмотрелась по сторонам. Приборы следят за состоянием пациента и реагируют на все изменения. Похитители не могли далеко уйти. У них просто не было времени. Нужно закрыть все двери, блокировать выходы…
— Катя!
Катя аж подскочила, как от окрика. Хотя это был шепот. Катя завертела головой, чтобы понять, кто ее зовет. Пустой коридор. И только одна дверь чуть приоткрыта. Катя шагнула туда. Опять подсобка.
— Господи, Мила! Чего ты все по чуланам прячешься! — выпалила Катя, хотя на самом деле вздохнула с облегчением.
Вот она, Мила! Живая, бледная, правда, и больничная одежда никого не красит. Но она в сознании. И никто ее не похитил. Она сама из палаты улизнула.
— Мил, ты чего партизанишь? — поинтересовалась Катя. — Представляешь, что я подумала, когда заглянула к тебе, а постель пуста. А доктор знает, что тебе стало лучше?
— Нет, конечно.
— Почему?!
— Потому что первое, что я услышала, когда пришла в себя, — это слова доктора: «Не волнуйтесь, если она очнется, мы это дело быстро поправим. Исход болезни будет целиком и полностью зависеть от вашей платежеспособности». — «Хотите заглянуть в мою налоговую декларацию?» — спросил какой-то второй мужик противным голосом. «Нет, конечно, я верю в вас и в тот счет, который вы открыли на мое имя…»
— Душевная беседа у кровати тяжелобольного, — оценила Катя.
— И не говори. Я от ужаса чуть обратно в кому не впала. Вместо криков радости и транспарантов «Добро пожаловать в мир живых!» услышать такое… Я поняла, что мое выздоровление кому-то сильно помешает. Этот кто-то подкупил моего лечащего врача. И я нахожусь в полной их власти. Захотят — вообще отравят и скажут, что так и было. В свете всего этого спящая царевна не спешила просыпаться. Я так и осталась лежать с закрытыми глазами, дождалась, когда они покинут помещение, и решила уходить огородами…
— Ну ты даешь! Тут же сейчас переполох поднимут. Тебя искать начнут.
Но выздоравливающая вдруг переменила тему:
— А ты, кстати, Катюх, что-нибудь поесть принесла? Очень что-то кушать хочется. Это сколько же я не ела? Отощала совсем. Вот и бюста почти не осталось. Не принесла ничего? Ну что ж ты, пришла навещать больного с пустыми руками! Могла бы хоть банальных бананов притащить.
— Но ты же была в коме! — попыталась оправдаться Катя. — Как бы я бананы в тебя впихивала? Через капельницу? Слушай, Мил, а кто этот кто-то, который врача подкупил? Наверное, Черкасский не хочет, чтобы ты показания давала.
— Нет, это не Олег, — покачала головой Мила. — Я, конечно, лица не видела. Но голос точно не его.
— Значит, вы с ним на самом деле были знакомы? — Катя решила все-таки сверить их показания. — Эта история с Черкасским очень странная. Он заявил, что у вас в подсобке имело место недоразумение. Ему поверили и отпустили. Но вчера опять задушили женщину, и на шее у нее оказалось янтарное ожерелье. Мила, ты должна развеять сомнение: нападал на тебя Черкасский или нет.
— Нападал, но не больно, а даже приятно, — призналась Мила. — Если честно, это было не слишком прилично. Но мы наплевали на приличия. Покурили травки, расслабились.
— В нашей подсобке? А что, все номера люкс оказались заняты?
— Иногда, видишь ли, не до номеров. Страсть захватила и понесла. Впрочем, тебе, наверное, не понять…
— Наверное, — согласила Катя.
Больше никакой страсти, лодок, самолетов и театров. Лучше не понять, чем оказаться на месте Милы. Да и на своем месте тоже…
— И что теперь? — спросила Катя. — Что ты будешь делать?
— Бежать отсюда, рвать когти или как это называется. И чем скорее, тем лучше. Но не в окошко же прыгать… Боюсь, меня отсюда просто так не выпустят. Если размер счета приличный, доктор может пойти на крайние меры.
— У меня с собой мобильник. — Катя полезла в свою сумочку. — Хочешь, в милицию позвоним?
— И что скажем, Кать? Что меня из комы не выпускают? Держат в заложниках, угрожая капельницей?
— Ладно, думаю, тебе пойдет на пользу домашний режим. А отсюда надо выписываться, — решила Катя.
— И каким же образом? Ведь медсестры обычно с доктором заодно.
— Зато я заодно с тобой. Вместе мы — сила…
Катя выглянула в коридор. В палате у Милы толпились люди в белых халатах и что-то горячо обсуждали. Мила и Катя проскочили мимо них без проблем. Так что единственная, кого предстояло обезвредить, та самая толстушка — дежурная медсестра на первом этаже.
Катя спустилась вниз. Медсестра с бдительным видом сидела за своим столом. Интересно, она в курсе всей этой шумихи? Или ей пока не сообщили о пропаже пациентки? Все-таки это не тюрьма. Что ж, разведка боем…
— Ой, спасибо вам огромное! — кинулась Катя к посту номер один. — Вы подошли неформально. Разрешили посещение. Для меня это очень важно.
— Там все в порядке? — с подозрением спросила медсестра.
— Вроде да, а что?
— Да мне тут позвонили, спросили, не проходила ли мимо меня больная…
