Светлана Алешина - Козырь в рукаве
— Ужин подан, господа!
На пороге кухни появилась Иринка, пряча в розах счастливое лицо. Рядом вприпрыжку скакал Фимка. Хлопнула входная дверь.
— А где Андрей? — удивилась я.
— Андрюша сейчас придет, — она лукаво улыбнулась. — Я такая счастливая!
Коротков вернулся минут через пять, нагруженный шампанским и коробками конфет. Народ оживленно зашумел.
— Прошу слова! — Коротков поднял бокал. — Спасибо вам всем, я рад, что у Ирочки такие друзья. И, — он положил руку Иринке на плечо, — мы хотим всех вас пригласить на нашу свадьбу!
Мы зааплодировали.
— О дне бракосочетания будет сообщено дополнительно, — добавил Андрей, — осталось только квартиру купить.
Все засмеялись. Я подождала, пока бокалы вновь наполнятся, и сообщила:
— У меня для вас тоже есть новость. Ирочка, стажер, конечно, получает немного, но на первых порах, я думаю, ты вполне могла бы совмещать работу в кафе и в газете.
Иринка взвизгнула от восторга.
— Зачем же совмещать, — проворчал Коротков. — А муж на что? Я, между прочим, неплохо зарабатываю.
Всеобщий шум перекрыло обиженное «мяу!». Я оглянулась на котенка.
— Ну, конечно, тебя без внимания оставили.
Фимка запрыгнул к Иринке на колени, она погладила его, умоляюще посмотрела на Андрея. Тот кивнул.
— Можно? — девушка посмотрела на меня.
— Забирайте, — я великодушно махнула рукой. — Конечно, я буду скучать без этой маленькой бестии…
Фимка чихнул.
Через полчаса в дверь позвонили. Виктор встал.
— Я открою. Это капитан.
— Ого, вся компания в сборе, — Бородин вынул из пакета бутылку шампанского. — Я не оригинален.
Из-за его спины выглянул Ромка.
— Всем добрый вечер, — смущенно пробормотал он.
— О, студент проснулся! — Маринка подняла бокал. — Шампанское будешь?
Ромка позеленел, икнул и скрылся в ванной.
Спустя некоторое время народ начал расходиться. Бородин задержался на пороге.
— Афанасьев исчез, — предупредил он. — Мы съездили по адресу, куда его директор отправил. Там два трупа, оружие не найдено. Я думаю, Афанасьева хотели подставить, но ему каким-то образом удалось смыться. Может, кому-нибудь из нас лучше остаться с вами?
Ну разве так делают предложение женщине! То есть я еще и поуговаривать должна! Я отрицательно покачала головой.
— Не думаю, чтобы он сюда сунулся. Не волнуйтесь, Олег, со мной все будет в порядке. До свидания.
Бородин грустно улыбнулся.
— Спокойной ночи.
— Постойте, — окликнула я его, — а вы действительно клиент Фимы Резовского или это липа?
— Действительно. Я подумал, что, пока я в Тарасове, неплохо бы между делом официально оформить мой развод.
Капитан помолчал в ожидании, не спрошу ли я еще что-нибудь, не дождавшись, печально закончил:
— До свидания.
Оставшись одна, я прошлась по квартире, бесцельно перекладывая вещи. Порядок наводить у меня не было никакого желания. Тоска. Надо было капитану еще какой-нибудь вопрос задать.
Я взяла бокал шампанского, устроилась на диване и включила телевизор. В этот момент раздался звонок в дверь. Я испытала легкое волнение, наверное, от шампанского. Прежде чем открыть дверь, посмотрела на себя в зеркало, поправила прическу.
— Что-то забыли, — начала я томным голосом, поворачивая ключ.
Дверь распахнулась, слова застряли у меня в горле. На пороге стоял Афанасьев. Он жестом приказал мне отойти от двери. Возможно, я бы поспорила, но в руке у него был пистолет. Афанасьев захлопнул дверь, проронил сквозь зубы:
— Выкрутилась? Я не сомневался. Где журнал?
Я попятилась в комнату.
— Сядь, — бывший инженер указал на диван.
— Послушайте…
— Сядь, я сказал, — Афанасьев помахал оружием. — Мне нужен только журнал.
— Да что ты в меня своей «пушкой» тычешь, — возмутилась я. — Нет у меня никакого журнала. И не было никогда.
— Мне терять нечего, — прохрипел Афанасьев, — на мне все равно девчонка висит.
Я презрительно фыркнула.
— Ничего на тебе не висит, идиот. Девчонка только что ушла домой своими ножками. Из этой квартиры.
— Хватит заливать, — Афанасьев взял бокал с шампанским, понюхал, скривился. — Празднуете?
— Празднуем, — парировала я, — помолвку этой самой девчонки, между прочим. Пока ты, кретин, ночью в отделении отдыхал, девушкой уже занимался доктор. А ее смерть в результате несчастного случая — лажа, которую тебе подсунули, чтобы успокоить.
Рука, держащая пистолет, дрогнула. Я продолжала:
— Пошевели мозгами, придурок. Пока за тобой только мошенничество. Трупы на хате, куда тебя Лысый послал, хороший адвокат представит как самооборону. Адвоката, кстати, могу порекомендовать.
Афанасьев опустил голову, плечи его вздрогнули, рука с пистолетом опустилась на колено.
— Твои приятели тебя крупно подставили, — произнесла я, не отрывая взгляда от оружия, — а будешь продолжать бегать, да еще с «пушкой», тебя или пристрелят, или во всех грехах обвинят.
В дверь позвонили. Афанасьев снова вскинул пистолет, я мысленно выругалась.
— Кто это?
Я равнодушно пожала плечами.
— Не знаю, наверное, милиция.
— Дура, — процедил инженер. — Поди открой.
— Сам открой, — огрызнулась я.
— А ну, вперед, — Афанасьев махнул пистолетом. Около двери он отодвинул меня в сторону, выглянул в «глазок».
— Спроси кто.
— Да пошел ты!
С грохотом дверь распахнулась, я едва успела отскочить в сторону. Афанасьев отлетел к стене, выронив пистолет. Капитан пнул пистолет ногой, одновременно врезав инженеру в челюсть.
— Готов, — я переступила через тело, посмотрела на дверь. — Теперь точно менять придется.
— Вы в порядке?
Я молча кивнула, говорить у меня уже не было сил. Бородин вынул носовой платок, поднял пистолет.
— Я уже поймал такси, — он покрутил оружие. — У вас пакета не найдется?
Я снова кивнула, пошла на кухню за пакетом. Бородин сунул в него пистолет, положил в карман, попытался прикрыть дверь.
— Но решил вернуться. А когда вошел во двор, мне показалось, в подъезд зашел Афанасьев. Фонарь у вас там яркий, — капитан развел руками, — не закрывается.
— Надо, наверное, милицию вызвать, — я кивнула на инженера.
— Конечно. Телефон на кухне?
— Да, — я помолчала. — А почему вы вернулись?
— Я подумал, что еще не все вам рассказал, — крикнул с кухни Бородин.
Я посмотрела в зеркало, кивнула своему отражению. Оно согласно кивнуло мне в ответ.
— У вас еще будет время, — сказала я. — Не могу же я провести ночь в одиночестве, когда у меня выбита дверь.
