Диля Еникеева - КАЗАНОВА, или Российские 9 1/2 недель
— Сразу четырех?
— Сколько получится. Хватит мне зубы заговаривать. Теперь будешь есть за двоих, и только попробуй возражать!
— А если получится сразу четыре девочки?
— Тогда будешь есть за пятерых. Я хочу, чтобы все мои дети были здоровыми.
Его дети... Уже все решил и командует. Но каков Казанова, а? Герой-любовник, мечтающий о дочери... Да... Много граней в характере Игоря Северина совершенно неожиданно приоткрылось для Ларисы. Ну кто бы мог подумать?..
Чем позднее повзрослел будущий родитель, тем серьезнее относится он к будущему ребенку.
Казанова унес на кухню чашки с остывшим кофе и принес горячий. Лара взяла с тарелки бутерброд и стала послушно жевать, поглядывая на него с легкой усмешкой.
Конечно, слышать такие слова от мужчины приятно, но пока еще рано думать о ребенке. Женатый Казанова — это уже третий короткий анекдот. И четвертый — Казанова носит на руках маленькую дочку.
Но пусть помечтает, вон как обрадовался. Смотрит на нее с нежностью и следит, чтобы она не сачковала, а ела.
Вдруг его осенила новая мысль.
— Слушай, малышка, а ведь тебе нельзя питаться всухомятку, — озабоченно произнес он. — Нужно есть нормальную горячую пищу. А я ничего не умею готовить. Давай я договорюсь с экономкой, пусть приходит и готовит. Или возьму повара для тебя.
— Ага, чтобы они тут путались под ногами, когда я сижу голая в постели?
— Ну, без разрешения в спальню никто не войдет, но ты права, нечего посторонним здесь мешаться. Ладно, можно договориться, чтобы приносили из ресторана.
Ну надо же, как Казанова сразу же по-деловому подходит ко всему! Возникла проблема — немедленно решается. Да уж, недаром Игорь Северин стал руководителем крупной фирмы. Хватка просто бульдожья.
— Игорь, а если сейчас заявится твоя экономка?
— Нет, без моего разрешения она не придет.
— Ты ей звонишь, что ли?
— Консьерж звонит, когда я уезжаю на работу. Если я не вышел из квартиры, значит, он ей не позвонит, и экономка соответственно не придет.
— И часто ты так остаешься с дамой на весь день в квартире?
— Ну, малышка, ну не надо, — взмолился он. — Зачем ты опять начинаешь? Неужели ты мне не веришь, когда я говорю, что такого, как с тобой, у меня никогда не было?
— Верю.
— Зачем же тогда спрашиваешь?
— Хочу себя помучить. Видно, в душе я немного мазохистка.
— Котенок, ты меня этим так мучаешь.. У меня каждый раз душа в пятки уходит, когда я ляпну что-то не то, а у тебя лицо делается такое... Я даже не могу передать словами какое. Настоящая Снежная королева.
— Но у Снежной королевы было сердце изо льда, — улыбнулась Лариса. — Разве у меня сердце ледяное?
— Нет, я только про лицо. Оно у тебя становится таким белым, просто снежно-белым, и я пугаюсь до дрожи.
Ну надо же... А она, углубляясь в свои переживания, даже не обращала на него внимания. Эгоистка чертова!
— Чтобы закончить эту тему, скажу, что не было в моей жизни другой женщины, с которой мне бы хотелось запереться в этих четырех стенах.
Лара уже оттаяла. И с чего она стала такой ревнивой?! Видно, не зря народная мудрость гласит — где любовь, там и ревность.
— Милый мой, но ведь ты ревнуешь меня к прежним любовникам, вот и я ревную.
— Правда?
— Поставь себя на мое место и вообрази, что я с каким-то мужчиной заперлась в четырех стенах...
— И даже воображать не желаю! — заорал Игорь. — Не смей вспоминать о своем прошлом!
— Вот видишь, как ты болезненно реагируешь! А я, по-твоему, не способна на человеческие чувства?
Казанова уже поостыл.
— Я понимаю тебя, малышка. И даже горжусь, что ты меня немножко ревнуешь.
— Игорь, а в отношениях с женщиной тебя всегда привлекал только секс?
— Раньше да.
— А теперь?
— А теперь у меня есть ты.
— Но ведь со мной у тебя тоже преимущественно секс.
— Нет, Ларочка. С тобой у меня совсем по-другому. Мне безумно нравится все, что мы делаем в постели, и я тебе честно скажу, что секс такой интенсивности у меня впервые. Но помимо этого, ты — мой родной человечек, мой кусочек. Моя, и все. Моя женщина. Я не умею говорить красивые слова, поэтому не могу объяснить тебе свои ощущения. Но все, что имеет отношение к тебе, волнует и меня. Я переживаю, что ты очень мало ешь, боюсь, что ты можешь простудиться, расстраиваюсь, когда расстроена ты, и счастлив, когда на твоем лице улыбка. Я хочу жить твоей жизнью и быть с тобой всегда. Думаю, это и есть любовь.
— Спасибо, мой родной, — растрогалась Лариса. — Более экспрессивного признания в любви я ни разу не слышала.
— А тебе часто признавались в любви?
— Сейчас мы говорим не обо мне, а о тебе. Давай пока оставим вопросы о моем прошлом на потом. Я никому ничего никогда о себе не рассказываю, но, если пойму, что ты способен выслушать меня без ревности, может быть, исповедуюсь. Но ведь ты будешь ревновать?
— Еще как!
— Поэтому давай не будем обо мне. Скажи, а на работе в твоем кабинете есть диван?
— Есть, конечно.
— А ты не хочешь как-нибудь и со мной на нем попробовать?
Казанова вытаращил на нее глаза. Дурачится или серьезно? Но Лара безмятежно улыбалась.
— Ну, если тебе так хочется...
— Хочется.
— Нет, ты правду говоришь?
— Правду. В моем кабинете же у нас было, почему бы теперь и твой не опробовать?
— Когда в тот день я к тебе приехал, у меня аж ширинка лопалась. Ты три дня мне не звонила, я думал, с ума сойду.
— Это было так здорово... — Лариса закрыла глаза и потянулась всем телом, вспоминая.
— А ты пыталась брыкаться.
— Так ведь и побрыкалась-то всего чуть-чуть.
— Да уж, заводишься ты сразу.
— Это только с тобой.
— Что, правда?
— Правда. Только от тебя меня так шарахает током, что я уже ни о чем не думаю, и мне все равно, где и как, лишь бы скорее.
— Вот это да! За это стоит выпить!
Он принес шампанское, разлил по бокалам и подал Ларисе.
— Расскажи еще, малышка. Такого бальзама на душу в другой раз от тебя вряд ли дождешься.
— А что еще рассказать? Ты самый классный любовник. Настоящий Казанова. Тот ведь тоже был замечательным любовником. У тебя такие нежные руки, губы, язык… Как только ты ко мне прикасаешься, я улетаю. Даже если это происходит в совершенно неподходящем месте, мне на все плевать. И ни с кем я так быстро и так часто не кончала. Меня не так просто завести.
Казанова сдержался, стараясь не показать, как его пронзила ревность. С кем она до него кончала?.. Это как нож в сердце. Но если малышка сейчас что-то заметит, то больше ничего никогда не скажет. Поэтому он постарался сохранить беззаботное выражение лица.
Мужчины тоже в душе немного мазохисты. Узнать, с кем была до тебя любимая женщина, как ей с ним было... Больно, сердце гложет ревность, руки сжимаются в кулаки, но мужчина все равно расспрашивает, как было с другими, и с кем ей было хорошо, и как ее ласкали, и с кем лучше — с ним или с кем-то из прежних. Конечно, для того, чтобы услышать, что именно с ним. А потом сам терзается ревностью.
— А почему тебя трудно завести? — спросил Игорь, отметив про себя, что его голос, слава Богу, не дрогнул.
— Потому что у меня были плохие любовники.
Ради того, чтобы это услышать, стоило помучиться ревностью.
— Они тебя ласкали не так, как я?
— Некоторые вообще не ласкали.
— И ты с ними не кончала?
— Нет.
— А зачем же ты с ними спала?
— Обычно я сразу же с ними порывала.
Теперь Казанова понял, почему Лариса так легко расставалась с прежними любовниками. На фиг такой хахаль?! Разве стал бы он встречаться с бабой, которая не может его завести?!
— Малышка, но ведь с некоторыми любовниками ты долго встречалась.
— А это были лишь долгие ухаживания. Но когда дело доходило до постели… Я опять была разочарована. И без жалости разрывала отношения.
Какой бальзам на его рану! Но Игорь все же не удержался и повернул нож в своем сердце.
— А были такие, с кем тебе было хорошо?
— Конечно, были.
Ах, какая острая боль! Убил бы всех разом или поочередно! Но, мучаясь бессильной ревностью, Казанова продолжал допытываться:
— Котенок, а с ними тебе было лучше, чем со мной?
Лариса искоса глянула на него. Не зайти бы слишком далеко. Всему есть предел. Игорь внешне вроде бы спокоен, но что творится в его душе?
— Сто раз тебе повторяла и еще раз повторю: так хорошо, как с тобой, мне ни с кем не было. Ты самый классный любовник!
Казанова немного перевел дух. От ее признания все же стало легче. Но представить, что чьи-то руки касались этого нежного тела, которое он так любит, что...
Нет, об этом лучше не думать!
Как и любого мужчину, в прошлом любимой женщины его интересовал преимущественно сексуальный аспект. Хоть он и уверен в себе, и все же порой мучили сомнения — а вдруг у Ларисы был любовник лучше его. Частично успокоился, узнав, что со многими она оставалась неудовлетворенной, терзался ревностью, что с кем-то любимая испытывала оргазм, обрадовался, что такого, как с ним, у нее никогда не было.
