Екатерина Лесина - Дельфийский оракул
Все прояснилось само собой, когда Лара робко попросила тетеньку купить ей мобильник.
– Зачем? – спросила тетка, откладывая в сторону щетку для волос.
К прическе своей, равно как и к внешности, она относилась с величайшим вниманием, предпочитая скорее опоздать, нежели явиться на встречу в неприличном виде.
– У… у всех есть. А у меня – нет.
– И что?
Лара не знала, как ответить на этот вопрос. Действительно, как объяснить, что Лара, и без того ощущавшая себя неуверенно в новом классе – пришлось переводиться по настоянию тетки в другую школу, – вот-вот станет парией.
У всех ведь есть. А у Лары – нету!
– Допустим, тебе действительно нужна эта игрушка. – Анна Александровна повернулась к племяннице. – Но с какой стати я должна удовлетворять этот твой каприз?
– У… у меня день рождения…
– Через три месяца. Ну хорошо, я приобрету тебе аппарат. Что ты будешь с ним делать? Разговоры вести? И кто станет за них платить? Снова я?
Лара молчала. Она не знала, что ответить. Точнее, знала – ей ведь объясняли и про квартиру, и про опекунские деньги, и про то, что тетка вообще оборзела, – но как такое сказать, глядя Анне Александровне в глаза?
– Давай начистоту. – Тетя поняла все без слов и указала ей на стул. – Садись! Итак, ты полагаешь, что я бездарно трачу твои деньги? Те, которые государство выделяет на твое содержание? И те, которые ты могла бы получать, сдавая квартиру. Верно?
– Вы… ну…
По холеному теткиному лицу скользнула тень.
– Никогда не мычи. Или говори, или не говори. Но не мямли, как… как твоя мамаша!
– Да.
– Деньги… деньги. – Анна Александровна уселась в кресло, застланное домотканым пледом, купленным много лет назад, но не утратившим красок. В этом доме все было таким – старым, но аккуратным. Тетка умела обращаться с вещами, да и с людьми тоже.
– Я получаю деньги. И я же их трачу. Во-первых, ты живешь здесь…
Проходная комната. Тахта. Тумбочка и две полки в древнем шкафу.
– А я оплачиваю коммунальные услуги. Поверь, это немалая сумма. Во-вторых, питание.
Завтрак. Обед – с обязательным супом, который варится в большой кастрюле, на говяжьих мослах. Если на двоих варить, то кастрюли хватает на целую неделю. Ужин – не позже шести вечера.
– Ты не голодаешь. В-третьих, одежда.
Тетка не загибала пальцы – она была слишком хорошо воспитана для подобного жеста, но Ларе и без того становилось все хуже.
– Ты одета просто, но хорошо. Я уж не говорю о таких вещах, как нормальная школа и перспектива поступления в вуз.
Анна Александровна замолчала ненадолго, позволив Ларе обдумать услышанное.
– И если ты не дура – а ты, к счастью, не дура, – то должна понимать, что твои деньги тратятся на тебя же. Теперь – что касается мобильного телефона, который тебе так не терпится получить, косметики и прочей бесполезной ерунды. Я не могу ничего сделать с твоими желаниями, как не вижу и причин заниматься их исполнением. Однако могу подбросить тебе возможность заработать.
Так Лара оказалась в салоне «Третье око», в который превратилась прежняя ее квартира. Маленькую комнату тетка отвела под приемную, куда впихнула массивный стол, черный телефонный аппарат, имевший обыкновение по-старчески кряхтеть и стирать слова потоками шумов. Ларе вменялось в обязанности отвечать на звонки, записывать страждущих помощи на прием, желательно, выясняя, что же именно подвигло их на обращение к потомственной гадалке, принимать оплату, следить за порядком в очереди, а заодно уж и убираться…
Работа не была сложной, тетка честно платила деньги. И Лару такое положение дел устраивало. В целом. В частностях же, зарплата казалась ей маленькой, а работа – большой.
И тогда Анна Александровна предложила другой вариант.
– Небольшой любительский спектакль, милая. Главное – не переиграть. Представь, что ты рекомендуешь своего парикмахера… или мастера по маникюру.
У Лары не было своего парикмахера, а маникюр она делала сама.
– Но это нечестно, – попыталась было возразить Лара, уже понимая, что согласится.
– Зато эффективно.
Так Лара оказалась в женской консультации.
– Не пытайся заводить разговор сама, просто присоединись к чужому. И словно бы невзначай обмолвись, что…
Она надевала специальный пояс и просторное платье, в котором и правда выглядела беременной. Умелый макияж и черный парик прибавляли Ларе пару лет, а дорогая сумочка и золотые колечки, которые тетушка выдала ей под расписку, создавали иллюзию состоятельности.
Лара не делала ничего плохого. Она лишь хвасталась гороскопом, который составила для ее малыша замечательная предсказательница, гадалка и так далее… Анна Александровна, в свою очередь, старательно предсказывала людям только хорошее. Удачу, счастье, здоровье… все же знают, что для беременных очень важны положительные эмоции!
А деньги – пыль.
«Пыль» эта оседала в Лариных карманах, и жизнь становилась почти хорошей. Теперь Лара могла позволить себе всякие интересные вещи. Она покупала юбки, блузки, маечки, тратилась на косметику, но вот беда – времени на то, чтобы похвастаться перед кем-либо этими приобретениями, у нее не оставалось.
Да и вообще, времени ни на что не оставалось.
– Ничего страшного, – сказала тетка. – Деньги – не капуста. При хранении не портятся.
– Но я хочу…
– Всего и сразу? Так не бывает. Не волнуйся, милая, у тебя впереди вся жизнь. Успеешь еще потратиться. А пока что нам надо сменить план. Запомни: ни одну, самую удачную схему, нельзя использовать долго…
Из женских консультаций Лара переместилась в поликлиники. «Продавала» она уже не гороскопы, но графики совместимости зодиакального знака и прописанных человеку лекарств. Чушь, конечно, но – безобидная. Разве умная личность будет принимать таблетки «по звездам»?
Но находились и такие…
– Дураков на наш век хватит, – сказала тетка, подведя итоги этой «работы». – Главное – не упустить шанс. Запомни, деточка, чем старательнее ты работаешь, тем больше получишь.
Взяв в руки конверт, в котором прощупывалась плотная пачка купюр, Лара подумала, что, в общем-то, тетка права. К чему жалеть идиотов? Да и деньги нет нужды тратить. Лучше поднакопить и… приобрести машину.
Квартиру!
Неважно, что главное, главное, что Лара – сможет.
Очнулась она спустя год. Два? Три?.. Время пролетело незаметно. Лара закончила школу, получила аттестат и спрятала его в ящик теткиного серванта, среди иных, ненужных документов. Поступать куда-то? А зачем? Дураков ведь – тетка была права – хватает.
Главное – не упускать момент.
И деньги собирать. Деньги-денежки… счет в банке растет. Снежный ком, мысль о котором греет душу. Но вот Лара очнулась.
Она стояла в парке, слишком неряшливом, неухоженном, чтобы и правда быть… парком. За вереницей деревьев виднелось серое здание. Кустарник жался к железному забору, дорожки были усыпаны бурыми листьями. Лара вдруг осознала, что она понятия не имеет, какой сегодня день и где она находится.
– Она и правда поможет? Честно? – В Лариных ладонях трепетали чьи-то тонкие полупрозрачные руки. – Пожалуйста…
Кто она? Кто эта женщина и чего она хочет от Лары?
У нее прозрачное, как и руки, лицо, с огромными глазами. И кожа – дрянная. На щеках и переносице – испарина. А лоб высокий, безбровый. И волосы какие-то ненастоящие. Парик?
– Да, – Лара слышит собственный голос, но – словно со стороны. – Она вам поможет. Видите? Анна Александровна помогла мне. А врачи не давали ни одного шанса!
Какие врачи? Неужели Лара болела? Нет! Ложь! Она лжет. Кому и зачем?
Затем, что дураков хватает и они сами виноваты в том, что их обманывают.
– Вот, позвоните. – Лара вкладывает в дрожащие ладони картонку. – Расскажите ей о себе. Анна Александровна не откажет. Она – добрый человек.
Женщина прячет карточку в кошелек, бормоча слова благодарности. Каждое слово – камень, который летит в Лару. И надо бы остановить ее, эту странную дурочку, рассказать, что тетка ее лжет, но Лара говорит совсем другое:
– И она не мошенница. Она не возьмет с вас ни копейки…
У Лары получается дожить до вечера, продолжая двигаться по этой, уже чужой колее жизни. И только дома – это все та же квартира, в которой не появилось ни одной новой вещи, – Лару прорывает. Она кричит и плачет, а тетка, устроившись в кресле с клетчатой обивкой, смотрит на нее.
Курит.
– Ну надо же, – говорит она. – Я уж было подумала, что ты характером в меня пошла. А до тебя просто доходит долго. Сядь!
– Они же… они болеют!
– Болеют, – согласилась тетка, стряхивая пепел в хрустальную пепельницу. – Смертельно. Неизлечимо.
– И ты… ты…
– Ты, Лара! Это ты продаешь им надежду. Все хотят жить. И все верят, что уж их-то смерть обойдет стороной.
Их было много. Лара никогда не отличалась хорошей памятью и теперь рада была бы забыть их всех – имена, лица.
