Бернард Корнуэлл - Вытащить из петли
Здравый смысл подсказал Сандмену: нужно увести Мег из поместья до того, как кто-нибудь, хоть немного знакомый с законами, не обвинит их в нарушении права владения и не объяснит Мег, что она не обязана говорить с ними.
Противостоянию пришел конец. Уэйнрайт их заверил, что «Замок и колокол» — замечательная таверна, и в Сандмене пробудилась робкая надежда, что все будет хорошо.
Мег негодовала, дулась и злилась. Ее возмущало, что Сандмен вторгся в ее жизнь. Они сидели в садике позади «Замка и колокола», и какое-то время она вообще отказывалась с ним говорить. Смотрела куда-то вдаль, осушила стаканчик джина, хнычущим голосом попросила еще один и наконец потребовала, чтобы Сандмен отвел ее назад в Кросс-Холл.
Из таверны вышла Салли.
— Сейчас слуга принесет кувшины, — сообщила она и отмахнулась от назойливой осы.
Осу отбросило к Мег, та взвизгнула, когда же оса не захотела оставить ее в покое, то и вовсе заплакала от страха.
— Чего ты ревешь, черт тебя побери? — сердито спросила Салли. — Реветь тебе не с чего. Ты тут себе прохлаждаешься, а несчастный мальчишка сидит и ждет петли.
Слуга принес поднос, уставленный пивными кружками, стаканами и кувшинами. Сандмен налил эля в большую кружку и сказал Салли:
— Сходили бы отнесли эля сержанту, а я пока поговорю с Мег.
Салли забрала кружку, Сандмен предложил Мег еще джина, и та выхватила стакан у него из рук.
— Вы ведь любили графиню? — спросил Сандмен.
— Ничего я вам не скажу, как есть ничего, — заявила Мег, выпила джин и потянулась к пиву.
Сандмен отодвинул кувшин и спросил:
— Как ваша фамилия?
Он вылил немного джина на траву, Мег сразу застыла и насторожилась.
— Я отвезу вас в Лондон. Будете себя хорошо вести — поедете со всеми удобствами, будете продолжать мне грубить — доставлю в тюрьму.
— Не могете! — ухмыльнулась она.
— Я, черт возьми, могу сделать все, что захочу! — резко ответил Сандмен, на него накатила злость. — Вы скрываете факты в деле об убийстве!
Она сердито на него посмотрела и угрюмо сказала:
— Харгуд меня зовут. Маргарет Харгуд.
Сандмен налил ей джина:
— Министр внутренних дел поручил мне, мисс Харгуд, провести дознание в связи с убийством графини Эйвбери. Он опасается, как бы не допустили страшную несправедливость.
Если виконт Сидмут и станет переживать из-за того, что с кем-то из низших классов несправедливо обошлись, подумал Сандмен, то разве в тот день, когда солнце взойдет на западе. Впрочем, он не мог поделиться этим с Мег и потому продолжал:
— Я считаю, что Шарль Корде не убивал вашу хозяйку. Мы думаем, вы можете это подтвердить.
— Ничего такого не знаю, ни про какое убийство, — с вызовом сказала она, наградив его жестким как камень взглядом.
— Хотите, чтобы казнили невиновного? — вздохнул Сандмен.
Мег промолчала.
— Думаете, маркиз станет вас выгораживать? Диву даюсь, почему он вас еще не прикончил.
Последняя фраза ее хотя бы задела, и она презрительно бросила:
— Ни фига-то вы не знаете.
— Я скажу, что я знаю, — произнес Сандмен, готовый ее придушить. — Я знаю, что вы можете, но не хотите спасти невиновного от петли, и знаю, что это превращает вас в сообщницу убийцы. А за такое, мисс, вас саму могут отправить на виселицу.
Сандмен замолк, но не дождался ответа и понял, что ему не удалось припугнуть Мег. Но если она не заговорит, Корде обречен.
Он хотел поскорее доставить Мег в Лондон, однако Макисон твердил, что лошади устали и не выдержат долгой дороги. Поэтому пришлось заночевать в деревне. Мег поместили в карету, окна забили, а дверцы закрепили постромками. Берриган, Сандмен и Салли легли спать на траве, по очереди приглядывая за Макисоном и Билли, хотя и тот, и другой уже смирились со своим положением.
— Что дальше? — спросил Берриган Сандмена на исходе короткой летней ночи.
— Доставим ее к министру, — мрачно ответил тот, — пусть сам раскалывает этот твердый орешек.
Глава 10
Едва рассвело, как главные ворота Ньюгейтской тюрьмы открылись и на Олд-Бейли начали вытаскивать разобранный на части эшафот. Смотритель тюрьмы Уильям Браун вышел к главным воротам, зевнул, раскурил трубку, посторонился, когда начали выносить несущие балки, и заметил, адресуясь к десятнику:
— Погожий будет денек, мистер Пикеринг.
— И жаркий, сэр.
— В трактире напротив эля хватит на всех.
— И слава богу, сэр, — сказал Пикеринг. — Стало быть, хлопотный у вас завтра день, сэр?
— Всего двое, — ответил смотритель, — но один — тот самый, кто прирезал графиню Эйвбери.
Он выбил трубку и вернулся в тюрьму переодеться к ранней обедне.
Этим воскресным утром настроение у Сандмена было хуже некуда. Он почти не спал, а причитания Мег, что ее силком тащат в Лондон, добавляли раздражения. Салли и Берригану тоже было не до веселья, но у них хватало ума помалкивать.
Билли, подручного конюха, с собой не взяли. Шансов вернуться раньше них у него не было, значит, и предупредить хозяев в «Серафим-клубе» он не мог, так что его безбоязненно оставили в деревне.
— Как же я домой доберусь? — жалобно спросил он.
— Пешим порядком, — отрезал Сандмен.
Лошади устали, однако Макисон взбодрил их кнутом, и карета довольно быстро катила на север.
Сандмен сидел на козлах с Берриганом и Макисоном, Салли и Мег заняли места внутри. «Может, с женщиной она и разговорится», — предположила Салли.
Подъехали к броду, Макисон остановил карету. Пока лошади пили, Сандмен опустил ступеньки, чтобы Салли и Мег смогли выйти размяться. Он вопросительно посмотрел на Салли, но та отрицательно покачала головой и шепнула:
— Уперлась.
Мег уселась на берегу и злобно поглядела на Сандмена:
— Вот придушат лисы моих курчонков — убью вас.
— Значит, цыплята вам дороже, чем жизнь невиновного человека?
Мег промолчала. Сандмен вздохнул и сказал:
— Я знаю, как все было. Вы находились в комнате, где Корде писал графиню, и кто-то поднялся по черной лестнице. Вы вывели Корде по парадной лестнице на улицу, потому что пришел один из любовников графини, маркиз Скейвдейл.
Мег нахмурила лоб, словно хотела что-то сказать, но промолчала и уставилась в пространство.
— Графиня его шантажировала, — продолжал Сандмен. — Так она добывала деньги, верно? А вы для нее сводничали.
— Я ее защищала, — возразила Мег, поднимая на Сандмена злые глаза, — добрая она была, это ее и сгубило.
— Но в тот раз не защитили, — жестко напомнил Сандмен. — Маркиз ее убил, вы нашли ее тело. Вы застали его в комнате? Быть может, видели убийцу? Вот он и упрятал вас куда подальше и обещал дать денег.
— Почему тогда он не убил меня прямо там, а? — спросила Мег, с вызовом глядя на Сандмена и чуть ли не ухмыляясь. — Раз он убил графиню, почему не убил заодно и горничную?
Сандмену нечего было ответить. Этого он не мог объяснить, хотя все остальное складывалось в стройную картину.
— Капитан! — окликнул Берриган.
Он сидел на козлах и во все глаза смотрел на север. Сандмен посмотрел туда же, скользнул взглядом вверх по склону низкого, заросшего густым лесом пригорка и на самом гребне увидел группу всадников. На таком расстоянии их нельзя было хорошо разглядеть, но у Сандмена возникло впечатление, что те смотрят в их сторону и по крайней мере один всадник вооружен подзорной трубой.
— Могут быть кто угодно, — заметил он.
— Могут-то могут, — согласился Берриган, — только лорд Робин Холлоуэй любит выезжать в белом костюме на огромном вороном коне.
Всадник в середине группы носил белый костюм и восседал на большом вороном коне.
— Вот черт! — вполголоса выругался Сандмен.
Неужели в «Серафим-клубе» его связали с пропавшей каретой и стали волноваться, как поживает Мег в Кенте? Не успел он додумать, как всадники пришпорили лошадей, рванулись вперед и скрылись из виду за деревьями.
— Сержант! Мег — в карету! Живо!
Упряжке не хватало места развернуться, и Сандмен велел Макисону гнать вперед и свернуть с тракта на первом же повороте. Сгодилась бы любая дорожка или проселок, однако, как назло, их не было. Наконец, когда Сандмен уже отчаялся, узкая колея отделилась от тракта справа, и он приказал кучеру свернуть.
Ярдов через двести он велел Макисону остановиться, залез на крышу кареты и посмотрел назад, но всадников не увидел. Тут завизжала Мег, он скатился на козлы и услышал шлепок. Визг прекратился, Берриган опустил окно кареты.
— Жалкая оса, черт ее побери, — произнес он, выбросив мертвое насекомое в живую изгородь, — а уж шуму от этой проклятой девицы, будто не оса, а прямо-таки крокодил!
— Я уж подумал, она вас убивает, — сказал Сандмен и полез на козлы, но Берриган его придержал, подняв руку. Он застыл, прислушался и различил цокот копыт.
