Павел Генералов - Юность олигархов
Гоша заказал сто грамм армянского и, получив их, пружинистой походкой направился к девушкам:
— Позволите к вам присоединиться? Вы, наверное, на батуте работаете?
Девушки одновременно улыбнулись и кивнули. Правда, работали они не на батуте, а были воздушными гимнастками.
Но жизнь по любому снова налаживалась. Хотя бы на этот вечер.
Глава восьмая. Волшебник из «обезьянника»
11 марта 1997 года
Девушки, конечно, анестезия. Но — ненадолго. Утром, оставив гимнасток сладко спящими, Гоша, злой как змей–горыныч и голодный как семеро козлят, вышел из «Арены». Путь его лежал — куда? Ну, конечно, в Лужу. Он закурил, но тут же выбросил сигарету. Дым был противным и кислым.
Отступившие ночью комплексы вновь обступили его со всех сторон, поддерживали аккуратно под локоток, шуршали нежно в ушко: «ш–ш–шапка, ш–ш–шапка, ш–ш–ш…». Пожалуй, впервые в жизни Гоша был так недоволен собой. У него всегда всё получалось, он был лидером ещё в детском саду, затем в школе, затем в университете. А сейчас — что выходило? Он сдёрнул всех своих друзей, сам бросил науку и ради чего? Да, конечно, денег у них у всех хватало. На что? На жратву? На чахлый бизнес? Да! Что и говорить, невиданный размах — шапочные магазины и игротеки для дебилов. Стоило ли это принесённых жертв? Пожалуй, что и нет. Да какое там — пожалуй! Нет и только нет. Из этого надо выбираться. Как? Этого он пока не знал. Знал лишь одно: он это придумает, непременно придумает. Иначе к чему ему его роскошные мозги?
Он потёр голову. Чёрт, болит. Мозги думать не хотели. Было холодно и мерзко.
— Слышь, Катька, а себе я личный автомат поставлю! — входя в «Царь–шапку», услышал Гоша бодрый Лёвкин голос.
— Он тебе нужен, Анакондов? — Катя протирала витринное стекло голубой жидкостью с приятным запахом. Гоша чуть не взвыл: для этого что ли Катька бросала своих кроликов? Чтобы наводить глянец в «царских» чертогах?
— Обязательно! — веселился беспечный Лёвка. — Я его настрою, как те, помнишь, первые? И буду всё время выигрывать! Прикинь, Кэт, вечный победитель…
— Сам у себя? — Катя посмотрела на Лёвку как на умственно отсталого.
— Лучше онанизмом займись, — посоветовал, входя, Гоша.
Лёвка с удивлением посмотрел на друга. От того прямо искру можно было высекать.
— Ты что, Сид, что–то съел? — участливым тоном платного терапевта поинтересовался Лёвка. — Прими касторки. Верное народное средство.
— Да пошёл ты, — буркнул Гоша, но Левка был в добродушном настроении:
— Уточните направление, сэр, — балагурил он.
— Где Нюша? Где Нур? — отрывисто спросил Гоша. — Сегодня проводим стратегическое совещание.
— Ого! — Лёвка стал почти серьёзным, а Катя бросила, наконец, полировать витрину:
— У Нюши пересдача, будет к двум, — спокойно сказала она. — А Нур уже здесь, отошёл в игротеку. Что случилось, Гоша?
— В том–то и дело, что ничего, — очень понятно объяснил Гоша. — Акробатический этюд, — он усмехнулся, вспомнив ночных гимнасток, — под названием «на старт, внимание, фас» завершён. Деревья стали большими.
А этот «Московский вестник» я на корню куплю, — мстительно подумал он. — Не пройдёт и полгода!
***Полторадядько был почти счастлив. Как может быть счастлив алкоголик, с утра получивший в подарок непочатую четвертинку.
Полторадядько же получил гораздо более ценный подарок. Заявление Сыромятниковых было просто даром небес, хотя на ангелов они и мало походили. Вряд ли ангелы воняют прогорклым чебуречным жиром.
— Свидетели были?! — рявкнул Полторадядько. Заявителей надо было сразу немного припугнуть, чтобы не раскатывали губу на тот счёт, что их делу дадут серьёзный ход. Тем более, что эти двое, как пить дать, чего–то не договаривали. Похоже, и у самих рыльца–то в пушку.
— Не было! — в один голос соврали Сыромятниковы. И то правда: если в свидетели записать Антошку, то свидетельствовать он будет точно не в их пользу.
— Тогда дело ваше тухлое. Хотя сигнал ваш мы обязательно проверим.
— Может нам… того, лучше забрать заявление? — почти умоляющими глазами посмотрел на Полторадядько Сыромятников. Это ведь всё жена–дура его настропалила: заяви в милицию, заяви в милицию… А ведь ещё покойный тесть учил его: послушай бабу и сделай наоборот. Прав был старый, ох прав.
— Да вы что?! — стукнул кулаками о стол Полторадядько. — Закон нарушать?! По закону заявление обратного хода не имеет. Разберёмся по полной программе: кто прав, а кто виноват.
— Да ведь это он… с пистолетом. На людей, — запищала Сыромятникова, но тут муж быстро остудил её вновь разгорающийся пыл, ткнув локтем под рёбра — дура–баба аж охнула.
Полторадядько сделал вид, что не обратил на этот отчаянный жест внимания:
— И что, вот просто так пришёл, наставил ствол и потребовал деньги? Много, кстати? — всё это очень смахивало на липу. Но на чрезвычайно нужную, своевременную липу.
— Нет, только несколько сотен, — обречённо пояснил Сыромятников.
— Долг, что ли, вовремя не отдали?
— Да какой там долг! В жизни никогда ни у кого не одалживались. Всё своим горбом! — поджала тонкие губы Сыромятникова и всхлипнула.
— Понятно. Будем разбираться. А вы — свободны. Пока. Когда надо будет — вызовем, — Полторадядьке уже не терпелось отделаться от этой малосимпатичной парочки.
Дело и в самом деле выходило совсем тухлым. То есть, дело из всего этого вообще не сварганить. Но пугнуть щенка стоило. Может, сам собою повод какой посерьезнее вытанцуется? Хотя не идиот же он с пистолетом по рынку расхаживать, да ещё и людей им пугать? Может, просто зажигалка? Сейчас всякую дрянь в любой палатке купить можно. Даже корочки сотрудника милиции.
Полторадядько по рации связался с дежурившим сейчас в Луже сержантом Пеговым. Минут через двадцать тот сообщил, что в «Царь–шапке» вся команда в сборе. Во главе с Сидоровым.
— Поехали, Савельев! — приказал Полторадядько верному напарнику.
— Что, брать будем? — оторвался Савельев от изучения брошюры по лечебному голоданию.
— Посмотрим, — философски ответил Полторадядько. Но сам всё же надеялся: должно же было и ему когда–нибудь повезти!
***Встречу назначили на Патриарших. Свернув с Садового на Малую Бронную, Веселов чертыхнулся — как всегда здесь негде было припарковаться. Ему пришлось объехать почти весь пруд по периметру, пока удалось втиснуться между новеньким зелёным «фордом–фокусом» и допотопной бежевой «пятёркой».
Толик не сразу узнал генерала в спортивной куртке и смешной шапочке с помпоном. Покусаев гордо вышагивал по берегу пруда, держа на длинном тонком поводке неуклюжего щенка–боксёра. Боксёр, в отличие от генерала, привлекал всеобщее внимание. Дети буквально визжали от восторга и норовили погладить мелкую симпатичную животину. Но боксёра дети мало интересовали, ведь вокруг было столько интересного и незнакомо пахнущего: окурки, фантики и даже живые птички.
— Стоять, Фредди! — командным голосом рявкнул Покусаев, и щенок с сожалением оглянулся на него. Воробей, покосив глазом на собаку, продолжал как ни в чём не бывало выклёвывать крошки у подножия скамейки.
— Здравия желаю, Фёдор Ильич! — пожал Толик протянутую ему руку. — Воспитываете молодёжь?
— Пока скорее Фредди меня воспитывает, — проворчал генерал и дёрнул за поводок. — Фу, Фредди, плюнь. Тем более, что по части воспитания ты у нас теперь главный.
Толик напрягся, но ничего не спросил. Знал, генерал сам расскажет всё, что нужно.
— Твоего последнего протеже завтра утвердят вице–президентом Промкоопбанка. Хороший парень, далеко пойдёт, — генерал довольно покачал головой.
— Да, быстро у нас люди растут. Ведь ещё полгода назад он на бирже впустую топтался. С такой–то головой!
— Ну так, главное — найти толкового человека. Это — твоя задача. А наша — поставить его на место. На нужное место, — уточнил генерал. — Говорят, у тебя пасынок есть?
Генерал испытующе посмотрел на Толика. Тот вновь промолчал. Лишь кивнул: вроде как имеется.
— Ну, и как ты думаешь, стоит парня на воспитание взять? Говорят, он азартный игрок? — Покусаев внимательно смотрел на Толика, а хитрый притихший Фредди тем временем доедал кусок подмёрзшей булки.
Толик насупился:
— Да я ему потихоньку уже мозги вправляю, — меньше всего ему хотелось вмешивать Гошку в эти большие игры. По крайней мере пока. Но в то же время Толик знал, что хватка Покусаева под стать фамилии — бульдожья.
— В общем, про игрока твоего это пока так, информация к размышлению. Воспоминания о будущем. А сегодня — совещание у Морозова, в бункере. В двадцать три ноль–ноль. Будем решать текущие кадровые вопросы. По «Трансюггазу». Там несколько вакансий хороших открылось…
