А Мейсон - Дом стрелы
- Ого!- воскликнул он.- Письма! И какого же рода были эти письма?
Джим Фробишер едва удерживался, чтобы в отчаянии не всплеснуть руками. Что, черт возьми, произошло с Ано? Сначала он забыл о деле, которым занимался, наслаждаясь коллекцией Саймона Харлоу, а теперь пустился в погоню за анонимными письмами! Джим не сомневался, что детектив думает именно о них. Достаточно было произнести слово "письма", чтобы он сбился со следа, явно готовый обвинить любого в их авторстве.
- Это были письма личного характера,- ответила Бетти, слегка покраснев.- Они вам не помогут.
- Понятно.- Ано встряхнул совком, вернув пепел в очаг.- Но я спросил вас, мадемуазель, какого рода были эти письма.
Бетти молча уставилась в пол, потом посмотрела на окна, и Джим увидел с болью в сердце, что в ее глазах блестят слезы.
- Я думаю, мосье Ано, что мы дошли до той стадии, когда мадемуазель и я должны посоветоваться,- вмещался он.
- Безусловно, права мадемуазель должны быть соблюдены,- заявил мосье Беке.
Но мадемуазель отмахнулась от своих прав, нетерпеливо пожав плечами. Она повернулась к остальным, с благодарностью кивнув Джиму.
- Вы получите ответ, мосье Ано,- сказала Бетти.- Похоже, теперь даже самое сокровенное будет вытащено на свет божий. Но я повторяю, что эти письма вам не помогут. Прошу вас, мосье Беке.
Нотариус подошел к Ано и встал рядом с ним.
- В спальне мадам, между ее кроватью и дверью ванной,- начал он,- стоял сундучок, где она хранила не особенно важные документы вроде старых оплаченных счетов, которые тем не менее не считала разумным уничтожать. После смерти мадам я забрал сундучок в свой офис, разумеется с согласия мадемуазель, намереваясь просмотреть на досуге бумаги и порекомендовать уничтожить ненужные. Однако у меня было много дел, и я смог открыть сундучок только в пятницу шестого мая. К своему удивлению, сверху я увидел пачку писем с уже выцветшими чернилами, перевязанную лентой. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что эти письма в высшей степени личного характера, с которыми нотариусу мадемуазель абсолютно нечего делать. Поэтому в субботу утром я вернул их мадемуазель Бетти.
Мосье Беке с поклоном вернулся на прежнее место, а Бетти продолжила повествование:
- Я отложила письма, чтобы прочитать их после обеда. До того я никак не могла уделить им внимание. В то утро мосье Борис выдвинул против меня обвинение, и во второй половине дня меня вызвали в офис магистрата. Как вы можете понять, я была не то чтобы испугана, но расстроена этим обвинением, и потому только поздно вечером занялась письмами, да и то лишь для того, чтобы отвлечься. Но, взглянув на письма, я сразу поняла, что их нужно уничтожить. На то были причины, объяснять которые...- ее голос дрогнул,- по-моему, было бы святотатством. Они содержали переписку моего дяди Саймона и миссис Харлоу в период ее несчастливого брака с мосье Равьяром и раздельного проживания с ним. Некоторые представляли собой длинные послания, а другие - всего лишь записки, нацарапанные в свободную минуту. Это были письма...- Бетти снова осеклась и продолжала почти шепотом: - письма любовников, касающиеся самых интимных вещей. Несомненно, их было необходимо уничтожить. Но я решила сначала прочитать письма на случай, если в них было что-то, о чем мне следовало знать. Вечером я прочитала и сожгла значительную часть, а остальные дочитала и уничтожила в воскресенье утром. Вскоре явился мосье комиссар, чтобы опечатать комнаты. Пепел, который вы видите в очаге, мосье Ано,- то, что осталось от писем, сожженных в воскресенье.
Бетти говорила с простотой и достоинством, вызывавшим симпатию у слушателей.
- Мадемуазель, я всегда не прав по отношению к вам,- виновато произнес Ано.- Я все время принуждаю вас к заявлениям, заставляющим меня стыдиться и делающим вам честь.
Джим был вынужден признать, что Ано, когда хотел, мог быть изысканно вежливым. Но, к сожалению, его вежливости не хватало надолго. Детектив все еще стоял на коленях перед очагом. Принося извинения, он рылся в пепле совком, казалось абсолютно машинально. Но внезапно совок наткнулся на уцелевший клочок голубоватой бумаги. Сразу напрягшись, Ано склонился вперед и подобрал клочок. Бетти тоже слегка наклонилось, с любопытством наблюдая за ним.
Детектив выпрямился.
- Выходит, утром в воскресенье вы сожгли не только письма,- заметил он.
Бетти выглядела озадаченной, и Ано протянул ей обрывок:
- Но и счета, мадемуазель.
Девушка взяла клочок бумаги и посмотрела на него. Несомненно, это был верхний правый уголок счета. Можно было разглядеть фрагмент отпечатанного адреса, а под ним несколько обрывков слов и чисел в столбик.
- Должно быть, среди писем оказались один-два счета,- промолвила Бетти.- Я их не припоминаю.
Она вернула клочок Ано, который сел и уставился на него. Джим, стоя позади, смотрел через его плечо на сохранившиеся окончания слов и чисел. Детектив так долго Держал обрывок на ладони, что Джим успел запомнить, как он выглядит. Фрагмент наименования сверху был отпечатан заглавными буквами, слова ниже - строчными, а в самом низу находились цифры. Клочок походил на треугольник с неровной, побуревшей от огня диагональю:
РОН
струкция
оль
иж
375.05
- К счастью, это не имеет значения,- сказал Ано, бросив обрывок в очаг.- Вы обратили внимание на этот пепел в воскресенье утром, мосье Жирардо?- И он добавил, чтобы вопрос не звучал как сомнение в правдивости Бетти: - Всегда лучше на всякий случай получить подтверждение, мадемуазель.
Бетти кивнула, но Жирардо казался растерянным. При этом он умудрялся сохранять важный вид.
- Не помню,- признался комиссар.
Однако подтверждение пришло из другого источника.
- С вашего позволения, мосье Ано...- робко начал Морис Тевне.
- Говорите,- подбодрил его детектив.
- В воскресенье утром я вошел в эту комнату следом за мосье Жирардо. Пепла в очаге я не видел. Но мадемуазель Харлоу как раз устанавливала голубой экран перед каминной решеткой, а увидев посетителей, поднялась с удивленным видом.
- Ну что ж!- Ано улыбнулся Бетти.- Слова мосье Тевне для нас не менее ценны, чем если бы он подтвердил, что видел пепел.- Детектив подошел к ней.Но есть другое письмо, которое вы любезно обещали показать мне.
- Аноним...- начала Бетти, но Ано быстро прервал ее.
- Нам лучше держать язык за зубами,- сказал он с усмешкой, словно давая понять, что в этом деле они являются сообщниками.- Это будет нашим маленьким секретом, которым мы, разумеется, поделимся с мосье комиссаром, если он окажется достойным того.
Ано засмеялся собственной шутке, а Бетти отперла ящик чиппендейловского секретера. Комиссар тоже хихикнул, не зная, что сказать. Зато выражение лица мосье Бекса было весьма чопорным - очевидно, подобного рода юмор не вызывал у него одобрения.
Бетти достала из ящика сложенный лист простой бумаги и вручила его Ано, который, отойдя к окну, прочитал текст и взглядом подозвал к себе Жирардо.
- Мосье Фробишер также может подойти, ибо он посвящен в этот секрет,добавил детектив.
Трое мужчин, стоя у окна, смотрели на лист бумаги. Послание было датировано седьмым мая, подписано "Бич", подобно многим грязным анонимкам, и начиналось без всяких предисловий. При виде некоторых эпитетов у Джима закипела кровь - девушке вроде Бетти Харлоу никак не следовало их читать.
Твое время приходит, ты...(далее следовал ряд отвратительных непристойностей)... Ты сама на это напросилась, Бетти Харлоу. Ано, детектив из Парижа, едет за тобой с наручниками в кармане. Ты неплохо будешь в них выглядеть, верно, Бетти ? Но нам нужна твоя белая шея. Да здравствует Ваберский! Бич.
Жирардо водрузил пенсне на переносицу и вновь уставился на текст.
- Но... но...- Он запнулся, указывая на дату. Предупреждающий жест Ано заставил его умолкнуть, но Фробишер не сомневался в смысле неоконченного восклицания. Комиссара удивило, как и самого Ано, что новость о его приезде так быстро успела просочиться.
Детектив сложил письмо и отошел от окна.
- Благодарю вас, мадемуазель,- сказал он Бетти.
Тевне достал из кармана блокнот.
- Могу я скопировать текст этого письма, мосье Ано?- спросил он, садясь и протягивая руку.
- Я не собираюсь его возвращать,- ответил Ано,- а в копии на данном этапе нет надобности. Позднее я, возможно, прибегну к вашей помощи.
Он спрятал письмо в бумажник, который положил в нагрудный карман. Бетти протянула ему ключ.
- От шкафа в конце комнаты,- сказала она.
- Давайте поищем знаменитую стрелу, иначе мы вновь вызовем неудовольствие мосье Фробишера,- промолвил Ано.
Шкаф стоял у стены напротив окон неподалеку от двери в холл. Ано отпер дверцу и отпрянул с испуганным возгласом. С полки на него смотрели две человеческие головы с сохранившимися чертами лица, глазами и волосами, но уменьшенные до размера крупного апельсина. Это были головы индейцев, убитых на берегах Амазонки, сохраненные и уменьшенные победителями способом, хорошо известным в тамошних джунглях.
