Ольга Славина - Чужое дело
— Вам положен подарок! — с энтузиазмом воскликнула продавщица и торжественно вручила Верочке точилку для карандашей.
Здорово! Презенты — это всегда приятно. И размер тут значения не имеет. Вот только ни одного карандаша в ее косметичке нет. Она предпочитает жидкую подводку для глаз и жидкую помаду. Но ничего, она подумала и купила еще и карандаш для губ. Теперь-то уж точилка точно пригодится…
Молдаванин все это время изнывал у входа. Поэтому, когда они пришли наконец домой к Верочке, он с удвоенной энергией занялся ремонтом. Метод проверенный. Если бы не хозяйка потянула немного резину, этим занялся бы мастер. Долго присматривался, примерялся, устраивал перекуры.
А так — пара часов, и он уже собирал инструменты. Ванная приобрела, наконец, законченный вид. И даже изысканный. Правда, зеркало молдаванин собирался повесить совершенно не туда. Хорошо, что Верочка успела его остановить до того, как он забил дюбель или трюфель, она точно не знала.
Нет, у Верочки никак не получилось бы сегодня заняться расследованием банкирского дела. Ее присутствие требовалось здесь. Но она завтра отработает свою долю. Напишет заметку, что возникли проблемы с опознанием тела и только генетическая экспертиза в состоянии дать точный ответ. Нельзя же судить Воронину за смерть предположительно ее мужа. Когда это будет предано огласке, следователь уже не сможет отмахнуться от стороны защиты, которая потребует эксгумации и сравнения ДНК.
Верочка надеялась, что у Лизы все получится. Она же ее не в лес к волкам отправила, а всего лишь в ближнее Подмосковье для дружеской беседы с вдовой. Беседа — это вообще орудие труда психолога. Если Лиза сумела убедить одну свою пациентку, что четвертый развод за три года — это не повод не выходить больше замуж, то уж и родню Ворониных уговорит. В крайнем случае прибегнет к гипнозу. Сама бы Верочка перед этим не остановилась. Ведь это позволит им заработать денег, помочь подозреваемой и подтвердить ее собственные показания, что банкир жив. Три в одном!
До гипноза дело не дошло, но сеанс срочной психологической помощи понадобился. Антонина едва не лишилась чувств, когда подошла к могиле мужа и увидела дыру.
— Господи, да что же это?! Земля разверзлась! Это прямая дорога в ад, что ли? — запричитала женщина.
— Помогите мне отсюда выбраться, — услышала она голос, казалось, с того света.
— Боже мой! Спасите! На помощь! — завопила вдова и бросилась прочь.
Лиза тоже была на грани истерики, но сдерживалась из последних сил. Она упала в яму. Не слишком глубокую, но сверху ее присыпало землей и прикрыло венком. Ощущения жуткие! Будто она погребена заживо. Лиза попыталась стряхнуть с себя это безобразие, но поняла, что без посторонней помощи ей не выбраться. А помощь эта в ужасе убежала.
И как только Лиза позволила втравить себя в эту дикую историю?! Ее место — в кабинете, среди научных изданий и современных приборов. Куда ее черт понес? Не умеет она допрашивать свидетелей, уговаривать вдов и гулять по кладбищам. И выбираться из-под земли не умеет. Нет у нее ни энергии и общительности Верочки, ни мускулов Андрея. Ничего у нее нет. Никому она не нужна. Даже профессор Валерианов выгонит ее вон, как только узнает, что она ввязалась в частный сыск. Верх непрофессионализма. Каждый должен заниматься своим делом. И эксгумация — явно не забота психолога. Но с другой стороны, она не смогла отказать Верочке. Потому что та ей как сестра. Только она и спасает Лизу от одиночества. Но сейчас-то она далеко и не поможет, не спасет…
Воскресный ужин в семье Сотовских давно превратился из простого приема разнообразной пищи и хорошего вина в особый ритуал. В течение дня, да и всей недели члены семьи могли заниматься чем заблагорассудится. Но в воскресенье вечером будьте любезны отложить дела и активный отдых, приодеться и в восемь часов вечера явиться в столовую загородного особняка.
Екатерина Александровна Сотовская — мать Егора и Альбины — следила за этим строго. Но сегодня ее душенька была довольно. Никто даже не опоздал. Егор вернулся с автосалона, где представляли новую модель «альфа-ромео». Марина приехала со spa-процедур, где ее и без того нежную кожу сделали шелковой. Аля и Дима побывали с сыном в цирке, где съели ведро попкорна и примерили три красных носа.
Екатерина Александровна самолично и заранее выбирала меню для ужина. Сегодня это была итальянская кухня. Мидии под томатным соусом, брокколи по-милански под соусом песто, телятина по-флорентийски под соусом сальса (кажется, соусов больше не осталось) и пара бутылок кьянти.
— Все выше всяких похвал, — оценил Дима. — Екатерина Александровна, если бы вы захотели, вы многого бы добились в ресторанном бизнесе.
— Я добилась в жизни всего, чего хотела, — снисходительно улыбнулась теща зятю.
Когда-то она приехала в Москву из провинции, а теперь у нее был особняк на Рублевке, у каждого из детей — солидный бизнес, и особая радость Екатерины Александровны — внук, единственный человек на свете, которого она не критиковала. Ее родной сестре Даше при равных стартовых возможностях повезло куда меньше. Муж бросил ее с дочкой на руках, теперь она жила в особняке Сотовских, и о внуках ей оставалось лишь мечтать: дочка Лиза, похоже, влюблена лишь в науку.
— Ой, вы знаете, кого я вчера встретила на показе? — подала голос Марина. — Парня, с которым вместе училась в Англии. Его зовут Том, он разводит лошадей. И приехал в Москву по делам. Том сразу же узнал меня и заявил, что всегда был от меня без ума. Ему часто снится моя солнечная улыбка. Так и сказал, представляете! Пригласил покататься на лошадях. Но я, конечно, отказалась. Не хочу оказаться среди сбруй и навоза. Я пригласила его в ресторан. Егор, мы во вторник ужинаем с Томом.
— Хорошо, Маруся.
— При нем называй меня Мари…
— Если бы вы знали, кого вчера встретил Егор, — вмешалась в разговор Альбина.
И увидела, как брат напрягся. Произнеси она имя Верочки, ужин был бы испорчен. Хотя Марина не слишком ревнива, Екатерина Александровна считала первый брак Егора сплошным недоразумением.
— Меня! — улыбнулась Аля. — Оказалось, что в то время, пока Егор отмечал реализацию пенальти в ресторане, мы с Димкой слушали музыку этажом ниже — в клубе. И потом случайно встретились. Тетя Даша, вы плохо себя чувствуете?
Альбина заметила, как Дарья Александровна схватилась за сердце.
— Да нет, ничего. Закололо что-то. Какое-то у меня предчувствие нехорошее. Что-то мне Лиза давно не звонила. Боюсь, не случилось ли чего…
На улице стемнело и похолодало еще больше. Лизу бил озноб. Хотя она уже не лежала в могиле, а стояла возле нее. А еще раньше она сидела в сторожке, отапливаемой печкой-буржуйкой. И кладбищенский сторож вместе с Антониной вливали в пострадавшую какую-то настойку. Хотя нет, известно какую: черносмородиновую, собственного приготовления, и смородина со своего огорода…
— Пей, пей. Тебе надо. Такой ужас пережить. В могиле побывать. Свят, свят! — перекрестился дядя Витя.
Антонина тоже хлебнула «лекарства». Она до сих пор не могла отойти от произошедшего. От того, как вдвоем со сторожем они вытягивали Лизу из-под земли. И главный кошмар — могила мужа Антонины оказалась разрыта. Земля кучей лежала где-то сбоку, прикрытая венками. И ни гроба, ни покойника в яме не было…
— Господи ты боже мой! Что же это делается? Что за нечистая сила? У кого совести хватило мертвеца тревожить? Варвары! Осквернители!
— Мы это выясним, Антонина Васильевна, — пообещала Лиза, постукивая зубами.
Она не стала пугать Верочку рассказами о своей «легкой и приятной поездке в ближнее Подмосковье». Но и самостоятельно эвакуироваться отсюда не могла. К счастью, ее серое пальто не превратилось в одежду чистильщика канализации. Спасибо ранним морозам. И хорошо, что она сегодня надела контактные линзы, иначе потеряла бы очки в мрачных недрах. Однако ее все равно тошнило при одной мысли, что ей придется трястись в электричке. Другой вариант — потратить половину командировочных на такси. Даже Верочка в данной ситуации не стала бы возражать. Но Лиза поступила иначе.
Она позвонила Андрею. В конце концов, в расследовании появилась новая загадка. Или наоборот, Лиза неожиданно для самой себя наткнулась на объяснение некоторых фактов. В любом случае осквернение могилы — это преступление. Вот она и обратилась в правоохранительные органы.
Андрей вообще-то собирался посидеть в маленьком кафе, подальше от чужих глаз, со своей замужней пассией.
— Я так устала чувствовать себя домохозяйкой, — жаловалась Танечка. — Пусть для меня хоть иногда что-нибудь другие приготовят.
Они уже заказали салат «Вкусняшка» и мясо в горшочке под названием «Пальчики оближешь», когда у Андрея ожил мобильник.
