Джозефина Тэй - Поющие пески, Дело о похищении Бетти Кейн, Дитя времени
- Мне не нужно от вас никакой присяги. Расскажите мне вкратце, когда и где вы его видели, а уж я его разыщу, можете быть за это спокойны. Вы помните, где его встретили?
- О да. Помню. Я видел его в спальном купе лондонского экспресса, который въезжал на станцию в Скооне ранним утром четвертого марта. Это был поезд, на котором я приехал сюда на север.
- Вы хотите сказать, что Билл приехал сюда? В Шотландию? Зачем?
- Не знаю.
- Он не сказал вам? Вы с ним не разговаривали?
- Нет, я не мог.
- Почему?
Грант протянул руку и легко толкнул Каллена назад, так что тот сел в кресло, что находилось за ним.
- Не мог, потому что он был мертв.
Наступила минута тишины.
- Мне на самом деле очень жаль, господин Каллен. Мне хотелось бы изображать перед вами, что это, возможно, был не Билл, но, исключая показания под присягой, я готов утверждать, что это был он.
После долгого молчания Каллен спросил:
- Почему он умер? Что с ним случилось?
- Перед этим он выпил большую дозу виски и упал навзничь на массивный фарфоровый умывальник. Он разбил себе об него череп.
- Кто все это установил?
- Таково было решение следователя. В Лондоне.
- В Лондоне? Почему в Лондоне?
- Согласно результатам вскрытия он умер вскоре после того, как поезд отъехал от станции Юстон. А английское законодательство требует, чтобы обстоятельства внезапной смерти были расследованы следователем и судом.
- Но ведь все это… просто предположения, - со злостью сказал Каллен, обретя душевное равновесие. - Если он был один, то каким образом кто-то может узнать, что с ним случилось?
- Английские полицейские как наиболее старательные, так и наиболее подозрительные.
- Полицейские? В это была замешана полиция?
- Ну конечно. Полиция проводит следствие и публично представляет его результаты следователю в суде. В данном случае расследование было особенно тщательным. В конце концов стало известно с точностью почти что до одного глотка, сколько он выпил чистого виски и за сколько часов перед… смертью.
- А это падение навзничь… Откуда они могли знать об этом?
- В результате исследований под микроскопом. На краю умывальника остались следы от удара. Очертания раны на черепе также на это указывали.
Каллен притих, однако выглядел озадаченным.
- Откуда вы все это знаете? - спросил он неуверенно, а после - с растущей подозрительностью: - И, во всяком случае, почему вы у него были?
- Когда я выходил из вагона, я наткнулся на проводника, который пытался его разбудить. Он думал, что пассажир просто спит после попойки, потому что бутылка из-под виски валялась на полу, а в купе стоял такой запах, будто пассажир развлекался до утра.
Это не удовлетворило Каллена.
- Это означает, что вы видели его всего лишь минуту в тот единственный раз? Вы видели его лежащего… мертвым… И вы можете узнать его через пару недель на этом случайном и скверном снимке?
- Да, я был под впечатлением его лица. Лица - это моя профессия, в некотором смысле и мое хобби. Меня заинтересовал тот факт, что косая линия бровей придает лицу выражение дерзости, даже… даже в таком неестественном состоянии. Потом этот интерес возрос совершенно случайным образом.
- То есть? - Каллен по-прежнему не отступал.
- Когда я завтракал в «Дворцовом отеле» в Скооне, то увидел газету… Это была газета, которую я случайно поднял с пола купе, когда проводник пытался разбудить пассажира. И вот на ее полях я прочитал пару строф, кем-то написанных: «Пески там поют и камни там ходят, и зверь говорит, у стоящих ручьев…» Потом две пустые строчки и: «подстерегая смельчака на пути к Раю».
- То, что было в вашем объявлении, - сказал Каллен, и его лицо внезапно потемнело. - Какое это имело для вас значение? Почему вы задали себе столько труда, давая объявление?
- Я хотел знать, откуда эти строфы, если они были цитатой. А если это было начало какого-то стихотворения, то я хотел знать, о чем они говорят.
- Почему? Как это могло вас касаться?
- Это было сильнее меня. Эти слова все время сидели у меня в голове. Вы знаете кого-нибудь по имени Шарль Мартэн?
- Нет, не знаю. И прошу вас не менять тему.
- Представьте себе, что я совершенно ее не меняю. Прошу вас оказать мне любезность и минуту подумать… Не слыхали ли вы когда-нибудь о Шарле Мартэне, или не были ли вы когда-нибудь с ним знакомы?
- Я вам уже сказал, что нет! Мне не надо думать. И, конечно, вы меняете тему! Что общего может с этим иметь Шарль Мартэн?
- Согласно версии полиции мертвый мужчина в купе «Би-семь» был французом, механиком. Его звали Шарль Мартэн.
Помедлив, Каллен сказал:
- Послушайте, господин Грант. Быть может, я не очень сообразителен, но все это бессмыслица. Сперва вы говорите, что вы видели Билла Кенрика мертвым, лежащим в купе. Но вот теперь оказывается, что это был вовсе не Билл Кенрик, а субъект по фамилии Мартэн.
- Нет, это полиция утверждает, что умершего звали Мартэн.
- Я полагаю, что у них есть основания так утверждать.
- Прекрасные основания. У него при себе были письма и документы, удостоверяющие личность. Даже более того, семья его опознала.
- Ничего себе! Так что же вы пудрите мне мозги? Ничто не свидетельствует о том, что это был Билл. Если полиция удовлетворена тем, что это был француз по фамилии Мартэн, то почему, черт возьми, вы должны решать, что это был не Мартэн, а Билл Кенрик!
- Потому что я единственный человек в мире, который видел как мужчину из «Би-семь», так и этот снимок. - Грант движением головы показал на фотографию, лежащую на туалетном столике.
Каллен какое-то время размышлял. Потом он сказал:
- Но это плохая фотография. Тот, кто не видел Билла, может ошибаться.
- Это, может быть, плохая фотография в том смысле, что это посредственный любительский снимок, но, однако, сходство очень большое.
- Да, - медленно сказал Каллен. - Действительно.
- Прошу вас принять во внимание три вещи. Три факта. Первый: семья Шарля Мартэна не видела его много лет, а после им показали только мертвое лицо на снимке. Если кому-то сказать, что умер его сын, и никто не подвергнет сомнению его личность, то этот кто-то увидит на снимке то лицо, увидеть которое он ожидал. Второй факт: мужчину, опознанного как Шарль Мартэн, находят мертвым в поезде в тот самый день, в который Билл Кенрик должен был встретиться с вами в Париже. Третий: в его купе находились эти стихи о болтающих зверях и поющих песках, то есть стихи на ту тему, которая, как вы сами утверждаете, интересовала Билла Кенрика.
- А вы сказали полиции об этой газете?
- Попытался. Их это не интересовало. Знаете ли, не было никаких неясностей. Они знали, кто такой был этот мужчина и как он умер, и ничто, кроме этого, их не касалось.
- Их могло бы заинтересовать, что он написал эти стихи по-английски.
- Ну, нет. Нет никаких доказательств того, что он что-то писал или что вообще газета принадлежала ему. Он мог ее где-нибудь взять.
- Все это безумие, - сказал Каллен, злой и потерянный.
- Все это ужасно. Однако в самом центре этого похожего на водоворот абсурда находится одна стабильная точка.
- Разве?
- Да. Есть одна такая стабильная точка, которая дает возможность разобраться в ситуации.
- То есть?
- Ваш друг Билл Кенрик исчез. А из толпы незнакомых лиц я выбрал именно Билла Кенрика. Я выбрал кого-то, кого я видел мертвым в спальном купе в Скооне утром 4 марта.
Каллен обдумал это.
- Да, - сказал он угрюмо. - Это разумно. Я предполагаю, что это скорее всего Билл. У меня такое впечатление, что я знал все это время, что что-то… что случилось что-то страшное. Он никогда не бросил бы меня, не сказав ничего. Он бы или написал, или позвонил, или сделал бы что-то такое, чтобы сказать, почему он не явился в условленное место. Но что он делал в поезде, едущем в Шотландию? И вообще, что он делал в поезде?
- Как это: вообще?
- Если бы Билл захотел куда-то попасть, то он полетел бы на самолете. Он бы не поехал на поезде.
- Многие люди пользуются ночным поездом, потому что таким образом они сберегают время. Ты спишь и одновременно едешь. Вот только вопрос: почему в качестве Шарля Мартэна?
- Я думаю, это дело для Скотленд-Ярда.
- Не думаю, что Скотленд-Ярд сказал бы нам за него спасибо.
- Я не жду от них благодарности, - огрызнулся Каллен. - Я им поручаю раскрыть, что случилось с моим другом.
- Я считаю, что их это не заинтересует.
- Лучше пускай заинтересует!
- У вас нет никаких доказательств в пользу того, что Билл Кенрик не смылся умышленно, что он не развлекается теперь в одиночестве, пока не наступит пора возвращаться в ОКЭЛ.
- Но ведь вы нашли его мертвым в железнодорожном купе! - оглушительно рявкнул Каллен.
- Ну нет. Это был Шарль Мартэн. Насчет этого нет никаких неясностей.
