Михаил Петров - Гончаров и криминальная милиция
- У меня и в мыслях такого нет, - возразил зам. - Просто я считаю, что он успел сунуть свой любопытный нос в ту самую щель, про которую и нам бы знать не мешало. Надо выдавить из него информацию, а после устроить ему отлуп.
- А если он не пожелает делиться с нами своими изысканиями?
- Тогда наоборот. Сначала отлуп, а потом информация.
- Попробуем, - неопределенно согласился Требунских. - Только давай без отлупов. Я сам с ним потолкую. А ты тем временем займись сыном и соседями покойной. Если верить словам Ухова, то это не сын, а какой-то сбрендивший подонок, и нам давно было пора за него взяться. Ну вот и приехали, - кивнув на десяток зевак, обступивших спецмашины, констатировал он.
Труп находился под пятиметровым забетонированным берегом неподалеку от речного порта. Он удобно расположился в комфортабельной снежной постели, доверчиво положив голову на бетонный борт. Над ним уже хлопотливо суетились криминалисты. Перегнувшись через бордюр, курили два санитара и судмедэксперт Корж. Они терпеливо ждали своего часа, между прочим обсуждая варианты извлечения тела на-гора.
- Да ладно тебе, Захарыч! - деловито возражал губастый здоровяк. Только усложняешь все. За копыта привяжем и выдернем его, как сосульку из задницы.
- Тебе бы все из задницы, - брезгливо поморщился Корж. - А ежели чего повредим? Личико, например, или темечко? Тогда что?
- Да ничего ты ему не повредишь! - не сдавался губошлеп. - Он же как кусок перемороженной говядины, отсюда видно. Им сейчас, как чугунной бабой, можно стены бастионов крушить. Дело говорю.
- У тебя одно дело - лишь бы не работать. Будем поднимать, как я сказал.
- А как вы сказали? - усмехнулся подошедший Требунских. - Поделитесь, Иван Захарович.
- Батюшки! Петр Васильевич, сколько лет, сколько зим! Ба, да и Геннадий Васильевич с вами! Какая приятная встреча!
- Очень приятная. Второй-то раз на дню, - проворчал Требунских. - Вам не кажется, что это слишком часто?
- А что делать! - сокрушенно воскликнул Корж. - Работа у нас такая.
- Это точно. Что у нас там сегодня? Какая рыбина попалась?
- Свежемороженая. Мужеского полу, хорошо одетая, лет тридцати отроду. Это все, что я могу пока сказать. Сам-то я туда еще не спускался, не нюхал, жду, когда ваши орлы ею вволю натешатся. Чего-то они там долго толкутся? Понравилось, что ли?
- Пусть работают. - Кивнув Коржу, Требунских подошел к истомившемуся от ожидания оперативнику. - Ну что, Борис, как твое верхнее чутье? Не подвело?
- Не знаю, Петр Васильевич. Данных пока абсолютный ноль.
- А верхнее чутье легавым для того и дано, чтоб из ничего, из чистого воздуха родить результат. Кто и куда сообщил о трупе?
- Полчаса назад по 02 позвонил гражданин Мокин. Он дождался нашего приезда, как ему велел дежурный, а сейчас сидит в нашей машине. Пригласить?
- Он может сообщить что-то важное?
- Вряд ли. По его словам, он сошел с автобуса, не доезжая трех остановок до дома, по уважительной причине. В смысле, по маленькой причине. Ну а чтобы не делать этого на виду, Мокин подошел к парапету. Вон его следы, совсем еще свежие. Свое дело он так и не доделал, потому что вдруг заметил лежащее внизу тело с окровавленным лицом. Он сразу же побежал на вокзал и оттуда нам позвонил.
- На парапете или возле него были какие-нибудь следы?
- Видимых не было, а что там колдовал, что обнюхивал подполковник Гостюхин, я не в курсе, - с некоторой обидой доложил Казаков. - Да вот он и сам вылезает.
- Ну что там, Георгий? - пошел ему навстречу полковник.
- У нас все, - кивнул Гостюхин патологоанатому и, усмехнувшись, добавил: - А точнее сказать - ничего. Ничего интересного, Петр Васильевич.
- Всегда у тебя так, а позже выясняется обратное. Говори, не скромничай.
- Как вы, наверное, уже знаете, сей господин был застрелен. Но застрелен где-то в другом месте. Сюда его привезли и сбросили вниз мертвого. Это я могу судить по тому, что снег вокруг тела не нарушен. То есть как он упал, так и оставался лежать в нем, словно в футляре. Подтверждением этому может служить и отсутствие гильз. Во избежание претензий со стороны Коржа тело мы не трогали, но могу с уверенностью сказать, что стреляли в него не меньше двух раз. Одна пуля пробила грудь, а вторая, вероятно, осталась в черепе.
- Откуда же такие подробности? - хмыкнул Требунских. - Ведь тело вы не трогали?
- Не трогали, разве только чуть-чуть, маленько. Но к делу это не относится. А вот что показалось мне серьезным: во-первых, его ботинки! Я их забираю. Далее, пускай Захарыч промоет ему лицо. Мне оно показалось любопытным.
- Трудно с тобой, Георгий, - грустно пожаловался полковник. - Сведения из тебя выколотить сложнее, чем из самого матерого преступника.
- К сожалению, профессия не позволяет мне делиться своими предположениями. Но на некоторые вопросы сумею ответить уже через пару часов.
- Но на один ответишь прямо сейчас. Карманы убитого пусты?
- А как вы догадались?
- По твоим неуклюжим недомолвкам.
- Да, Петр Васильевич, пусты. А также нет ни часов, ни каких-либо перстней.
- Не поминай имя Божье всуе! - злорадно напомнил молчавший до сих пор Потехин. - Сдается мне, что наш "вальтер" все еще тявкает.
- Это будет известно только после того, как извлечем из черепа пулю, поправил Гостюхин. - А я вынужден откланяться. Вы не возражаете?
- Поезжай, и немедленно приступай к работе. Домой ты сегодня пойдешь только после того, как на своем столе я увижу результаты. И еще - если у тебя сегодня появится свободный эксперт, направь его ко мне.
- Свободных криминалистов у меня нет, не было и, к сожалению, не будет, - категорично заявил Гостюхин. - Но позвольте спросить, а за какой он вам надобностью?
- Да так, есть кое-какая задумка...
- И что только для вас не сделаешь. Не обещаю, но постараюсь, - садясь в машину, заверил Гостюхин. - Не забудьте посмотреть в глаза покойника.
- Не забудем, - пообещал Потехин. - А что у тебя за задумка, Петр Васильевич?
- Понимаешь, появилось у меня какое-то тревожное чувство, будто мы недостаточно хорошо осмотрели место вокруг первого трупа. Надо бы проверить. Взять радиус побольше и рыть поглубже. Ведь неспроста преступник выбрал местом казни кладбище.
- Согласен. Есть в этом деле что-то ритуальное.
- Возможно. А если так, то связано оно с девятью днями Скороходовой. Вот почему я не склонен решать вопрос с Уховым и Гончаровым так скоропалительно.
- Ты начальник, тебе решать. Но послушаем, что нам скажет главный потрошитель, - хмыкнул Потехин, глядя, как Корж неуклюже переваливает свое рыхлое тело через заградительный бордюр.
- Ничего смешного, господа офицеры, я здесь не вижу, - шумно отдуваясь, подошел он к ним. - Вместо того чтобы стоять и упражняться в остроумии, лучше бы помогли.
- Простите, Иван Захарович, я стоял спиной и не видел, - извинился Требунских. - Что там у вас?
- Мужчина примерно тридцати лет. Смерть наступила не менее суток тому назад, а возможно, и больше. Температура его тела полностью соответствует температуре окружающей среды, то есть семи градусам ниже нуля. Скончался он от контрольного выстрела в голову, а точнее, в лоб. Пулевое ранение в грудь сквозное, а вот контрольная пулька сейчас болтается где-то в его черепушке. Этого я не пойму. На первый взгляд, оба выстрела сделаны из достаточно крупного калибра, да и расстояние, с которого стреляли, минимальное. Тогда почему пуля не вынесла кусок его затылка? Вы уж извините, но эту задачу предстоит решить вам. Далее, никаких видимых наколок или следов ее выведения не обнаружено. А теперь бы я хотел, чтобы вы сами взглянули на личность убиенного парня. Мне кажется, что равнодушными она вас не оставит. Сейчас его достанут, а я покуда покурю и помою руки. Спиртика не желаете?
- Не желаем, Захарыч. Вы уж нас извините, только просьба у меня к вам великая.
- Не стоит извинений, я прекрасно понимаю, что эта самая пулька, засевшая у него в мозгах, дороже вам брильянта Орлова. Договорились, постараюсь, чтобы возможно скорее она легла к Гостюхину на стол. Он, сукин сын, с каждый днем ведет себя все хуже и хуже. Сегодня он снял с моего мертвеца куртку, сапоги и брюки, а завтра сымет нижнее белье и скальп. Я понимаю, что в этом заключается его работа, но надо же спрашивать! В конце концов, не в его, а в моем холодильнике клиент проведет свои последние дни. А вот он и сам, извольте взглянуть.
Театральным жестом маститого импресарио он откинул кусок грязной клеенки, и криминалисты увидели то, что и ожидали увидеть, - белое с трупными пятнами лицо молодого человека, удивительно похожее на физиономию первого трупа.
- Я не слышу бурного восторга, - обиженно воскликнул Корж. - Внуки Дзержинского, или вы вообще ничего не понимаете, или просто разучились проявлять свои чувства.
- С чувствами у нас все в порядке, - успокоил его Потехин. - Просто мы это знали, а точнее, предполагали. К сожалению, наши подозрения подтвердились. Вытащи все, что можешь, из этого парня. Вытащи и положи нам на стол.
