Мария Жукова-Гладкова - Жизнь после брака
– А это будет разумно? Все разошлись по разным дорожкам, и тем, у кого не сложилось ничего, будет некомфортно с теми, кто чего-то добился. И это еще мягко сказано. И тем, кто добился, будет некомфортно. Лично мне будет. И ты, Коля, уверен, что хочешь что-то знать про бывших сокурсников?
– Понял, – кивнул Нестеров. – Согласен. Я не подумал. Ты права, Варвара. Но мы с тобой обязательно встретимся, хорошо?
Следователь откашлялся.
– Э… ты замужем? – словно очнулся Нестеров.
– Нет, я не замужем, но у меня есть друг.
Я имела в виду Игоря. Надеюсь, он мне это простит. Но я сама не знала, есть он у меня или нет. Он опять не звонит! Или сейчас я ему не нужна? А как даст кто-то опять в морду, или в бане запрет, или утопить попытается, так тут же вспомнит?
Нестеров тем временем вопросительно посмотрел на следователя.
– Не я. Хотя я считаю, что Варвара Игоревна – потрясающая женщина. Кто еще из бывших жен олигархов смог сделать такую карьеру?
Нестеров с большим интересом прослушал рассказ про мою карьеру (в версии следователя). Мне было приятно, и я даже смутилась от таких дифирамбов. Потом уголком глаза посмотрела на следователя. Правильно говорят: или ни одного мужика, или всем скопом. Они как чувствуют, что женщиной кто-то заинтересовался, и тут же тоже начинают проявлять интерес. Хотя следователю обо мне в подробностях мог сосед-омоновец рассказать… Я Ваське помогла устроить личную жизнь (любовь у них с моей клиенткой!), так Васька теперь решил сделать ответную любезность?
– Так, а Родионова-то кто кокнул, я не понял? – наконец спросил Нестеров, переводя взгляд со следователя на меня и обратно.
– Разбираемся, – ответил следователь и, как фокусник из шляпы, извлек из папки, с которой пришел, лист формата А4 с восстановленным изображением лица сожранного пираньями парня и выложил на стол перед Нестеровым.
– Варлам?! Варлам убил Родионова?! Да зачем ему это?
Нестеров был откровенно поражен.
– Вы знаете этого человека? – следователь кивнул на распечатанный портрет.
Нестеров кивнул.
– Кто это? – спросил следователь и достал блокнотик.
– Варламов Алексей. Отчество не помню. Надо в документах посмотреть. Хотя какое отчество? У нас стриптизеры без отчества. Сегодня на работу не вышел, не позвонил, и мобила у него не отвечает. Честно говоря, мы тут уже беспокоиться начали. У нас так не принято. То есть если заболеваешь, если еще что-то случилось, положено звонить. Все за работу держатся и… А он у вас? – вдруг уставился на следователя Нестеров.
«Он пьян? – прикидывала я. – Или колется? Нюхает?»
Уж больно резко у него менялся тон, очень уж сильно выплескивались эмоции. Или он по жизни такой? Я не помнила, каким был Нестеров более двадцати лет назад, да и общались мы не очень плотно. У меня нет знакомых наркоманов – ни в какой стадии. Может, с Ларисой моей проконсультироваться? Хотя зачем мне это? Признаться, мне было все равно, наркоман Нестеров или нет. Я не видела его больше двадцати лет, и, несмотря на его желание (высказываемое вслух) пообщаться и вспомнить былое, я сомневалась, что оно воплотится в жизнь.
– Он в морге, – тем временем сообщил следователь. – Судмедэкспертизы. При нем не было обнаружено никаких документов, никакого мобильного телефона, из одежды – только плавки… И он сам, – следователь взглянул на меня, – был обнаружен в малопригодном для опознания виде. Если бы не современные технологии…
– А… что с ним? – с трудом выдавил из себя Нестеров.
– Он мертв, Коля, – мягко сказала я.
– Я понял. Как?..
– Его оглушили ударом по голове и сбросили в бассейн с пираньями, – сообщил следователь.
Нестеров как-то странно крякнул, у него закатились глаза, и он обмяк в кресле.
– Так, нашатырь тут есть? – повернулся ко мне следователь.
– Сейчас выясню, – ответила я, бросилась к двери, резко распахнула ее – и попала по чьему-то лбу.
Раздался вскрик, потом в коридоре за дверью кто-то с грохотом рухнул на пол.
Рядом со мной мгновенно оказался следователь, прыгнул за дверь и поднял за шкирку молодого очень красивого парня.
«Голубой? – опять подумала я. – Подслушивает, что делается у его любовника? Или по какой-то другой причине?»
Следователь затащил юношу в кабинет, кивнул мне и закрыл дверь. Я отправилась на поиски аптечки.
Первой мне встретилась дама моих лет с внешностью суки.
– Как вы сюда прошли? – с ходу заорала она. – Посторонним вход воспрещен! Покиньте помещение! Идите в зал…
– Ваш директор без сознания, – спокойно сказала я, врываясь в поток гневных речей. – В вашем заведении имеется нашатырь?
Тут появился один из охранников, встретивших нас со следователем у входа для персонала.
– Что случилось? – спросил он у меня.
Я пояснила.
– Сейчас принесу прямо в кабинет. – Он повернулся к даме и сказал: – Это из милиции.
– И после их допроса Николай Аристархович сознание потерял? – зашипела дама, с ненавистью глядя на меня. – Про права человека в нашей милиции не слышали? Про Женевскую конвенцию? Ну ничего, теперь управа и на вас есть. Мы дойдем до Страсбурга! Вы еще нам компенсацию выплатите!
– Скажите, пожалуйста, а вы лично знали Варламова Алексея? – спросила я совершенно спокойным тоном.
Тут как раз вернулся охранник с аптечкой. Он слышал мой последний вопрос.
– Варлам убит?! – пораженно переспросил охранник. – Его женщины не поделили?!
Дама временно замолчала и стояла с открытым ртом. Я предложила им проследовать со мной в кабинет директора, который после получения новости лишился чувств.
– Так Варлам же только по женщинам, – родила дама. – Колька же с ним никогда… – Она перевела взгляд на меня. – Его в самом деле любовницы грохнули?
– Пока неизвестно. Выясняем. Вы, случайно, не знаете, что он мог делать в оздоровительном центре «Радуга»? – я посмотрела на даму и охранника.
– Он там с сестрой встречался, – сообщил охранник. – Она там регулярно занималась, ну и он вроде также в баню ходил, в бассейне плавал…
Я спросила фамилию и имя сестры. Фамилию охранник не знал. Сестра меняла ее после вступления в брак. А звали ее Оксаной. Мужу сестры родственник, работающий в стриптизе, был не нужен. В дом Алексея не приглашали, поэтому они с сестрой и встречались в нашем оздоровительном центре.
– Чем занимается муж сестры?
Охранник развел руками:
– Какой-то богатенький буратино, значительно ее старше.
– Понятно, – сказала я.
Наверное, по нашей базе данных мы сможем найти ту Оксану, которая может оказаться сестрой Варламова. И уж не недовольный ли муж решил таким образом избавиться от нежелательного родственника? Какой кошмар…
Но тогда что здесь делаю я?
С другой стороны, следовало выяснить, кто этот муж. И кто эта Оксана. И нет ли какой-то связи с Родионовым и всеми остальными делами, которые закрутились около меня.
А если в бане хотели закрыть не Игоря? Он же говорил мне, что в тот день ему просто захотелось попариться, и он наудачу позвонил в центр. Ему сказали, что был отказ и он может приехать, только немного позже, чем он хотел. Он поехал, считая, что ему повезло.
Повезло… что я тогда так сильно задержалась.
А если был заказан Варлам? Но ведь ниндзя и домой к Игорю приходил?
Ничего не понимаю!
Мы всей толпой – с охранником и дамой – отправились в директорский кабинет. Нестеров уже сам пришел в чувство и попивал коньяк прямо из бутылки. Ушибленный дверью молодой человек сидел в уголке и прикладывал к вылезающему рогу тяжелую пепельницу. По-моему, она была бронзовая, но меди в поле зрения все равно не наблюдалось. Следователь что-то писал. Протокол допроса?
– Вы кто? – посмотрел он на даму.
– Администратор, – сказала она и представилась. Следователь кивнул.
Я вкратце передала слова охранника. Он тоже кивнул, подтверждая, что я все сообщила правильно. К сожалению, больше никто ничего дополнить не мог. Следователь спросил, не может ли клуб предоставить ему прижизненные фотографии Варламова, а также все данные на него, которые в клубе имеются.
Вскоре у нас был его домашний адрес, но никто не знал, с кем он там проживал. Фотография была только в рекламном проспекте, но нам предложили копию записи одного из выступлений. Следователь очень обрадовался. Запись его устраивала еще больше, чем фотография. Он только попросил включить ее для начала в кабинете директора, чтобы сотрудники пальцем ткнули в того, чей объеденный пираньями скелет теперь лежал в морге судмедэкспертизы.
Я никогда не ходила на мужской стриптиз, и после просмотра выступления молодых парней с великолепными телами такого желания у меня не появилось. Да, я признаю, что у них роскошные тела, но я не хочу молодого жеребца с идеальным телом! Они все были красивые, даже не симпатичные, а именно красивые. Но некоторые мне были как раз не симпатичны. Надменное, или слишком самоуверенное, или самовлюбленное выражение лица… Иногда в глазах проскальзывало презрение. Конечно, у них есть на это право. Что они могут думать о тетках, приходящих на их представления? Но ведь их же никто не заставляет здесь работать?
