Марина Серова - Гляди в оба
Я рассчитывала, что в таких новых многоэтажных домах, где обитал Сеня, соседи наверняка не знают друг друга. И потом, не все же такие осторожные, как Полина? Таких днем с огнем поискать, и то не найдешь.
— Да, конечно, — женщина торопилась открывать замки.
Она, конечно, не ожидала, что из-за спины рыжей соседки из квартиры пятьдесят четыре на нее наскочит какое-то существо в черной маске и зажмет грязной ладонью рот. Быстренько прижав женщину к стене, я связала ей руки веревкой и заклеила рот пластырем из заветной сумки. Отлично, даже пикнуть не успела. Стоит, мычит, испуганно вращает глазами. Другая «ниндзя» тем временем разбиралась в коридоре с телефонным проводом.
Толкнув дверь в комнату, я увидела Сеню, который лежал на диване перед телевизором с компрессом на лице. Рядом с ним на стуле стояли флаконы с какими-то лекарствами, мазями. Лечился, раненый боец. Директор радиостанции «На всех ветрах» явно не ожидал вечером гостей и был в одних трусах, что позволяло полюбоваться на его забинтованную ногу.
— Привет! — сказала я Сене и наставила на него пистолет-зажигалку. — Милиция.
Глава 8 Явление принца при луне
Лицо у Сени вытянулось и вместо круглого сразу сделалось длинным, как огурец. И таким же зеленым. Он было дернулся, но потом махнул рукой и безвольно сел на диван. Этот пожилой дядька, весь в бинтах и наклейках, был сейчас мало похож на сексуально озабоченного мена в салатовом пиджаке. Впрочем, трусы были те же самые, с якорем на боку.
— Узнал? — спросила я директора.
— Ну, узнал, — устало сказал Сеня и обреченно перевел дыхание. — Ну, узнал, и что? Что с того?
За моей спиной стояли, тяжело дыша, две маленькие фурии.
— Это ты, паскуда, Птаха угробил? Мы все знаем! — взвизгнула одна из них тонким голосом. Аж уши заложило.
— Да вы чего привязались с Птахом своим? Чего-то вы путаете, я еще тогда понял…
— Ну что, будешь отвечать на все мои вопросы? Или снова устроим карате? Где у тебя тут кнопка вызова?
Сеня затравленным взглядом взглянул на телефонную трубку, которой размахивала моя маленькая воинственная помощница.
— Будем, — кивнул Сеня, вспоминая, что я и есть — милиция, нет никакого смысла напрасно метаться.
— Во-первых, все про твои переговоры насчет «Музыкального бума», с самого начала…
— А, черт, так и так сегодня все провалилось. Ничего не будет. Никакого «Бума».
— Это почему же?
— Что ж тут неясного? Можно, я все-таки оденусь? — И Сеня принялся вяло натягивать на себя свои портки. — Они, москвичи, как увидели, какая потасовка в «Колибри» началась, сразу отказались с нами иметь дело. Говорят, варвары вы, мы хотим иметь дело с цивилизованными людьми, вот тебе и все…
— Конец мне понятен. Но как ты вышел на этот «Музыкальный бум?» Только правду. Через Птаха?
— Да чего вы из этого дела строите тайну за семью печатями? Дело-то нехитрое. Стоит свистнуть — и в Тарасове сотня всяких столичных каналов появится, только деньги плати. Всем хочется из провинций деньги качать! Конечно, я сразу понял, что «Музыкальный бум» на сегодняшний момент — самый сильный вариант…
— Ты не ответил на вопрос. Вышел на них через Птаха?
— Ну и что такого? Проговорился парень однажды по глупости, что его отец собирается «Бум» сюда тащить, я и задумался. Дело выгодное, верное. Учредители тоже «добро» дали. Бяшу легко уговорить.
— А как же Александр Петрович Пташкин?
— Что Александр Петрович? — не понял Сеня.
— Но ведь ты же с ним вроде как в дружбе? Ты же знал, что он первый затевает этот бизнес?
— Ну, ты меня даже смешишь. — И Сеня действительно, впервые за это время, кисло улыбнулся, словно лимон пожевал. — При чем здесь дружба? Это одно, а бизнес — другое. Кто успел, тот и съел, как говорится. И нечего кислое с пресным мешать. И потом — я в этом деле уже профессионал, у меня и люди готовые есть.
— Ага! Ты чего с Птахом сделал? — одна из девчонок не выдержала, набросилась на Сеню и вцепилась ему и в без того не слишком буйную шевелюру.
— Подождите! — я буквально оторвала бешеную фанатку от Сени. — Я еще не закончила допрос.
— Вы ничего не понимаете, — сказал Сеня с укоризной. — Как вы не понимаете? Мы несем в Тарасов прогресс, именно мы делаем так, чтобы наш город стал столицей всего региона. Что же тут плохого, а? Ну да, была бы еще одна радиостанция, а потом еще десяток телеканалов. Ведь это так все и делается, постепенно… Но почему всякие лезут, мешают…
Его речи сейчас сильно напоминали мне монолог шизика с крыши. Только, наверное, все на крыше приладил — а тут опять отбой. Как бы снова с парнем припадка не приключилось.
— Делается — но какой ценой?
— Ценой? — Сеня не на шутку воодушевился. — Но откуда мне знать, какой ценой? Это дела Бяши. Он деньжищами ворочает, не я. Я только управляю, все создаю. А я вот что скажу: пусть уж лучше он свои дурные деньги таким образом тратит, для пользы всему городу, чем дома себе на Кипре покупать…
— Я имела в виду другую цену — жизнь Птаха, вашего сотрудника, — оборвала я пламенную речь еще одного тарасовского патриота.
— Да при чем здесь Птах? Вы на меня что, чье-то мокрое дело наклеить хотите? — испуганно уставился на меня Сеня.
— Ты последний, с кем позавчера Птаха видели живым. Есть свидетели, что ты нарочно накачивал его водкой, а затем увел куда-то во внутренние помещения. Как я понимаю — в апартаменты, где ты ежедневно балуешься с девочками. — Я нарочно добавила последнее, когда увидела, что Сенина жена с заклеенным ртом, но открытыми ушами придвинулась в комнату из коридора и очень внимательно вслушивается в наш диалог. Услышав мои последние слова, она не осталась равнодушной — глаза ее снова неестественно округлились, дамочка что-то принялась мычать.
— Я имею в виду эту самую комнату, куда ты привел меня по своей ежедневной привычке кого-нибудь трахнуть, не зная, что перед тобой сотрудник милиции. Помнишь, как интересно мы провели с тобой время, старый козел? — продолжала нагнетать я «погоду в доме».
Вспомнив, каким петухом выхаживал Сеня, когда трое верзил держали меня железными клещами, я не удержалась и тоже вжарила ему пощечину. Просто руки зачесались, как захотелось ответить за все свои унижения.
Сеня жалко вжал голову в плечи и заслонился от меня обеими руками, подозревая, что сейчас его начнут бить. Больно и долго, в шесть цепких женских рук и столько же ног, которые Сеня так обожает совсем в другой обстановке. Нет, я не Иисус Христос, это точно. Не умею подставить вторую щеку, все простить. Но… остановиться вовремя пока могу. Не буду же я равняться с малолетними глупыми девчонками, которые повизгивают у меня за спиной от мстительного нетерпения.
— Итак, почему ты поил, накачивал Птаха? Какую преследовал цель? — продолжила я допрос с пристрастием.
— Ну поил, и что особенного? Мы как раз тем вечером и потом утром вели переговоры. Вот я и не хотел, чтобы Птах узнал и влез в самый неподходящий момент. Он же идиот был…
— Что?!! — взревели в два голоса радиофанатки.
— …Я имею в виду, что неуправляемый. Мы бы всю малину испортили. Вот я и подумал: пусть человек немного расслабится, отдохнет. Потом бы он все равно узнал, когда уже сделать ничего нельзя. Ну и что? Что я такого сделал? Напоил человека на халяву, от работы освободил! Да он отлично этот день провел. Может, это вообще был самый счастливый день в его жизни, откуда вы знаете?
— И вы хотите сказать, что Птах весь вечер четверга, ночь, целую пятницу, вплоть до роковой субботы, провел в «Колибри», в той комнате с решетками? Вы его там заперли? — Я невольно вспомнила свое заточение, которое скоротала под музыку и в сопровождении голоса Птаха. Что-то было мистическое в том, что накануне на этой же самой кровати валялся Птах. Но, похоже, так и было. — Значит, вы его заперли?
— Да кто его запирал? — возмутился моей непонятливости Сеня. — Спал он, ваш диджей сраный. Просто дрых. Напился и продрых до обеда. А потом то-се, девочки пришли, пиво… Вроде бы товарищ еще один заходил, они вместе с Птахом любят «травку» курить… Я сам думал, что вчера вечером он уже выползет, а тот только сегодня очухался. И полез куда-то… Но я не пойму: я-то здесь при чем? У нас что, начали судить за то, что я от души угостил человека? Что пацан отрываться любит, кайф ловить? Какие ко мне вопросы?
Все, что говорил Сеня, было слишком похоже на правду. Действительно, чего это я возомнила, что открытие новой радиостанции — суперсекретное дело? Такой же товар примерно, как картошка или сапоги на базаре. Кто заплатил больше — тому и продают. Но один, главный, вопрос у меня все-таки был.
— Ладно, тогда вот что скажи: что это за Маша Величкина, которой ты ежедневно передавал в эфире приветы, поцелуи и песенки?
— Ну, это уже личное, — пробормотал Сеня и покосился на супругу, глаза которой готовы были вот-вот вылезти из орбит.
