Питер Чейни - Этот человек опасен
— Очень хорошо, — сказала она и, наклонившись ко мне, добавила конфиденциальным тоном, — в вас Лемми, есть что — то, что мне очень нравится. Я не знаю, что это такое, но это так. Как вы думаете, что это?
Я был смущен, потому что если бы эта девочка знала, что собираются сделать с ней в этой паршивой дыре, она не только бы возненавидела меня, но поспешила бы, подобрав юбки, как можно скорее убежать отсюда.
Немного погодя объявили, что обед подан, — и все направились в столовую. Сигелла увел Миранду, а я нашел карточку с моим именем где — то в середине.
Сигелла сел в конце стола, справа от него Миранда, а слева Констанция. Я вижу, как он разговаривает с Мирандой, и как она расточает улыбки и шутит с этим грязным итальянцем.
Обед был великолепен. Я не знаю, кто его организовал, но блюда, обслуживание, вина — словом все — было отличное. Ритуал поглощения пищи проходил слишком медленно и потребовал много времени. Через некоторое время я заметил, что некоторые кавалеры и их дамы совсем осоловели. Тип, сидящий возле меня, совсем скис. Дальше сидели две мышки, которые решали спор между собой при помощи кулаков. Оба парня, которые их разнимали, трудились как бешенные.
Недалеко от себя я увидел Бонни Малоса. Он пьет только воду и за всеми наблюдает. Когда его взгляд встретился с моим, он подмигнул мне. Я ответил ему тем же. Вид у него очень довольный. Бонни, вероятно, мысленно говорит себе, что этот небольшой бизнес, связанный с похищением, добавит ему еще больше масла на хлеб.
Через некоторое время Констанция встала из-за стола, и все женщины последовали ее примеру. Одна из них еле могла идти, а та, что смешивала шампанское с бикарди, пыталась петь, стараясь аккомпанировать себе на серебряной тарелке для фруктов, которую она принимала за гавайскую гитару. По сторонам выстроилась прислуга во главе с метрдотелем и смотрела на то, что происходит.
Когда я вошел в холл, Миранды не было видно. Ко мне подошла Констанция и сказала, что Сигелла пригласил Миранду в одну из комнат первого этажа, чтобы показать интересную коллекцию фотографий.
Я сказал себе, что настало время и мне организовать что-нибудь, и повел Конни в курительную — бар, где снова стал вливать в себя спиртное, изображая при этом парня, который напивается вовсю. Когда я увидел, как презрительно скривились губы Конни, я понял, что она приняла мое притворство за чистую монету.
Вскоре многие из гостей поднялись наверх в салон, где начался концерт или что — то вроде этого. Мы с Конни тоже поднялись туда, сели на кушетку и стали разговаривать.
Слушая Конни, я смотрел на Миранду, которая перелистывала альбом с фотографиями, который дал ей Сигелла. Она одета в красивое платье, и вся как будто сошла с красивой картинки. Конни, сидящая рядом со мной, в своем черном платье с бриллиантовой брошью странно контрастирует с ней. Я подумал, что было бы совсем неплохо провести время с той и другой, конечно, при условии, что Конни не перережет мне горло во время сна.
Парни продолжают обносить гостей сигарами, кофе, спиртным, а я продолжаю пить и делаю вид, что все больше и больше пьянею. Через некоторое время я встаю и направляюсь в холл, где приказываю сидящему за стойкой бара парню приготовить мне полный стакан рома бикарди. После чего, пролив половину, возвращаюсь, идя зигзагами, в салон и плюхаюсь на кушетку рядом с Конни. В тот момент, когда она повернулась, я дыхнул прямо ей в нос, и она, почувствовав запах рома, сделала гримасу отвращения.
— Скажи-ка, Лемми, ты что, совсем спятил? Что за желание пить ром бикарди после шампанского и всю эту смесь, которую ты в себя вливаешь? Ты хорошо сделаешь, если прекратишь пить, в противном случае ты совсем раскиснешь и не сможешь ничего делать.
Я нарочно громко икнул, чтобы было слышно издалека.
— Кому ты это говоришь, Конни? — спросил я, — но по правде говоря я чувствую, что со мной творится что — то не очень хорошее, и мне хочется пойти и растянуться на диване.
Она встала.
— Пойдем, Лемми. Знаешь, ты очень меня огорчил. Я считала тебя человеком, который умеет пить.
Я начал бормотать глупости, чтобы она подумала, что я нахожусь не в своей тарелке.
Тогда она повела меня по длинному коридору первого этажа и привела в какую — то комнату. Она сказала, чтобы я немного полежал, потом пошел в ванную, привел себя там в порядок и только после этого вернулся в салон.
Я ответил ей «хорошо», растянулся на кровати и сделал вид, что засыпаю. Я лежал и дышал с усердием, пока она стояла рядом с кроватью и с большим вниманием наблюдала за мной.
Спустя некоторое время она погасила свет, и я слышал, как она, напевая, шла по коридору, и знаете, у нее это неплохо получалось. Она умеет это делать, эта очаровательная Конни.
Я пролежал несколько минут, потом встал и подошел к окну. Посмотрев в него, я понял, что комната, в которой я нахожусь, расположена в восточном крыле дома, если смотреть на дом с главного фасада, а возле окна проходит водосточная труба, которой я отлично могу воспользоваться, когда мне захочется спуститься вниз.
Я посмотрел на часы и был страшно удивлен тому обстоятельству, что прошло так много времени: было уже без двадцати минут час. И я сказал себе, что настало время вступить в игру и мне.
Открыв окно и вытянув наружу ногу, я попытался дотянуться до водосточной трубы. Мне удалось обхватить ее, и она выдержала мой вес. Я не затратил много времени, чтобы спуститься вниз и дойти до угла дома, откуда я увидел узенькую тропинку, ведущую сквозь чащу деревьев к тому месту, где Меррис должен был ожидать меня. У меня возникла мысль, что если я приведу сюда парней Гояца и более или менее сосредоточу их на опушке леса, им легко будет подобраться к самому дому и упаковать всю команду Сигеллы до того, как кто-нибудь сообразит, в чем дело.
Волчьими шагами я крался под деревьями, пока не оказался в глубокой тени, а оттуда уже добежал до тропинки. Прежде, чем войти в лес, я обернулся: все окна заднего флигеля ярко освещены, слышны гул голосов и взрывы смеха.
Все это мне очень нравится, так как показывает, что вечеринка продолжается и понемногу приближается к своему апогею.
Потом я повернул в другую сторону и направился по тропинке, скрытой между деревьями.
Через некоторое время я увидел темную массу стены и в ней отверстие, сквозь которое светила луна.
Я пролез в отверстие и стал обозревать окрестности, но Мерриса не увидел. Передо мной находилось лишь голое поле с несколькими редкими деревьями, сквозь которые издалека был виден слабый свет из окон какого-то коттеджа, расположенного на другом конце этого поля.
Все это мне очень не нравится, потому что я знаю, что Лотти не такая девочка, чтобы не сдержать обещания. Но был уже час ночи, а вышеупомянутого Мерриса нет и в помине.
Я решил, что самое разумное, это дойти до коттеджа, где располагались все парни отряда, и выяснить, что же задержало этого молодого человека.
Итак, я двинулся через поле по направлению к свету, так как полагал, что мне нужен именно тот коттедж, единственное поблизости строение. Я шел, но чувствовал себя не слишком весело.
Вскоре я достиг дома. Вокруг было нечто вроде изгороди с белой калиткой, через которую я вошел и, заглянув за дом, увидел автомобили. Их фары были погашены, но моторы работали, что свидетельствовало, что я не ошибся в направлении.
Я подошел к двери в задней стене дома и посмотрел в окно. Комната была освещена, хорошо виден стол, на котором стояли грязные тарелки, стаканы, бутылки из-под виски, но никого из людей не было.
Я толкнул дверь — она оказалась не заперта — и вошел. Обследовав нижний этаж, я не обнаружил даже кошки. Поднялся на второй этаж, который также был пуст, как карман рабочего перед получкой. Мне это все совсем не нравится и кажется довольно зловещим.
Повсюду следы того, что люди были здесь совсем недавно. Включен свет, и окурки в пепельнице еще свежие. По-моему, банда должна была находиться здесь еще 20 минут тому назад.
Я должен сказать вам, что я довольно твердый парень и не имею обыкновения поддаваться настроению, но совершенно не понятно, что могло произойти здесь, и поэтому мне не по себе. Я вышел из дома и направился к автомобилям. Положив руку на радиатор одной из машин, я понял, что он совсем недавно начал разогреваться. Моторы начали работать минут 20 назад. Но что же за это время приключилось с Лотти, Меррисом и другими членами банды, я понять не в состоянии. Мне это не по силам.
Я открыл дверцы и осмотрел машины изнутри. В одной машине лежали револьверы и четыре маленькие бомбы, остальные бомбы лежали в другой машине, но чего не хватало — так это пулемета. Лотти и Вилли Боско были, видимо, вынуждены унести его с собой.
Я сел на ступеньку одной из машин, закурил сигарету и стал размышлять. У меня ощущение, что кто-то ловко все устроил и нарушил все мои намерения относительно сегодняшнего дня, и наверное, этот «кто-то» — Сигелла. Неожиданно мне в голову пришла мысль: «Салли Грин!». Она привела меня в такое состояние, что я вскочил на ноги и, как сумасшедший, стал бегать взад и вперед.
