Марина Серова - Проще простого
Мужчины, немного задержавшись наверху, спустились и сразу направились на кухню изобретать ужин. Окончательно проснувшийся и немного повеселевший, Миша на удивление активно занялся этим процессом. Я-то думала, что он завалится куда-нибудь дрыхнуть и оставит нас с Леней одних. Не тут-то было. Достав из кухонного бара бутылку виски, Миша с Леней быстро сплотились в дружную компашку и, пока на плите жарилась картошка, подняли прорву тем, достойных обсуждения. Я слишком долго отсутствовала, и мужчины не стали терять время даром…
В душе мне пришлось помучиться. Мне показались долгими-долгими минуты, пока я размачивала повязку на плече. Кое-какие события из моей жизни приучили меня равнодушно принимать неэстетические зрелища, да и терпеть я умела. Немножко.
Многократно потревоженная рана сейчас припомнила мне все. Я постанывала и кусала губы, однако нашла в себе решимость настроиться и рвануть прилипший, пропитанный кровью грязный бинт. Что я почувствовала в этот миг, описывать не буду. Я просто присела на кафельный пол и переждала жуткий приступ боли. Совершенно не желая привлекать внимание мужчин к своим проблемам, я обработала рану самостоятельно. Кайф, разумеется, получила еще тот…
Вымылась я быстро и надела банный халат, висевший в раздевалке. Не знаю чей, но не могла же я влезть обратно в свои почти загубленные тряпки! Сперва нужно было их хоть как-то привести в божеский вид.
Идя на кухню, я положила на место коробку с остатками бинтов. Поправлюсь — извинюсь перед Мишей. А сейчас пусть они не знают про мои сложности.
Когда я, посвежевшая, но не расслабившаяся, вошла на кухню, джентльмены, сидевшие вокруг небольшого столика, имели физиономии покрасневшие, а движения порывистые. Ужин еще не был готов, и мне пришлось самой закончить это дельце. Картошка стремительно подгорала — никому до этого не было никакого дела. Я ринулась на ликвидацию последствий мужского разгильдяйства.
Похоже, что без женских рук даже в центре пары психов — или как там правильно? — не может произойти ничего полезного.
Раскладывая по тарелкам то, что не пригорело, я насторожилась: разомлевший Леня начал спорить с Мишей о чудесах в квартире феи. Это могло быть опасно, потому что преждевременно — я не имела еще всех доказательств того, что чудеса эти рукотворны. Честно скажу: сама до конца не была уверена в этом. Холодный ветер дул неизвестно откуда! Лично чувствовала.
— Это и должен будет объяснить наш центр! — Миша посерьезнел лицом и ткнул пальцем в Леню: — «На свете много, друг Гораций, что и не снилось…», ну и т. д. и т. п. Помнишь, откуда это?
— Я-то помню, — задорно ответил Леня, — а вот ты знаешь, что, оказывается, астральный аромат, который сопровождает ваши аномальные явления, имеет происхождение самое обыденное? Как тебе это?
— Старо! — Миша отмахнулся от этих слов и разлил еще по разу, затем поднял глаза на меня: — Поддержишь общество?
Я села рядом с Леней и вежливо отказалась от предложения. Вот чего-чего, а пить не хотелось абсолютно. Ковыряя вилкой скромный ужин, я внимательно слушала разговор, подталкивая Леню под руку, — намекала на то, что лучше его пригасить. Он не понимал.
— Три комиссии проверяли. Три! — Миша, уцепившись за последние Ленины слова, пожелал разбить врага на его территории. — Ты же помнишь, как физики эти телевизионные все полы исковыряли и стены простукали — искали сами не знали что. Передача потом вышла, и как ни мялись эти хмыри, а должны были признать, что не могут объяснить, со своей, конечно, якобы научной точки зрения, что именно творится у мамочки. Мы с тобой оба тоже волокем в этом деле. Лень, согласись, что экзамен по научному атеизму хорошо прочищал мозги. А нужно вернуться к истокам, к народному древнему знанию! К легендам!
— Ага! Или к народному творчеству! — поддакнул ему Леня и весело покосился на меня. Я наступила ему на ногу, он пробормотал «извини» и больше никак не отреагировал.
— И к творчеству тоже, — согласился Миша, — в сказках, между прочим, много чего тайного запрятано! Про колобка, например! — Он сделал паузу и взглянул на рюмку, которую все еще держал в руке. — Вмажем, что ли?
Они с Леней выпили, и Леню понесло:
— Так вот, про аромат…
— Опять ты про свое! — Миша попросил меня в защитники: — Тань, скажи ты ему, что бесполезно все это. Бес-по-лез-но!
— А вот как раз Таня-то тебе и скажет обратное. Потому что она и обнаружила, что…
— Пошли, Леня! — Я встала и потянула его из-за стола. — Извини, Миша, но он мне нужен по маленькому такому женскому секрету.
— Момент! — Миша положил обе ладони на стол, как бы подчеркивая значительность будущей реплики. — Что она обнаружила? Под мамочку, значит, роем, да?
— При чем здесь Элеонора Петровна?! — Леня сообразил, что попался, но было уже поздно. — Просто случайно так получилось, ищешь одно, а находишь совсем другое…
— Хватит крутиться! — Миша быстро вышел из себя, лицо его покраснело, и взгляд стал опасным. — Ты сам начал говорить, так заканчивай же!
— Ну, ладно! — Леня посмотрел на пустую рюмку и вздохнул. — Только это секрет, имей в виду! — Он оглянулся на меня. Я отвернулась не в силах выдерживать эту дурацкую сцену. А с другой стороны, почему бы и нет? Пусть узнает кое-что этот надутый сынок, раз уж так получается.
— Давай выкладывай! — потребовал от Лени Миша, и тот выложил:
— В магазине у Сашки подпольный цех по производству наркотиков. Чтобы перебить вонищу, которая получается в процессе, они запускают в вытяжку специальный порошок. Вроде дезика действует. Понял?
Миша помолчал, потом тихо сказал:
— Не понял, давай колись дальше!
— Не расколись полностью! — Я с плохо скрытым раздражением схватила со стола пачку «Мальборо» и дернула из нее сигарету. — Дай зажигалку, конспиратор!
Прикурив, я, зло прищурясь, стала обдумывать, какую выгоду можно извлечь из создавшегося положения. Но выгоды не предвиделось никакой.
— Так что там про производство? Магазин, он ведь в стороне от нашей квартиры. Что-то не сходится у вас, пинкертоны!
— В том-то и дело, Миша, что все сходится. — Леня покивал на бутылку, и Миша опять наполнил рюмки. — У Сашки есть секретная комнатенка за его кабинетом. И комнатенка эта как раз под вашей квартирой. Происхождение аромата, можно сказать, доказано. Ты знаешь, — Леня положил локти на стол и навалился на него, — мне самому будет очень неприятно, если и все остальное окажется, мягко говоря, туфтологией.
Миша засопел, отвернул лицо к стене и замолчал.
— Идите в душ, милорд! — с досадой сказала я Лене, и он начал подниматься.
— Я все равно не понял. — Миша пожелал выяснить все до конца. — Вам-то откуда известны такие вещи? Производство наркоты — это такое дело, что лишняя огласка — штука очень нежелательная…
— Леня, — нежно позвала я.
— А? — поднял голову мой болтливый спаситель и виновато потупил пьяненькие глазки.
— Помнишь мультик про боцмана и попугая? Там была чудная фраза: «Эх, Рома, Рома!»
Бабство, конечно, но должна же я была хоть что-то сказать напоследок. После этого выпада я ушла наверх. Махнула рукой и пустила все на самотек, но что же я могла сделать? Леня сегодня спас мне жизнь. Возможно. Не смогла я наорать на него и заткнуть ему рот.
В комнате я нашла нитки и иголку в тумбочке и принялась приводить в удовлетворительное состояние свой испорченный костюм. Завтра нужно будет навестить салон «Николь» и выбрать себе что-нибудь для души…
Я зашивала разошедшиеся швы и упорно боролась со сном. Но было еще одно дельце, которое совершенно необходимо было сотворить. Слава богу, что из той бури, которую я сегодня пережила, я сумела спасти свой верный оракул — гадальные кости. Чисто автоматически я сунула замшевый мешочек с ними в карман пиджака, и он оттуда не выпал. Есть все-таки чудеса на свете! Подумав так, я тут же мысленно поправилась: не есть, а бывают.
С костюмом я разобралась по-быстрому — какое может быть качество в таких условиях, если и руки дрожат, и спать хочется, и Лени все еще нет! Повесила его на плечики — искать утюг было для меня подвигом уже эпическим — и взяла мешочек с костями. Снова ощутив его знакомую, приятную мягкость, я медленно развязала его и задумалась. А может, и задремала — не поняла даже. По крайней мере, когда я вышла из этой спонтанной медитации, в комнате уже стоял Леня. Причем видно было, что он успел побывать в душе.
— Ты обижаешься на меня? — жалобно спросил он.
Я молча покачала головой и приложила палец к губам:
— Чшш! Я медитирую. Айн момент!
Я раскинула гадальные кости по кровати, на которой сидела. Кости раскатились и показали мне:
17+30+5
«Вам угрожает опасность со стороны людей, которые любой ценой стремятся к обогащению».
Леня сел рядом.
