Алексей Наст - Когда враг с тобой
Шамиль почувствовал поддержку в их взглядах. Мысли о возможном заговоре среди «молодёжи» исчезли — это лишь Махид начал дурить, попав в переделку. Такой бунт он подавит играючи, придерживаясь основного закона зла: «Доброта — наше самое сильное оружие!»
Шамиль расслабился, пояснил непонятливому, не желая переходить на тон поучений, который молодые воспринимали в штыки:
— Я услышал крики и стоны Данилова — он ещё жив.
— И что? — Махид походил на учителя, застигшего врасплох нерадивого ученика.
Это было уже чересчур!
— Ничего! — Шамиль перешёл на крик.
Молодость молодостью, но он всегда считал Махида умным парнем. А сейчас он был туп. Или страх убил в нём все прежние задатки, или он и был таким идиотом, просто не представлялось возможности проверить его на вшивость. Шамиль взял себя в руки и объяснил спокойно:
— Это значит, мы получим наши деньги. Большие деньги! Вот что это значит!
— А-а. Теперь ясно.
— Раз ясно, ложись и спи дальше, копи силы. Нам всем скоро понадобится много сил.
— Думаешь, как нам выбраться?
— Будем выбираться при первом же удобном случае, а он представится очень скоро, я в этом уверен.
— Интересно, что они сделали с Арсаном и его парнями…
— Я уверен, что все они живы.
— Как можно быть уверенным в том, что не можешь знать наверняка, — снова сдерзил Махид, растянувшись на полу и подложив под голову кулак.
Шамиль хотел ответить резко, но, видя, что его люди уже не спят, а внимательно слушают их утреннюю беседу, усмехнулся:
— У меня сильное внутреннее чутьё. Оно не раз спасало меня и всех вас там, в горах.
— Тут чутьё подвело.
— Наш плен — это идиотизм. Сика решил, что так легко сможет раскрутить нас на деньги… Плохо же он учился в России.
— На деньги раскручивать будут Данилова.
— Его деньги — это наши деньги. Мы здесь оказались именно из-за того, что хотели отнять деньги у Данилова.
— Бедный Данилов, — подал голос из угла ухмыляющийся Доку. — Все хотят у него отнять деньги.
Шамиля ободрила поддержка Доку. Да и Ваха улыбался благожелательно. А Махид — слишком молодой слюнтяй, теряющий выдержку из-за любого пустяка.
— Пока ещё он не бедный, — возразил Шамиль. — Вот выберемся из этой комнатки, прихватим с собой Данилова, тогда он станет бедным. Очень бедным. А с Арсаном я поговорю, и очень строго, — потерял бдительность, расслабился… и нас этим подставил.
По ту сторону двери началось какое-то движение, лязгнул засов. Все в комнате напряглись, поднялись на ноги. Что последует дальше?
Дверь открылась нараспашку. В проёме, расставив ноги в стороны, стоял негр в камуфляжных штанах и такой же футболке, лицо его выражало злость, но свирепость его была наигранная. Он указал на проём и мотнул головой:
— Ком! Ком!
Шамиль оглянулся на своих встревоженных людей и первым шагнул к двери. Негр посторонился и тут же грубо толкнул его сквозь проём в коридор. Там стояло с десяток таких же боевиков с американскими автоматическими винтовками М-16, но почему-то винтовки были с отстёгнутыми магазинами. Шамиля толкали вдоль по коридору, то и дело отвешивая удары металлическими прикладами, — его гнали к выходу из отеля, на улицу.
«Неужели убьют?» — мелькнула обжигающая ледяным страхом мысль.
У самых дверей отеля его толкнули так сильно, что он не удержался на ногах и полетел вниз, упираясь руками в твёрдую пыльную землю, чтобы не разбить лицо, и ободрал ладони до крови.
И тут же его пнули в зад, а когда он попытался подняться и его парни хотели ему помочь, он получил несколько пинков в живот. Было настолько больно, что казалось, будто сердце сейчас остановится и лопнет.
Шамиля подтянули на руках, и он жадно глотнул воздуха, и тут же новый удар в спину прикладом погнал его дальше — всех гнали к высохшему руслу реки, словно огороженному высокими чёрными кустами без листьев…
Сика внимательно следил за происходящим на улице, оттягивая толстым пальцем пластиковую створку жалюзи на окне, — его люди, уверенно работая прикладами винтовок, погнали пленников прочь. Он отпустил планку, и она с треском вернулась на место. Не беда, что у архаров винтовки без патронов, а из реального оружия были только армейские ножи, — этим головорезам ничего не стоило поднять бунт в любую минуту, и Сика старался обезопасить себя тем, что боевые патроны имели лишь самые приближённые люди, а остальным они выдавались непосредственно перед важным делом. А запуганных туристов его злодеи удержат в повиновении своей природной свирепостью.
Он посмотрел на стоявших у двери Лензу и Карая и отрывисто произнёс:
— Угоните их подальше. И старика туда же. Не надо полковнику видеть наших дел. Он и так слишком часто стал здесь появляться и совать свой нос… Когда он подъедет?
Лензу, заведовавший разведкой, почесав затылок, отозвался:
— Уже должен…
— Раньше надо было сообщить, — сердясь, прошипел Сика, направляясь к двери. — Быстрее гоните Данилова из отеля.
Когда Сика вышел на улицу и, жуя губами, размышлял, какого чёрта понадобилось полковнику Дзенгу, мимо проволокли Данилова. Тот выглядел испуганным, и ноги у него подворачивались — два дюжих охранника тащили старика, подхватив под мышки. Сика ухмыльнулся. Поди, думает, старый хрыч, что сейчас расстанется с жизнью… Расстанется обязательно, но не сейчас. Сначала его раздавят морально, если понадобится, раздавят физически, но вынудят перевести значительные суммы на определённые банковские счета, а уж потом…
Мысли о Данилове тут же испарились, и Сика снова с грустью стал размышлять о целях визита полковника. Дзенгу был в курсе дел, которые устраивал Сика, и получал свою долю, но теперь было неурочное время для визита за деньгами. Неужели возникли проблемы в Найроби? Все-таки отель, в котором остановился Сика, находится слишком близко от столицы, надо бы убраться подальше, в глубь саванны.
Вдали из марева горячего воздуха возникло пыльное облако — едет.
Полковник сидел в переднем кресле, рядом с водителем, в открытом джипе. Позади возвышались два солдата с автоматами. Не боится ездить с таким хлипким сопровождением, подумал Сика. Хотя в районе было все спокойно, чужих вооружённых банд не наблюдалось.
Как только джип замер и облако пыли ушло в сторону, Сика, не разжимая губ, растянул рот в улыбке.
Полковник секунду смотрел Сике прямо в глаза, не меняя сурового выражения лица, но потом улыбнулся. Сике это придало чуточку уверенности — были бы проблемы, Дзенгу не улыбался бы.
— Приветствую старого друга! — прокричал полковник и, покинув джип, двинулся к Сике.
После крепкого рукопожатия, похлопываний по плечам и всхохатываний, оба снова стали серьёзны и пошли от машины. Сика направился прочь от дверей отеля — не хотелось, чтобы полковник остался надолго, — на сегодня было запланировано много дел.
— Я знаю, о чём ты думаешь, — произнёс Дзенгу. — Мучаешься, зачем я приехал…
— Возникли проблемы?
— Возникли…
У Сики засосало под ложечкой — кому он помешал в правительстве своим «мирным» бизнесом? Это всё клан Аруанов, всё им мало — и так захапали половину саванны, другим головы поднять не дают.
— Большие проблемы? — Сика смотрел в сторону высохшего русла. Не хотелось слышать о новых мутных проблемах. Хотелось спокойствия и преуспевания. Уехать к чёрту в Штаты, жить там тихой богатой жизнью на южном побережье…
— Проблемы не того плана, о каком ты думаешь.
— Да? — Сика удивился. — Это не касается нашего бизнеса? — Он намеренно назвал бизнес общим с полковником, чтобы у того даже в мыслях не возникло сделать Сику козлом отпущения, если запахнет жареным.
— Твои сафари — это твои дела, — отозвался полковник.
Сике эти слова не понравились — неужели сейчас начнёт пятиться назад?
— Я деньги приготовил. Вашу долю.
— Уже? — удивился полковник. — Это хорошо. Деньги сейчас летят, словно сухие листья по ветру. Это очень хорошо. А я думал тебя попросить, чтобы ускорил процесс, а ты уже всё приготовил… Да. Я в том смысле, что на твои сафари давно смотрят сквозь пальцы, потому что, если понадобится, ты закроешь границу своими головорезами. Была ведь у нас такая договорённость.
— Конечно. Я всегда готов послужить родине.
— Вот и пришло время.
Сика не понял. Полковник смотрел ему прямо в глаза.
— Возникла боевая ситуация.
— То есть?
— Через границу прорвалась большая банда сомалийцев. Армию задействовать нецелесообразно…
— Как это? Для чего тогда армия?
— Не та политическая ситуация. Армия — когда прорвутся армейские группы врага, официальные боевые части. А то бандиты. Собрались пограбить. А ты у нас здесь представитель народной самообороны — тебе и карты в руки.
